Его песни находят тысячи поклонников по всей нашей большой стране и за её пределами, оставаясь в памяти людей. В каждой композиции Александра Эгромжана слышны сердце и душа, что делает его творчество близким и понятным слушателям.
В этом интервью Александр открывается с новой стороны. В беседе с Яной Подбельской артист рассказал о своём школьном прозвище, оценке за поведение, о том, кем его наряжали на утренниках, а также о поступлении в цирковое училище им. Румянцева.
В преддверии осеннего тура мы поговорили и о любви к искусству, которое ведёт Александра всю жизнь.
— Саша, какие воспоминания у тебя остались о детском саде?
— У нас было две воспитательницы — Ольга Владимировна и Марина Владимировна. Классные женщины. Сейчас люди работают, чтобы деньги зарабатывать, а раньше работали по призванию. Знаешь, человеку по судьбе предназначена профессия. Я в это, кстати, верю и исповедую, что с чем-то мы рождаемся. На примере музыканта — Моцарт родился с этим. Просто иногда можно родиться не в той семье и никогда не стать Моцартом, Бахом или ещё кем-нибудь. Такая же история и с воспитательницами. Эти две женщины действительно любили всех детей, а нас было человек 30. Иногда я даже хотел остаться в ночную смену, чтобы не уходить из сада.
Ещё там у меня был друг Эдик. Кстати, мне больше никогда в жизни не встречалось ни в цирке, ни в школе, ни в институте имя Эдик. И у меня такое тёплое отношение к этому имени. Мне кажется, все Эдики — какие-то святые люди! Так вот с ним мы потом встретились уже в 11 классе, я его нашёл. Но тогда это были ещё школьные годы, как-то ну, встретились и встретились. А сейчас, мне кажется, мы бы нормально с ним пообщались. Это был единственный друг у меня в садике. И была тоже подруга Рузанна.
— Помнишь в какие костюмы тебя обычно наряжали на утренниках?
— Я был зайцем. Бабушка специально шила мне уши. А ещё я был пауком. Делали мне подушку на спину, как рюкзачок, рисовали крестоносец, усики, бусинки прикрепляли и из проволоки делали ноги. И была у меня песня, текст которой помню до сих пор: «Я паук, я паук, у меня много рук, у меня много ног, я смотаю клубок. Никуда он не покатится, узелками весь завяжется, замотает, всех запутает, все дороги перепутает». Столько лет прошло, а въелось в память.
Вообще садик хорошо помню, было классно. Многие говорят: «Садик терпеть не мог, школу ненавидел, институт — вообще жесть». А у меня всё классно: институт супер, школа просто бомбическая, садик тоже.
— Ты упомянул школу — каким был твой последний звонок?
— В девятом классе я танцевал вальс с Настей Гладковой. Она в Краснодаре в прошлом году пришла на концерт. Было очень круто её видеть.
— Небольшой блиц-опрос.
Школьное прозвище
— Шуруп. Я же «складывался» в цирке, спина хорошо гнулась, и вот меня сравнили с деталькой.
— Оценка за поведение
— Три. У нас просто было так. Если что-то надо сделать для школы, например, выиграть олимпиаду, организовать концерт — это наш класс. И, если что-то случилось в школе плохое: вынесли окна, двери, побили физика — это тоже наш класс.
— Любимый и нелюбимый предметы
— Любил биологию, а не любил историю. Не мог запомнить даты. Но сейчас я знаю историю России.
— Любимая еда в школьной столовой
— Пицца. Я так понимаю, её делали из оставшихся продуктов, что не доели вчера. Стоила она сначала 3 рубля, потом 6. Там было тесто и чуть-чуть начинки в серёдке. Но это была лучшая пицца в моей жизни!
— Была ли у тебя школьная любовь?
— Её звали Саша. Это вообще моя первая любовь. Говорят, первая любовь — любовь последняя. Ну такая, чтобы прям «Вау!». И мы общались до того момента, как я переехал жить в Москву. Она осталась в Краснодаре.
— Какое школьное задание вызывало у тебя внутренний протест?
— Когда мы дежурили и нас заставляли убирать швабрами коридоры. Было как-то не буржуазно.
— Какие отношения складывались у вас в классе среди ребят?
— Отличные. У нас не было этих кланов в классе, дружили все, один за другого. У меня всегда были ребята, которые говорили: «Саша, если тебя кто-то будет обижать из старшеклассников, ты к нам приходи. Мы им наваляем». У нас вообще сплочённый класс был. Помню всех по именам.
