Взять к себе на работу можно, конечно. Дело-то нехитрое. И дело уже создано, есть работа, - теперь можно кого-то взять. Например, бедного родственника. Или подругу. Они так просятся, им так работа нужна! Прямо завтра готовы выйти. И начать трудиться.
Завтра в шесть утра и выходи, как сказал один дядя двоюродному племяннику. Очень этот племянник хотел устроиться к дяде на рынок. И стать таким же богатым, машину купить, одеться красиво, поехать на море... А то одним все, а другим - почти ничего. Походил, объявления расклеил, получил свои три копейки. Как на это жить-то?
Это давно было, конечно. Тогда многие торговали на рынке. И этот дядя в шесть утра пер здоровенные клетчатые баулы с вещами. Вещи он привозил из других стран. Спекулянт, так раньше называлось. А теперь пришлось заняться торговлей, чтобы выжить. И семью прокормить.
Ну вот, по грязи и против ледяного ветра тащили баулы. Озираясь, - тогда времена были опасные. Несколько раз нападали и отнимали скарб. Хорошо, что только скарб, а не жизнь.
Потом вещи следовало разложить и развесить. Потом надеть толстый тулуп и валенки, потому как холодно. А потом до ночи зазывать покупателей, помогать примерять вещи на картонке, торговаться... Мерзнуть и опасаться проверок и рэкетиров. И следить, чтобы воры не украли вещи.
А потом в темноте тащить баулы обратно. И радоваться, если удалось продать хоть что-то. Не всегда удавалось. Племянник замерз и устал очень. Ухо болело и спина. И ноги. Заработок в этот день грошовый получился. И племянник сказал, мол, хорошо, что завтра выходной. Отдохнуть надо с непривычки.
А дядя мрачно ответил, что выходных нет. В выходные самая работа. А также нет отпуска и больничного. И завтра в шесть утра надо снова тащить баулы на рынок.
Так и есть. Человек просится на работу. Смотрит завидущими глазами на чужие деньги. А возьмешь его, - он так удивится, что работать надо. Что надо вставать в шесть. И садиться за компьютер, работать до ночи. Или тащить мешки. Или бетон месить.
И нет никакого гарантированного обеденного перерыва у тех, кто работает на себя. И сам создал свое дело. И нет запланированного оплаченного отпуска. А заболел, - скорее лечись. Потому что за тебя работать никто не будет. Все дело зависит только от тебя. Платить аренду, жалованье сотрудникам и все остальное все равно придется.
Хочешь больше - работай больше. Никто не мешает. Это со стороны чужая работа кажется легкой и привлекательной. И человек просится: возьмите меня на работу! Хотя на самом деле о работе понятия не имеет. О настоящей работе.
И моментально сбегают те, кто привык клеить пять объявлений в день. Или просиживать время в ожидании редких покупателей. Или болтать с коллегами, обсуждая придирки начальника и маленькую зарплату.
Хочешь побольше? Иди к условному дяде на работу. Найди дядю, который создал работу сам, с нуля. Строит что-то или лечит пациентов, снимает фильмы, пишет книги, да хоть на рынке молоком торгует. И поработай денек в таком режиме, рядом с дядей. Или с тётей. И моментально пропадет желание здесь трудиться. Это тяжело!
Тяжело. Как клетчатые баулы, набитые ботинками. Как носилки с цементом. Как поддон с кирпичами. Как прием пациентов с раннего утра и до ночи. Как двадцать страниц текста в день для новой книги - причем после другой работы, а не вместо. Это тяжело. Работа - она тяжелая, если сам зарабатываешь. И сам за все отвечаешь.
Но племянники смотрят с завистью на дядину машину. И не знают, как болит дядина спина. И просятся на работу, эти наивные ленивые люди, которые почему-то думают, что работать легко.
Это потому, что они никогда регулярно по-настоящему не работали. И тягот труда не знали.
И брать на работу таких людей чревато. Они все равно сбегут.
И будут жаловаться на несправедливую жизнь, с завистью глядя на чужую машину или дом...
Анна Кирьянова