Послеродовые маршруты в роддомах разные, но, всё-таки, самый типичный - это когда мать и младенец попадают в палату послеродового отделения. Приходят врачи - к каждому свои, иногда мать выходит из палаты - на УЗИ, например. Но, в принципе, передвижения матери минимальны, можно отсыпаться.
И вот я попадаю на маршрут нетипичный. Т.е. у меня всё стандартно, я в обычной палате. А вот ребенок, побыв немного в реанимации, переправляется в отделение патологии новорожденных, а это вообще другой этаж.
Сперва мне разрешают его навестить. Потом разрешают приходить на кормления. А потом и вовсе предлагают рядом койку. В конце концов, персонала не хватает, а младенца то взвешивать надо, то мыть, то переодевать, не говоря уж о кормлениях. Самое оно задействовать мать.
Я, собственно, и не против. Все равно без ребенка нормально в своей палате не полежишь. Я помню это тоскливое животное беспокойство, которое выше разума - когда ты места себе не находишь, если после родов ребенок не с тобой. Я не против, мое место сейчас - рядом с моим ребенком. Только вот место это куцее, потому что:
- только официально вы будете числится в послеродовом. И обедать там, и процедуры принимать. И обход врачей там.
И вот началась моя жизнь на два отделения.
Полночь
Детская сестра приносит бутылочку со смесью - для докорма.
Я меняю ребенку памперс, взвешиваю его, записываю данные. Сперва пытаюсь покормить сама, но молока ещё нет, поди разбери, попало что-то в ребенка или нет. Докармливаю, малой начинает икать. Беру его на руки. Надо поносить столбиком, но далеко его не унесешь, потому что ребенок подключен к космосу к автоматической капельнице. Просто держу, потом укладываю. В палате неотключаемый дежурный свет, но я ставлю между лампой и кроватью агрегат для кварцевания и засыпаю.
Через полчаса капельница включает тревогу - у нее кончился бензин опустела ёмкость с раствором. Продираю глаза, ищу медсестру, за всеми этими хождениями просыпаюсь окончательно и потом ещё долго кручусь на кровати, прежде чем снова заснуть.
Три
Просыпаюсь от того, что приносят докорм. Встаю, меняю памперс, взвешиваю, записываю. Ребенок, не смотря на манипуляции, сладко спит. Будить жалко. Дома я бы и не будила, но тут свой режим - если через час малой проголодаться, предложить ему будет нечего. Как-то втискиваю в его рот соску и вливаю полдозы смеси. Соски тут такие, что молоко бежит само. Это, конечно, вред для ГВ, но в такой ситуации удобно.
Плетусь в свое отделение - досыпать. В 5:30 селектор поднимает нас - медсестре надо взять анализы. Эта сестра мне сочувствует и вызывает первой. Долго не может попасть в вену - удобная точка у меня одна, и она уже вся исколота.
Я торопливо спускаюсь на этаж к ребенку - и вовремя. Тот уже проснулся и хнычет, кусая край пеленки. Отвлекаю малого на утренние процедуры - помимо обычного туалета ребенка надо раздеть, взвесить и нормально запеленать - ночью я заматывала его кое-как и сейчас он похож на капусту.
Ребенок недоволен прохладой, но рад размять руки. Я выбираю больничную пеленку с наименее грубыми швами и пеленаю. Хм, а руки-то помнят. Меня учили пеленать детей двадцать лет назад - в Питере, в 15м роддоме на Вавилова. Это не классическая тугая гусеничка, а свободное пеленание, но сейчас кажется, никто не умеет и этого. А вот пригождается теперь.
Шесть
Приносят докорм. Сперва кормлю сама, ребенок даже что-то глотает. Потом выедает всю смесь, хотя там с запасом, и тут же засыпает. Что ж, логично, ночью ел мало, сейчас потрудился, устал.
Поднимаюсь к себе. Получаю положенный укол окситоцина, пью таблетки от отеков и давления и проваливаясь в сон. Через час нас поднимают на завтрак.
