Пролог: Пять огней в утренней заре
Байконур, ноябрь 1997 года. Предрассветная степь подёрнута инеем, и лишь на двух стартовых комплексах царит неестественное оживление. Гигантские фигуры ракет «Энергия-2» пронзают холодное казахское небо, подсвеченные юпитерами прожекторов. Они стоят не в одиночку, как когда-то их прародительница «Энергия», а целым созвездием — пять сверхтяжёлых носителей, выстроенных в очередь на старт. Их задача — за сутки вывести на траекторию полёта к Луне пять основных модулей будущей космической гавани человечества — станции «Слава КПСС-2».
— Стартовый протокол инициирован. Запуск первой «Энергии-2» в окне через тридцать секунд, — раздался спокойный, металлический голос офицера-оператора в ЦУПе.
— Все системы «Гром-1» к старту готовы, — парировал голос с пульта управления.
— Зажигание!
Мощный, сокрушающий рокот, от которого содрогалась земля на десятки километров вокруг, возвестил о начале новой эры. Первая ракета, окутанная пламенем и клубами конденсата, медленно, словно нехотя, оторвалась от земли и устремилась вверх, набирая скорость, её свет превратился в яркую звезду, быстро угасающую в фиолетовой выси.
— Подъём «Гром-1» штатный. Отделение боковых блоков... Боковые блоки отошли, разворот на курс посадки... Полёт штатный.
Едва первая ракета скрылась из виду, как очередь перешла ко второй.
— «Молния-2», к старту готова. Зажигание!
И снова грохот, и снова новая звезда, устремляющаяся по тому же коридору. Так, с интервалом в три часа, все пять «Энергий-2» один за другим покинули Землю. Их многоразовые первые ступени, отработав, не падали в океан, а, словно по мановению волшебной палохи, возвращались на космодром, садясь на выделенные посадочные площадки с ювелирной точностью. Их сразу же брали в работу бригады техников для подготовки к следующим пускам.
— Все пять полезных нагрузок на траектории полёта к Луне. Параметры в норме. Прибытие к точке рандеву через пять суток, — доложил сменный руководитель полёта, и в ЦУПе впервые за сутки раздались аплодисменты. Первый, самый критичный этап грандиозного строительства был выполнен безупречно.
Акт I: Лунный экспресс
Прошло три недели. За это время модули, словно послушные щенки, были выведены на расчётную окололунную орбиту с помощью собственных двигательных установок и собраны в тесную орбитальную «стаю» под пристальным контролем с Земли. Настало время главного — отправки монтажников.
На стартовом столе Байконура стояла ещё одна «Энергия-2». Но на этот раз её полезной нагрузкой был не безжизненный модуль, а гордость советского космического флота — космический корабль «Буран-Л» (Лунный), модификация знаменитого челнока, доработанная для длительных автономных полётов за пределами околоземного пространства. Его имя гордо красовалось на борту — «Гагарин».
В его пассажирской кабине, рассчитанной на десять человек, царила сосредоточенная тишина, нарушаемая лишь предстартовым бормотанием компьютеров и голосом командира, подполковника Владимира Дежурова, проверявшего связь.
— «Заря-1», экипаж к старту готов. Самочувствие отличное, настроение боевое.
Рядом с ним, на месте второго пилота, сидела Елена Кондакова, её лицо было спокойно, но в глазах горел тот самый огонь, что вёл её к звёздам с самого детства. В отсеке позади них располагались лучшие специалисты-монтажники ЦПК: Сергей Авдеев, ветеран орбитальных сборок на «Мире», Юрий Усачёв, знавший наизусть каждый болт на стыковочном узле, Александр Полещук, гений работы в открытом космосе, и другие. Экипаж был подобран с ювелирной точностью — каждый был мастером своего дела.
Старт прошёл, как по нотам. Мощный рывок, перегрузка, вжимающая в кресла, и наконец — тишина невесомости. «Энергия-2», как и её предшественницы, развернулась и ушла на посадку, а «Буран» остался один на один с бездной.
— «Гагарин», вы на траектории. Полёт нормальный, — донёсся из динамиков голос оператора ЦУПа.
— Вас поняли, Центр. Ложимся на курс. Приступаем к выполнению программы.
Путь к Луне занял трое суток. Это время экипаж использовал для подготовки инструмента, проверки скафандров «Орлан-М» и изучения последних телеметрических данных с модулей. Настроение было приподнятым, рабочим. Шутили, вспоминали прошлые миссии. Дежуров и Кондакова, давние друзья, чьи дружеские чувства за годы совместной подготовки в отряде переросли во что-то большее, обменивались краткими, понимающими взглядами.
— Приближаемся к точке сближения, — объявила Елена, глядя на монитор с картой орбиты. — Вижу цель. Красота-то какая...
