О страхе от торжествующего православия – обозреватель «Абзаца» Дмитрий Попов.
Я очень обрадовался, когда среди участников общемосковского крестного хода, приуроченного к празднованию Собора Московских святых, увидел своих – врачей и сестер из больницы Святителя Алексия, где учился на младшего медбрата, чтобы помогать раненым в госпиталях. А потом понял, нет, почувствовал – здесь все свои. Все вместе. Наши. Православные.
Такой крестный ход проводился в Москве начиная с 1525 года. Традиция прервалась после революции 1917-го. Но и советская власть, официально безбожная, понимала важность такой основы русской жизни, как соборность. Пусть и называла по-другому. Коллективизмом. Вспомните великого Маяковского: «Единица – вздор, единица – ноль, один – даже если очень важный – не подымет простое пятивершковое бревно, тем более дом пятиэтажный».
Конечно, в день Собора Московских святых мы почитаем и память новомучеников и исповедников Русской православной церкви. Помним страшные, темные и кровавые страницы нашей истории.
Есть и другой исторический факт – 4 сентября 1943 года состоялась встреча Иосифа Сталина с иерархами РПЦ. Именно он возродил патриаршество и положил начало восстановлению Православной церкви в СССР.
Вновь атака на православие началась с приходом в Россию либеральной идеологии. Именно тогда «лидеры общественного мнения», люди «со светлыми лицами» начали внушать нам, что быть православным – стыдно. Что это мракобесие, капуста в бороде и забитая мужем жена. То ли дело «правильные» западные церкви, где весело пляшут, женят геев и священникам не грех быть содомитами.
Небольшой, но актуальный пример. «Кровавая барыня» Собчак ни словом не обмолвилась о крестном ходе в Москве, но сообщила своей миллионной аудитории о канонизации в Ватикане итальянского подростка.
Либералы-западники и тогда понимали и сейчас понимают, что их главный враг в России – православие. Духовная основа, да-да, скрепа, соборность, не дающая распасться обществу и народу на отдельных индивидуумов. Не зря наш патриарх говорил, что либерализм – греховная идея, поскольку предполагает поставление в центр жизни собственного «Я». Не Бога (что прекрасно понимают верующие люди), не общее благо («жила бы страна родная», что прекрасно было понятно советскому человеку). Нет. Удовлетворение собственной похоти.
Именно от страха, что православие в России вновь торжествует, что на крестный ход собираются десятки тысяч добрых русских людей, приходят семьями, приходит много молодежи, поднимается визг бесов, частично промаркированных даже светскими властями как иноагенты.
Они визжат, что народу было мало (хотя даже официальная цифра, явно заниженная раза в два-три, – 40 тысяч человек). Меньше, мол, чем на мусульманские праздники. И здесь очевидна попытка раскачки национальной темы. Что красные хоругви напомнили им фашистские символы, а «Русская община» – это вообще боевики и нацистские штурмовики.
Боятся, что мы вспомнили – и крестный ход наглядное тому подтверждение, – кто здесь государствообразующий народ.
Бесы боятся. Боятся, как верно заметил священник Павел Островский, «силы духа верующих, на плечах которых и выросла вся наша большая страна». Боятся, потому что православие призывает прекратить жить только низменными чувствами и инстинктами.
А крестный ход – это единение в движении вверх.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.