И наш классный руководитель, Савченко Елена Георгиевна, гордится до сих пор нашим классом. Мы, конечно, ей мозги выносили и доводили её. Но всегда любили. И она нас любила. Она знала, что мы её никогда не подставим. Мы всегда выиграем и олимпиаду, и поучаствуем, где надо. Если двери надо заменить, то скинемся всем классом и заменим эти двери, которые сами же и сломали.
У нас все друг друга любили, не было никаких ни к кому претензий. Мы друг друга защищали. Сейчас, я думаю, что такого уже нет. Мы — как динозавры.
Вот был концерт в прошлом году в Краснодаре, и многие ребята пришли уже с детьми. И они сидели кричали «Саня!». Это было очень неожиданно и красиво.
И учителя меня любили, до сих пор кто-то пишет и звонит. Была учительница математики, Елена Владимировна, не очень меня любила тогда, но сейчас любит. Говорит: «Главное, ты стал хорошим человеком».
— Давай перейдём к студенчеству. Расскажи, как проходили твои вступительные экзамены в цирковое училище им. Румянцева?
— Я вообще не должен был там учиться, но мне очень помогла Яна Станиславовна Шевченко. Она была в комиссии, у неё уже был тогда большой цирк на льду. И она сказала: «Я ручаюсь за этого человека. Я хочу, чтобы он остался». А я не набрал какие-то баллы по русскому или математике, но благодаря ей поступил. А на втором курсе я уже показал себя.
Я, кстати, всегда был старостой в цирковом училище и решал все вопросики. Вообще с теплом вспоминаю студенчество. Я жил в общежитии, у меня была куча друзей. Это были потрясающие годы в Москве.
И меня очень любила директор циркового училища Савина Валентина Михайловна. Мы очень много с ней летали по обмену студентами во Францию, Латинскую Америку. Было очень интересно. Когда решали кто едет — почти всегда это был Эгромжан. Но некоторые педагоги были против, чтобы я ехал, говорили: «Он противный, с ним очень тяжело, он вообще тяжёлый мальчик». А Валентина Михайловна говорила: «Вот именно он должен со мной ехать. Ничего, я его перевоспитаю». Знаешь, как она мне один раз сказала? «Не выделывайся. Слушай тётю Валю. Я сделаю из тебя звезду цирка». Всё. Так и пошло. Она мне очень многим помогла.
— На какую лекцию ты бы сходил сейчас, будучи взрослым человеком?
— На уроки расставания. В школе их не преподают, а надо бы. Люди не умеют отпускать и прощаться со своим прошлым. Надо уметь это делать красиво, чтобы никого не ранить, не обидеть, чтобы не было травмы. Наверное, даже с черепашкой, которая умерла у вас в классе в аквариуме, тоже надо уметь прощаться. И надо бы эти навыки с детства закладывать.
— В одной из твоих соцсетей я увидела комментарий женщины из Краснодара, твоей землячки. Она написала, что помнит тебя по мюзиклам. Ты пока не рассказывал об этом творческом периоде — можешь поделиться?
— Это были христианские мюзиклы. Я вырос в протестантской церкви, и там создавалось много классных мюзиклов по интересным сказкам. Например, про Моисея или Эбенезера Скруджа. Там очень красивые песни. Вообще много было мюзиклов, и мне это нравилось. Были задействованы все творческие направления. И я участвовал в мюзиклах известных артистов. Я помню, приезжали они в театр оперетты (Краснодарское творческое объединение «Премьера» им. Л.Г. Гатова — прим. ред.), и меня приглашали как циркового артиста. Там все пели, танцевали, а меня режиссёры, кстати, уже тогда большие, внедряли как эквилибриста в какой-то номер или в целом в программу.
— Впереди у тебя осенний тур. Расскажи, с какой программой ваша команда поедет на гастроли?
— Мы поедем с программой «Люби». Это самая сложная программа, потому что она самая энергозатратная. Я веду себя там не по сценарию. Именно на этих концертах может происходить всё, что угодно. И, скорее всего, что-то произойдёт. Знаешь, хорошая подготовка конечно есть, но есть и люфты для импровизации. Я, кстати, такие концерты больше люблю, которые идут немного не по регламенту. Кстати, мы думаем добавить ещё несколько музыкантов к нашему основному составу.
Я вообще советую твоим читателям: если вы слышите, что в вашем городе есть концерты Александра Эгромжана «Люби», обязательно их нужно посетить. Потому что сейчас я в таком возрасте, когда я могу отдавать всё самое лучшее, что во мне есть. Со временем эти чувства притупляются. Но пока эти чувства горящие, горячие, советую быть на этих концертах.
Тур начнётся в сентябре с Воронежа и закончится в декабре концертом в Москве.