Вся жизнь Патриарха Никона была связана со строительной деятельностью, которая началась в Троицком Анзерском скиту, где он принял монашеский постриг, и завершилась в Ферапонтовом монастыре, где он отбывал ссылку. Зодческий подвиг Первосвятителя продолжил традицию монашеского храмоздательства, наиболее ярко воплощенную в восточном христианстве преподобным Афанасием Афонским († 1000), а на Руси — преподобным Иосифом Волоцким († 1515) и святителем Филиппом, митрополитом Московским († 1569). Эти святые являют собой образец игуменов-аскетов, непрестанно пребывающих в молитве и трудах, твердо стоящих на страже Православия, любящих братий своих и пекущихся об их спасении, и вместе с тем храмоздателей, книжников, попечителей иконописания и художественных ремесел.
* * *
Святейший Никон занимался сооружением деревянных церквей и каменных храмов, патриарших палат и монастырских подворий. Он мог своими руками изготовить поклонный крест, срубить келию и написать икону. И всегда этот подвиг сочетался у него с совершением «душевного дома добродетелей», которое святые подвижники сравнивают с созиданием «дома каменного».
Храмоздательство на игуменском поприще
* * *
В Кожеозерском монастыре основным послушанием иеромонаха Никона было богослужение.
Однако вскоре он «сжалился» о пустынном житии и умолил настоятеля отпустить его на остров возле речки Виленги в 40 поприщах от монастыря, где построил себе келию. Там он жил в безмолвии, соблюдая молитвенное правило Анзерского скита и занимаясь рыбной ловлей. В 1642 году скончался настоятель Иона. Насельники обители молили иеромонаха Никона оставить уединение и быть им игуменом. Он долго отказывался, но не мог презреть прошение братии и принял его как волю Божию. В августе 1643 года митрополит Новгородский и Великолуцкий Аффоний поставил иеромонаха Никона в игумены Кожеозерской пустыни. Нового настоятеля ждали в монастыре большие строительные работы. В 1634 году здесь случился пожар, и десять лет спустя пустынь все еще не была восстановлена. Игумен Никон взялся за дело с присущей ему энергией и в 1644 году завершил сооружение деревянных храмов Богоявления и Благовещения Пресвятой Богородицы. Авторитет настоятеля, сочетавшего практическую деятельность со склонностью к созерцательному подвижничеству, был высок и в Новгороде, и в Москве. Его челобитные царю Михаилу Федоровичу по вопросу хозяйственных нужд и тяжб удовлетворялись, как правило, в пользу монастыря. В свою очередь, игумен Никон заботился о благоустроении приходских церквей в тех волостях, где его обитель имела земельные владения. Кожеозерский монастырь хорошо знали в царствующем граде. Среди его благотворителей и вкладчиков были князь Семен Прозоровский и княгиня старица Елена Куракина, которая в 1642 году вложила в обитель великую святыню — серебряный крест с частицами Животворящего Креста, ризы Господней и мощей многих угодников Божиих [2]. Способствовала известности обители и личность игумена Никона, который в глазах юного царя Алексея Михайловича и его духовника протопопа Стефана Вонифатьева был достойным учеником старца Елеазара и преемником пустынника Никодима.
Кроме того, он обладал дарованиями храмоздателя и устроителя монастырского хозяйства, что сполна проявилось на игуменской должности. Все эти качества, наряду с большим умом, сильной волей, милостивым сердцем, способностью мыслить и говорить Словом Божиим, объясняют поставление в 1646 году игумена Никона в архимандрита Московского Ново-Спасского монастыря — родовой усыпальницы Романовых. В период Смутного времени на Руси прервалась традиция возведения больших каменных храмов, и северный игумен являл собой того настоятеля, которому можно было всецело доверить строительство грандиозного монастырского собора Преображения Господня, заложенного в 1645 году на месте обветшавшей церкви конца XV века.
Новый храм Спасского монастыря — четырехстолпный, пятикупольный, трехапсидный, на высоком подклете — напоминает по внешнему облику Успенский собор Московского Кремля. В свое время это был второй по величине храм столицы. Его площадь немногим больше 900 кв. метров, а высота от пола до центрального купола 32 метра [3].
