На вершине славы он мог позволить себе всё. Его голос звучал из каждой квартиры, его фотографии висели в парикмахерских, его улыбке верили миллионы. Представители власти берегли его, как национальное достояние. Но в начале карьеры на него завели уголовное дело, друзья за границей уговаривали его не возвращаться в Советский Союз, но он не послушал. Он женился на девушке по имени Офелия, стал отцом и… бросил дочь. Почему он принимал такие решения? Каким был этот артист с бархатным голосом, горячим норовом и печалью в глазах? Был ли Муслим Магомаев счастлив? Почему ушёл со сцены, когда страна ещё ждала его песен?
Детство без родительской ласки
Муслим Магомаев появился на свет в августе 1942 года в Баку. Его отец, театральный художник, ушёл на фронт и погиб незадолго до Победы. Мать, актриса Айшет Магомаева, после войны пыталась устроить новую жизнь: переехала сначала в Вышний Волочок, а затем в Мурманск, вышла замуж, родила двоих детей. Сын от первого брака остался в Баку – под опекой семьи погибшего отца. Воспитанием мальчика занялись дядя Джамал – высокопоставленный чиновник, и его жена Мария. Муслим рос без родительской ласки, но с чётким пониманием дисциплины и долга. Главной отдушиной для него стала музыка.
Семья знаменитого оперного певца Бюль-Бюля жила по соседству с домом, где воспитывался Муслим. С его сыном Поладом они подружились, и эта дружба продлилась многие годы. Они вместе играли, слушали пластинки, а иногда просто замирали, слушая, как распевается старший маэстро за стенкой, и старались повторить его интонации каждый по-своему. Уже в школьные годы Муслим увлёкся оперной классикой, заслушивая до дыр трофейные записи Карузо и Баттистини. Он учился в музыкальной спецшколе при Бакинской консерватории, где фортепиано, сольфеджио и хор давались ему с лёгкостью. А вот математика и химия – почти не давались вовсе.
Путь на вершину и уголовное дело
Музыкальное дарование Магомаева быстро заметили педагоги, и он стал выступать уже в подростковом возрасте. Голос у него был редкий – бархатный, мощный, легко узнаваемый. Он не сломался в переходном возрасте, как часто случается у мальчиков. Это стало его счастливым билетом. Он начал выступать с военным ансамблем, а в 1962 году в 20 лет оказался на сцене Кремлёвского дворца съездов. Пел перед Хрущёвым и Фурцевой и покорил зал с первых нот. После этого его имя знал уже весь Союз: сольные концерты, телепередачи, пластинки, первые фанатки.
Его приглашали за границу и даже разрешили краткую стажировку в миланском театре «Ла Скала». Его принимали восторженно: в Париже, например, директор знаменитой «Олимпии» предлагал контракт на год. Но Министерство культуры отказало: считалось, что отпускать «такой голос» нельзя – он должен принадлежать родине. Тут и произошёл первый громкий скандал. Во время концерта в Ростове-на-Дону певцу заплатили втрое больше положенного. Организаторы уверяли, что всё согласовано, но это оказалось провокацией. Против Магомаева завели уголовное дело. Шёл слух, что это был способ «придержать» слишком популярного артиста. Коллеги и друзья советовали не возвращаться, но Магомаев поехал домой – хотел разобраться.
Вместо открытого суда последовал негласный запрет: на несколько лет ему ограничили выступления, он мог работать только в пределах Азербайджана. Публично эту историю не обсуждали, но внутри творческой среды знали: Магомаев в опале. Только после вмешательства Андропова ограничения были сняты, и артист вновь получил возможность выступать по всему Союзу.
Семья, от которой он ушёл
Мало кто знал, что в начале своего стремительного взлёта Муслим Магомаев уже был женат. Его супругой была Офелия, девушка с поэтичным именем, студентка музыкального училища, утончённая, влюблённая, как и он, в искусство. Молодые поженились тайно, по юношескому порыву. Жили в Баку, у родителей Офелии. Отец, учёный-химик, принял зятя спокойно. А вот мать – категорически нет. В доме часто вспыхивали ссоры: она не скрывала своего раздражения и вмешивалась в отношения пары.