В иллюминаторе медленно проплывала гирлянда из пяти цилиндрических модулей, сверкающих на солнце полированными боковинами и чёрными квадратами радиаторов. Они висели в абсолютной тишине над безжизненной, испещрённой кратерами поверхностью Луны. Зрелище было одновременно величественным и пугающим.
— Начинаю маневр сближения, — доложил Дежуров, беря управление на себя. «Буран», несмотря на свои размеры, был невероятно послушным кораблём. Его двигатели ориентации выдавали короткие импульсы, аккуратно подводя челнок к будущему ядру станции.
— Расстояние — двести метров. Скорость сближения — один сантиметр в секунду. Включаю систему автоматической стыковки с целевым модулем «Заря».
Все в кабине замерли, следя за данными. Стыковка в автоматическом режиме была филигранной операцией, особенно на таком удалении от Земли, где задержка связи составляла несколько секунд.
— Контакт! Есть захват! — рапортовал Дежуров, и по корпусу прошёл лёгкий, упругий толчок.
— «Заря-1», «Гагарин»! Стыковка завершена. Герметичность стыка в норме. Экипаж приступает к работе.
Акт II: Космические механики
Работа закипела мгновенно. Первым делом нужно было «оживить» станцию. Авдеев и Усачёв вскрыли переходной люк и первыми перебрались в холодный, тёмный модуль «Заря». Включили аварийное освещение, запустили систему жизнеобеспечения. Гул вентиляторов стал первым звуком нового дома человечества у другой планеты.
— Давление выравниваем, температура растёт, — докладывал Усачёв на Землю. — Воздух чистый. Можно работать без скафандров.
Основная задача первой смены заключалась в соединении модулей в единый организм. «Буран» отстыковался, отошёл на безопасное расстояние и, используя свою роботизированную руку-манипулятор, начал аккуратно подтягивать первый целевой модуль — научный лабораторный «Поиск» — к стыковочному узлу на «Заре». Процесс напоминал гигантский, замедленный балет. Команды с Земли, точные движения манипулятора, ювелирная работа двигателей «Бурана».
— Александр, Юрий, готовьтесь к выходу для монтажа кабельных магистралей и гидравлики, — раздалась команда из ЦУПа.
Полещук и Усачёв начали готовиться к выходу в открытый космос. Это был их звёздный час. Проверка скафандров, шлюзование, и вот они уже парили в безвоздушном пространстве, пристёгнутые фалами к поручням только что состыкованных модулей. В их руках — мощные шуруповёрты, гидравлические ключи, жгуты кабелей.
— Юра, подай мне патрубок №4-Б, — голос Полещука в наушниках звучал чуть приглушённо. — Нет, тот, что с синей маркировкой.
— Держи. Фиксируй сначала нижний замок, а потом верхний.
Работа шла часами. Они прокладывали силовые кабели, соединяли трубопроводы системы терморегулирования, устанавливали антенны внешней связи. Земля была далеко, помощь в случае внештатной ситуации мог прийти только с «Бурана», поэтому любая ошибка была исключена. Снизу, с Луны, на них смотрели миллионы кратеров, и казалось, что они висят на самом краю бездны.
Внутри станции в это время кипела другая работа. Дежуров и Кондакова руководили процессом, координируя действия «выходников» и экипажа «Бурана». Сергей Авдеев и другие члены экипажа монтировали внутреннее оборудование: стойки с научной аппаратурой, компьютеры, системы регенерации воды и воздуха.
Через двое суток напряжённой работы все пять модулей были соединены в единую конструкцию, напоминающую гигантскую букву «Ш»: центральный модуль «Заря» и симметрично пристыкованные к нему два жилых модуля «Мир-2» и «Мир-3», научный лабораторный модуль «Поиск» и энерго-двигательный отсек «Вулкан».
— Центр, строительная часть программы завершена, — доложил Дежуров, и в его голосе слышалась нескрываемая усталость и гордость. — «Слава КПСС-2» обрела свой скелет. Ждём следующего рейса.
Акт III: Солнечное сердце
Следующим рейсом стал грузовой «Буран-Г» с именем на борту «Леонов» под управлением Виктора Афанасьева. В его огромном грузовом отсеке лежали свёрнутые в тугие рулоны гигантские полотна солнечных батарей новой конструкции — лёгкие, гибкие и невероятно эффективные. Без них станция была лишь грудой мёртвого металла.
Стыковка прошла штатно. И снова — выход в открытый космос. На этот раз в работу вступила вся команда монтажников. Предстояло смонтировать ферменные конструкции, на которые затем предстояло натянуть панели.