Обустройство Софийского дома
* * *
Духовные дарования настоятеля, масштабность мышления, соединявшаяся с деятельной заботой о церковном благолепии, обусловили его избрание на Новгородскую кафедру. Одиннадцатого марта 1649 года Московский Патриарх Иосиф с участием Иерусалимского Патриарха Паисия совершил в Успенском соборе Кремля хиротонию архимандрита Никона в митрополита Новгородского и Великолуцкого. В середине XVII века Новгородская епархия была одной из самых обширных, на ее территории находилось около 1200 церквей и свыше 300 монастырей. В лествице церковных властей Новгородский митрополит занимал второе место после Патриарха [4].
* * *
Святыни новгородского Детинца способствовали дальнейшему созреванию у митрополита Никона замысла, воплощенного впоследствии в создании Нового Иерусалима под Москвой. Период же пребывания будущего Первосвятителя на Новгородской кафедре положил начало всем направлениям его многогранной деятельности на патриаршем престоле. В первую очередь это относится к строительству и благоукрашению храмов Божиих. Уже в 1650 году Преосвященный Никон «поставил церковь древяну во имя Пресвятыя Богородицы Одигитрии на устье Пидмы реки и двор устрои на приезд себе и иным владыкам» [5]. Параллельно шли работы на митрополичьем дворе, где владыка Никон «здела вновь Крестовую палату каменную и кельи вновь построил на полатах древяные» [6]. В Сыркове монастыре, куда в день храмового праздника Владимирской иконы Божией Матери совершался крестный ход во главе с митрополитом, Преосвященный Никон поставил обширные архиерейские палаты. Весной 1652 года по инициативе владыки в новгородском Детинце началось возведение церкви во имя святых мучеников благоверных князей Бориса и Глеба. Возможно, это было возобновление обветшавшего каменного Борисоглебского храма, сооруженного в 1167 году в «граде» на месте деревянной Святой Софии «о тринадцати верхах» [7]. Если так, то митрополит Никон предстает реставратором древних новгородских святынь. Восстановление Борисоглебского храма было масштабным предприятием, после которого остались запасы извести, перевезенные в 1654 году в Иверский монастырь на Валдае [8].
Обновил Преосвященный Никон и церковь святителя Никиты, епископа Новгородского, на Софийском подворье в Москве. К храму была пристроена обширная паперть, заказывались новые иконы, покупались лавки и сундук для книг. Внес митрополит свою лепту и в благоукрашение главной святыни Новгорода — кафедрального Софийского собора XI века.
* * *
Длительная и многотрудная поездка на Соловки началась 11 марта 1652 года. В пути Преосвященный Никон удостоился двух видений митрополита Филиппа. Одно из них связано с созданием Иверского монастыря. Будущий Патриарх уже вынашивал замыслы об устроении в новгородских пределах новой обители. Пробудившись от сна, владыка Никон дал обет устроить на острове Валдайского озера монастырь в честь Иверской иконы Богородицы и святителя Филиппа. С этого времени митрополит Филипп становится небесным покровителем Иверского, а затем и других монастырей, основанных Первосвятителем.
Патриаршее строительство
Интронизация Патриарха Никона совершилась 25 июля 1652 года рукоположением митрополита Казанского и Свияжского Корнилия со всем Освященным Собором.
* * *
На патриаршей кафедре храмоздательство Святейшего Никона осуществлялось в огромных масштабах и достигло высоты, оставшейся непревзойденной. В 1652–1655 годах в Московском Кремле сооружаются великолепные Патриаршие палаты [9].
За строительством «надсматривал» подмастерье каменных дел Алексей Корольков. С октября 1654 года в документах рядом с ним упоминается домовый подмастерье Ивашка Семенов, начинавший работу домовым каменщиком [10]. Автором замысла и программных решений проекта был заказчик — Святейший Патриарх Никон. Здание палат, расположенное к северу от Успенского собора и первоначально соединенное с ним переходами, включало в себя административные, хозяйственные, жилые и церковные помещения. В палатах нижнего этажа совершалось делопроизводство. Здесь же находилась большая кухня и печь, от которой тепло поднималось вверх. Во втором этаже помещалась Крестовая палата, которая поражала своей необыкновенной величиной. Впервые в строительной практике Руси пространство размером 280 кв. метров было перекрыто сомкнутым сводом без опорного столпа в центре.