Завтрак сегодня мимо - манная каша, я ее не ем. Благо, хлеба тут не считают, так что делаю бутерброд со своим сыром. Великая вещь в больнице - порезанный шмат сыра. Любой дефицит еды восполняет, и в случае чего, некоторое время живёт без холодильника.
Нужен чай - потому что утром во всех больницах традиционно кофейно-молочный напиток. Вообще в столовой есть кулер, но именно сейчас в нем кончилась вода. Под шумок, пока никто не видит, подкатываю бутыль и ставлю. Наливаю чай и сажусь за стол.
Через некоторое время вместе со всеми делаю удивлённое лицо на вопрос медсестры:
- Девочки, что, кто-то бутыль поднимал?!
И спускаюсь на этаж к ребенку.
Девять
Приносят докорм. Я смотрю на тот жгут, в который превратилась пеленка и переодеваю малыша в свое. Не знаю, можно или нет, на посту нет медсестры, спросить не у кого. Любуюсь на пупок - арбузный хвостик сохнет на глазах, не то, что у Лёньки, который полмесяца не мог с ним расстаться. Снова сперва пытаюсь кормить сама, но ребенок не в настроении. Быстренько заглотал смесь и уснул. Я просидела немного рядом, карауля, не срыгнет ли.
Поднимаюсь в свое отделение. Медсестра уже сменилась, новая удивляется,откуда я взялась? Заблудилась? Или ходила смолить? Когда я объяснила, что живу на два этажа - мне был сделан втык, что я перемещалась по лестнице. Есть, мол, лифт для пациентов, им и пользуйся. Я, конечно, спорить не стала. Хотя лестница у входа в отделение, а до лифта надо идти длинным коридором. И так понятно, почему лифт - так положено.
Мне делают укол в живот - это от тромбов. Завтра в это время будут обходы, не расслабишься. А сегодня ещё выходной, можно в душ сходить.
После душа можно было бы час поспать, но ловлю себя, что на душе неспокойно и спускаюсь к ребенку. Вовремя - он проснулся и требует еды. Смесь принесут ещё через час, кормлю сама и ребенок вполне пытается что-то съесть. Так активно, что у меня дико болит живот. По теории кормление должно способствовать сокращению матки, так что все правильно. Но так сильно больно мне впервые. Пожалуй, надо завязывать с кормлением сидя. Так, конечно, удобнее, если ребенок за голову привязан к аппарату, но от такой боли его и выронить можно.
Двенадцать
Приносят докорм. Малой заглатывает смесь и засыпает, я поднимаюсь в свое отделение, чтоб не пропустить обед и тоже выключаюсь.
Обеденный суп традиционно представляет из себя постный бульон, к котором обильно плавает лук и в следовых количествах картошка. Я к нему даже не притрагиваюсь. А второе мне всегда нравится - гарнир, котлета и неизменный свекольный салат. Девчонки жалуются, что это не салат - где чеснок, где майонез? Они правы, салат, по большому счету, только из свеклы. Иногда в него добавляют немного горошка. Но я очень люблю свеклу и меня все устраивает.
Во время обеда меня вдруг екает, что я положила ребенка на спину, а ведь он до этого ел смесь, вдруг срыгнул? Некогда пить компот, я сломя голову бегу вниз.
Там, разумеется,все хорошо. Час, оставшийся до кормления я сплю.
Пятнадцать
Приносят докорм. Я встаю как сомнамбула - спалось так хорошо, ещё бы поспать.
Но в палату привозят нового ребенка. Это недоношенная девочка. Приходит ее мама и начинает расспрашивать, что ей делать с ребенком - у нее первый.
Вообще да, я уже задумывалась, что на послеродовое к соседке приходили и детские сестры, и консультант по ГВ - проверяли, нормально ли у неё всё, нет ли вопросов по уходу и кормлению. А я, зависнув между двух отделений, консультативной помощи оказалась лишена. Она мне и не нужна, слава богу, но если бы это был мой первый ребенок?