Магомаев на тот момент только начал гастролировать с военным ансамблем, ездить по городам. Денег было немного, быт давил, дома царила напряжённость. Он всё чаще задерживался на репетициях и не стремился возвращаться в тесную квартиру с тяжёлой атмосферой. Вскоре судьба занесла его в Грозный, где он получил работу. Уезжая, он был уверен: их с Офелией больше ничего не связывает. Но спустя время узнал, что она беременна. На свет появилась дочь, девочку назвали Мариной. Магомаев признал ребёнка, но к прежней жизни не вернулся.
Дочь росла без отца. Лишь много лет спустя Марина, уже взрослая, скажет в интервью фразу, в которой нет ни злости, ни пафоса: «Папе мешала семья». Это была не жалоба, а констатация. Он не был жестоким или равнодушным, он был человеком сцены, артистом, который не выдерживал бытовых рамок. Он выбрал свободу, выбрал себя и ушёл. С Офелией он больше не общался. Судя по воспоминаниям их общих знакомых, она переживала разрыв тяжело. Брак оказался хрупким, как всё, что строится слишком рано. В отличие от следующей любви Магомаева, этот союз не выдержал испытания временем и славой.
«Моя Тамара»
После разрыва с Офелией Магомаев долгое время жил без настоящей личной близости. Он всё больше растворялся в гастролях, славе, песнях. Были романы – короткие, громкие, но ни один не задерживался надолго. Он был слишком свободен для семьи и слишком известен, чтобы кому-то принадлежать по-настоящему. Он не искал любви, он жил вне неё, окружённый вниманием публики и женщин, но по-своему одинокий.
Всё изменилось в 1972 году, когда он познакомился с молодой певицей Большого театра – Тамарой Синявской. Они встретились на творческом вечере в Баку. Сначала он услышал её голос. А потом увидел глаза. Она была сильной, сдержанной и не теряла головы от его славы. Это и подкупило. Но Тамара была замужем. Их сближали не цветы и свидания, а бесконечные разговоры по телефону, нежность, редкое понимание. Он не давил, не торопил, просто ждал. Он пел для неё по телефону, отправлял записки, просил передать цветы через брата. Она сопротивлялась год. А потом сдалась.
В 1974 году они поженились. Свадьба прошла в московском ресторане «Баку». Поклонники каким-то образом узнали о торжестве и собрались у входа. Был мороз, люди мёрзли на улице, но не расходились. И Магомаев не выдержал: распахнул окно и запел. Прямо из зала, в свадебном костюме. Потом слёг с бронхитом, но не жалел. Потому что иначе не мог. С Синявской они прожили всю жизнь. Их брак не был гладким: ссоры, творческие паузы, упрямство – всё было. Но и возвращения были всегда. Он называл её «моя Тамара». Она говорила, что поняла его одиночество. Их союз держался не на страсти, а на глубокой, взрослой любви.
Когда аплодисменты больше не нужны
К концу 1990-х Магомаев почти не выступал. Он перестал выходить к зрителю, потому что не хотел стареть на глазах у публики и быть «бывшим» в эпоху стремительных перемен. Он ушёл вовремя – когда голос ещё звучал, а имя вызывало в зале тишину. Ему было всего 60, когда он окончательно попрощался с концертами. Он не делал громких заявлений, просто не стал заставлять себя, не стал петь на автомате и повторяться. Он всегда стремился быть настоящим и сохранить достоинство до конца.
После ухода со сцены он жил почти затворником. С Тамарой – между Москвой и Баку. Читал, писал музыку, увлёкся живописью, коллекционировал редкие записи. Был тяжело болен, но не жаловался. Курил до трёх пачек в день, несмотря на диагноз. Болезни не напугали его, только усилили стремление к тишине. Он тяжело пережил смерть своего близкого друга – президента Азербайджана Гейдара Алиева. Их связывала настоящая дружба: неофициальная, человеческая. После его смерти Магомаев окончательно замкнулся, всё реже появлялся на людях, почти не выходил из дома.
Последней песней, которую он написал, была «Прощай, Баку» – короткая, пронзительная, как прощальное письмо. Это было в 2007 году. Через год его не стало. Он умер в Москве, на руках у Тамары. Упокоен в Баку, на Аллее почётного захоронения. В стране был объявлен траур.
Книги из материала:
- «Муслим Магомаев. История стеснительного человека», Екатерина Мешаненкова
- «Живут во мне воспоминания», Муслим Магомаев
- «Я плачу только в подушку». Откровения «первой леди СССР», Екатерина Фурцева
- «Никита Хрущев», Леонид Млечин
- «Андропов. Чекист во главе государства», Сергей Семанов
Продолжайте чтение: