Наркиз Николаевич Бунин (1856 — 1912) – живописец, чья жизнь и творчество стали уникальным сплавом воинского дела и изобразительного искусства. Офицер, прошедший путь от рядового до полковника, и в то же время – вольнослушатель Императорской Академии художеств, он сумел совместить суровый долг солдата с тонким призванием художника. Его наследие – это не просто картины, это скрупулёзная, проникновенная иллюстрация военного быта целой эпохи, написанная изнутри, с тем знанием деталей, которое недоступно стороннему наблюдателю.
Бунин-баталист – это историческая память, воплощённая в красках. Сам не участвовавший в громких сражениях прошлого, он стал их внимательным летописцем, воскрешая по документам и рассказам героические страницы Отечественной войны 1812 года, Русско-турецкой и Русско-японской кампаний.
Особого внимания заслуживает «Часовой лейб-гвардии Конного полка в Зимнем дворце». Художник мастерски передаёт торжественное одиночество службы: фигура часового, застывшая в идеальной выправке среди сияния паркета и позолоты, становится олицетворением верности долгу, молчаливым стражем имперского величия.
Нельзя обойти стороной и ещё одну грань таланта Бунина – его глубокое понимание лошади. Как истинный кавалерист, он знал и любил этих благородных спутников воина. Его участие в 1895 году в иллюстрации фундаментального труда, книги «Лошади (конские породы)», авторы Л. Симонов и И. Мердер, было закономерно. Французский барон Фавро-де-Кербрек назвал эту работу «самой полной коллекцией лошадиных портретов». Бунин создавал не анатомические атласы, а настоящие портреты, в которых чувствовался нрав, стать и характер каждой лошади.
Однако сколь бы ни был верен Бунин своей стезе певца армии, в его биографии есть работа, которая взорвала спокойное течение художественной жизни Петербурга и навсегда вписала его имя в историю художественного эпатажа. Речь, конечно, о скандальной «Рыбной ловле», представленной в 1903 году.
На первый взгляд, идиллическая сцена: пятеро мужчин, увлечённых рыбалкой, застыли с сетью у реки. Но публику, а следом и всю столицу, повергло в шок откровение: рыбаки были изображены в одних длинных рубахах, обнаживших их ноги, а в двух из них все легко узнали… Льва Толстого и Илью Репина!
В наши дни подобный жест стал бы рядовым явлением, но для чопорного начала XX века это было неслыханной дерзостью. Поднялась буря: сын Толстого требовал убрать картину, журналисты яростно клеймили «мерзость», а посетители хлынули на выставку, дабы лично узреть кощунство. Скандал достиг такого накала, что полотно пришлось снять, но «неделя оголённого Толстого», как окрестила её пресса, уже вошла в анналы.
В чём же был замысел художника? Злая шутка? Маркетинговый ход? Сам Бунин в интервью объяснил свою позицию: он выступал против слепого обожествления «великих».
«Я уважаю Толстого, как писателя, но его чудачества всегда находил нелепыми и никогда не одобрял тех, кто возводил его в культ. Это абсолютно слепое поклонение я всегда считал диким и смешным. В моей картине, однако, против Толстого ничего нет. Если я нарисовал около него Репина, то потому, что тот возводит Толстого в культ. Ведь в каких только позах и картинах его Репин не перерисовал»
Это был своего рода манифест против идолопоклонства, остроумная и едкая сатира на слепое преклонение перед гениями, которые, как, оказывается, тоже могут позволить себе быть просто людьми – ловить рыбу с голыми ногами.
По словам Суворина, великий писатель на его просьбу прокомментировать разразившийся скандал лишь заметил:
«Моя жизнь давно уже достояние общества, и потому я не удивляюсь ничему».
Страсти утихли, Бунин вернулся к своим драгунам, гусарам и строевым лошадям. Его поздние работы вновь получали признание. Но «Рыбная ловля» осталась в истории как смелый и парадоксальный акт, доказавший, что даже в душе певца военной доблести живёт дух бунтарства и острой, ироничной мысли.
На картине «Незваные критики» Наркиз Бунин запечатлел самого себя за работой. Художник изобразил все необходимые для работы на пленэре атрибуты: холст, табурет, зонт, этюдник. А также он написал крестьян, которые подошли к художнику поближе, чтобы понаблюдать за процессом создания картины. Судя по выражениям лиц, «незваные критики» остались более чем довольны его работой.
Наркиз Бунин оставил после себя не просто галерею образов русской армии. Он оставил мир, где есть место и строгому порядку строя, и тихому привалу, и отчаянной кавалерийской атаке, и безмятежной рыбалке, на которую могут выйти даже великие. Мир, запечатлённый с солдатской прямотой и чуткостью мастера кисти. Картины Наркиза Николаевича можно увидеть в Эрмитаже, Артиллерийском, Военно-Морском музеях и в некоторых областных художественных музеях.
Значительная часть наследия художника оказалась в частных коллекциях, судьба многих его полотен неизвестна.
🎨 Если статья была вам интересна, то прошу поставить лайк или написать комментарий.
👉 Донаты