В палатах находилось несколько домовых церквей. Благоукрашение главного Троицкого храма Патриарх Никон завершить не успел, хотя в 1656 году здесь уже приступили к стенной росписи. Работы, в которых участвовали иконники из Троице-Сергиева монастыря, Ярославля и Костромы, возглавляли царские изографы Симон Ушаков, Иосиф Владимиров и Федор Козлов [11].
* * *
Царь и Патриарх стояли у истоков замысла Иверского монастыря на Валдае, Крестного на Кий-острове в Белом море и Воскресенского в Новом Иерусалиме под Москвой. Они руководствовались принципом симфонии духовной и светской власти, который удавалось сохранять в течение шести лет. По словам митрополита Антония (Храповицкого), «дружба царя и Патриарха восстановила благообразие общественной молитвы, исправила св. книги, присоединила Малороссию, привлекла в Москву Патриархов и ученых, побеждала поляков и шведов и политически возродила Московию на степень величия III Рима в Царстве Божием» [12].
* * *
В 1653 году Патриарх Никон во исполнение своего обета основывает Иверский монастырь на Валдае, в замысле которого прослеживается глубочайшая богословская программа, присущая всем творениям Первосвятителя.
Это относится и к святыням обители, и к посвящению престолов монастырских церквей, и к зодческим особенностям соборного храма. Иверский монастырь создавался как великолепная ковчежница для великой святыни — нового списка Иверской иконы Божией Матери, украшенной золотым окладом, драгоценными камнями и жемчугом «верою и снисканием и повелением» Патриарха Никона [13].
Патриарх Никон создавал Иверский монастырь как новый очаг монашеской учености, книгопечатания и церковных художеств. Здесь действовала монастырская типография, перевезенная из Кутеинской лавры, отливались колокола, изготавливались изразцы. Насельники владели мастерством резьбы по дереву и прочими ремеслами, знали польский язык, переводили иностранные книги. Патриарх Никон, подобно преподобному Иосифу Волоцкому, «стремился создать идеальную обитель, отвечающую и духовным потребностям строгих монахов, и интеллектуальным вопросам богословов и церковных ученых, и экономическим нуждам Церкви» [14] (продолжение следует).
Храмоздатель № 7 (12) 2024
В статье использованы фотоматериалы официальных сайтов Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря, официального сайта Русской Православной Церкви и иллюстрации из книги Г. М. Зеленской «Патриарх Никон — зодчий Святой Руси»
Примечания:
* «Патриарх Никон — зодчий Святой Руси». М.: ИПЦ «Дизайн. Информация. Картография», 2010.
2. Севастьянова С. К. Материалы к «Летописи жизни и литературной деятельности Патриарха Никона». СПб., 2003. С. 12–13.
3.Паламарчук П. Сорок сороков. Т. I. М., 1992. С. 301.
4. Лобачев С. В. Патриарх Никон. СПб., 2003. С. 88.
5. Новгородский хронограф XVII в. // Тихомиров М. Н. Русское летописание. М., 1979. С. 284.
6. Там же.
7. Храм святых мучеников Бориса и Глеба в Детинце неоднократно горел и перестраивался. Окончательно он разрушился во второй половине XVII века. См.: Каргер М. К. Новгород Великий. М.; Л., 1966. С. 92–94; Страхова Я., Секретарь Л. Церковь Бориса и Глеба в Плотниках // Где святая София, там и Новгород. СПб., 1998. С. 346; Гордиенко Э. А. Церковь Бориса и Глеба в Кремле // Великий Новгород. История и культура XI–XVII веков: Энциклопедический словарь. СПб., 2009. С. 520–521.
8. Акты Иверского Святоозерского монастыря (1582–1706 гг.), собранные архимандритом Леонидом // РИБ. Т. V. СПб., 1878. Стлб 80.
9. Романенко А. И. Московский Кремль. Патриаршие палаты. М., 1994.
10. Романенко А. И. Один из этапов строительства Патриарших палат (по архивным
материалам) // Государственные музеи Московского Кремля: материалы и исследования. Вып. II. М., 1976. С. 110–111.
11. Там же. С. 114. Церковь в Патриаршем дворце была освящена Патриархом Иоакимом в честь Двенадцати апостолов в 1681 г
12. Цит. по: Зызыкин М. В. Патриарх Никон. Его государственные и канонические идеи. Ч. 3. М., 1995. С. 354.
13. Акты Иверского Святоозерского монастыря. Стлб 233. Ныне эта икона, к сожалению, утрачена.
14. Там же.