Работа была ещё более сложной и опасной. Фермы были громоздкими, их приходилось выносить из грузового отсека с помощью манипулятора «Бурана» и буквально вручную, в невесомости, устанавливать на крепления, закручивая мощные болты. Александр Полещук и Юрий Усачёв снова работали на внешней поверхности, став уже полноправными хозяевами этого стального острова.
— Лена, дай мне напряжение на гайковёрт, — просил Полещук, удерживая одной рукой многометровую балку.
— Есть напряжение. Осторожнее, Саш, не сорвись, — отозвалась Кондакова, контролирующая все системы с поста оператора внутри «Бурана».
Их диалоги были краткими, профессиональными, но за сухими командами скрывалась глубокая внутренняя связь и забота друг о друге. После одного из особенно изматывающих выходов, длившегося почти восемь часов, они вернулись на борт станции совершенно измождёнными. Раздевшись в тесном шлюзовом отсеке, они молча помогли друг другу снять нательное белье, промокли пот с лиц и спины влажными салфетками. Их взгляды говорили больше слов. Усталость была такой всепоглощающей, что не оставалось сил даже на слова. Они просто обнялись в невесомости, зацепившись ногами за поручни, чувствуя биение сердец друг друга сквозь тонкую ткань комбинезонов. Это был не страстный порыв, а молчаливая, глубокая потребность в поддержке, в ощущении живого тепла после ледяного холода космоса. Потом они разошлись по своим каютам, чтобы выспаться перед новым рабочим днём. Ничего не произошло, и в то же время произошло всё. Эта молчаливая близость сняла стресс лучше любого лекарства.
Монтаж солнечных батарей стал апофеозом всей стройки. Когда последняя панель была развёрнута и подключена, оператор в ЦУПе скомандовал:
— Подаём пробное напряжение на секцию альфа.
И вдруг — чудо. Тускло освещённая станция, до этого жившая лишь аварийным светом, вспыхнула тысячами огней. Иллюминаторы засияли, как драгоценные камни. Заработали в полную силу вентиляторы, компьютеры, насосы.
— Есть напряжение! Батареи работают в штатном режиме! Мощность — сто процентов! — доложил Дежуров, и в его голосе прозвучало ликование.
На Земле, в ЦУПе, разразилась овация. Станция ожила. Теперь у неё было сердце.
Эпилог: Гавань у бездны
Строительство «ядра» станции «Слава КПСС-2» было завершено. «Буран-Г» отстыковался и ушёл на Землю, оставив на орбите Луны первый постоянный экипаж из десяти человек на их новом, пока ещё не обустроенном до конца доме.
Вечером, после окончания рабочей смены, Владимир Дежуров и Елена Кондакова уплыли в жилой модуль, к большому иллюминатору. Они молча смотрели на открывающуюся картину. Под ними медленно проплывала Луна — гигантская, пустынная, испещрённая шрамами импактных кратеров. Солнце, находящееся сбоку, отбрасывало длинные, искажённые тени, делая ландшафт ещё более инопланетным. Где-то вдали, на терминаторе — линии разделения дня и ночи — они заметили странное явление: слабое, пульсирующее свечение, будто бы кто-то вёл сварочные работы в глубине тёмного кратера.
— Смотри, Лена, — тихо сказал Владимир, указывая на аномалию. — Светлячки. Говорил же, они тут есть.
— Может, выброс газа, — предположила она, устало положив голову ему на плечо. — Или просто игра света. Красиво.
Они просидели так долго, наблюдая, как Земля, их родной голубой шар, медленно всплывает из-за лунного горизонта. Он казался таким хрупким и бесконечно далёким.
Их работа здесь только начиналась. Впереди были годы монтажа новых модулей, приём межпланетных кораблей, научные открытия. Но уже сейчас, в этот вечер, они понимали, что совершили нечто большее, чем просто техническую операцию. Они построили форпост. Они заложили первую космическую гавань, из которой однажды отправятся в путь корабли к Марсу, Венере и к поясу астероидов. Они превратили фантастику в рутину.
«Слава КПСС-2» висела в безмолвии, сверкая на солнце своими новенькими панелями, безмолвный свидетель человеческой воли, дерзости и невероятной способности объединяться для великих свершений. Это был не конец пути, а самое его начало. Начало дороги к звёздам.
Этот рассказ — лишь взгляд в то будущее, которое могло бы стать нашим настоящим. Если вам нравятся такие детальные реконструкции несостоявшейся космической эпопеи, если вы хотите знать, как могли бы развиваться события дальше — подписывайтесь на канал «Техносфера»! У нас только эксклюзивный контент, основанный на реальных архивных разработках и смелых гипотезах. Ставьте лайк, делитесь своими идеями в комментариях и предлагайте темы для следующих выпусков! Вместе мы построим ту космическую историю, о которой мечтали лучшие умы Советского Союза.