Оказалось, не все так грустно. Тут тоже есть свой консультант по кормлению, при этом, как я понимаю, самый лучший в роддоме. Слишком часто тут имеют дело с недоношенными детьми, а их выкармливать куда сложнее. Из их общения с соседкой даже я узнала для себя новое: да, я знала, что если ребенок часто срыгивает, то его надо после еды подержать вертикально. Но тут даже я - услышала звук, с которым выходит из горла ребенка воздух, попавший при кормлении - это знак, что можно класть малыша обратно в кроватку. Век живи - век учись. Но днём поспать не удалось :(
Спускаюсь к себе, быстро заглатываю ужин и несусь на улицу - ко мне гости. До сих пор мне удивительно, что пациентам разрешают выходить - впервые у меня такой опыт.
Андрей с Артёмом принесли новую пачку памперсов - улетают они моментально - и вкусняшек. Артем, как я понимаю, приехал в расчете первым увидеть нового члена семьи, и был несколько разочарован, что младенцев на улицу выносить нельзя, даже если они не привязаны к приборам.
С Андреем обсуждаем назревший вопрос - как же всё-таки назвать ребенка. Так и не пришли к определенному мнению - мне уже пора было возвращаться. Прогулка разрешена до семи, но в шесть уже кормление.
Восемнадцать
Приносят докорм. Я пробую кормить сама, и, внезапно, ребенок долго ест. Глотает и глотает, видимо, есть что глотать. Кажется, это пришло молоко. Удивительно буднично - я как-то привыкла, что его приход ознаменуется просыпанием в луже, а тут все так прилично и незаметно. Четвертое ГВ не первое?
Докорм остаётся нетронутым, но мне от ребенка теперь долго не уйти - молоко это вам не смесь, которая сама льется в рот. Чтоб его добыть надо изрядно потрудиться, а малой засыпает раньше, чем насыщается. Потом просыпается и просит добавки. На кормление уходит не меньше часа.
Иду в свое отделение, там мне положено мерить давление. Давление - даже ниже плинтуса, это знак, что пора снижать дозу таблеток. Сразу бросать их не положено.
Возвращаюсь к маленькому. Очень удачно - тот проснулся, но не голоден, а просто глазеет. Я размышляю, как же его всё-таки зовут? Имя, которое я бодро назвала в родзале уже не кажется удачным. Если б ситуация была штатная, то можно было бы выписаться и уже дома присмотреться к ребенку. Но штатно выписывают на 3-4 сутки, а мы можем зависнуть на неделю+, наверное, всё-таки лучше с именем определиться и уже привыкать к нему.
Двадцать один
Приносят докорм. Я уже рутинно проделываю "обеденный комплекс" - сменить памперс, взвесить , записать, взвесить ребенка перед кормлением, взвесить ребенка после кормления, докормить смесью, припеленать, чтоб не завалился на спину. Как раз управляюсь к десяти, иду к себе на этаж на укол и организую поздний ужин.
Обратно возвращаюсь как на каторгу - потому что в палате с детьми суета. Нет, с моим все в порядке, но вот вокруг новой девочки постоянный движ - ее кормят через зонд, а это долго и нужен присмотр. Для присмотра детские сестры не церемонятся, включают в палате полный свет в любое время суток. Вне кормления девочка загорает под синим светом, от которого в палате очень светло. Спать невозможно. Нет, я все понимаю, уход за недоношенным ребенком важнее, чем мой сон, тут и обсуждать нечего. Но неужели нельзя было не перемешивать детей с радикально разными диагнозами и принципами ухода?
Спала я в ту ночь суммарно часа четыре. Не просто так на недавнем видео у меня такие мешки под глазами :)
Но, с другой стороны, все кончается, кончился и этот марафон. Сперва меня перевели к ребенку, потом вообще выписали. Сейчас мы дома.
Дома даже не-спать легче.