Мой сын, Петя, учится во 2-м классе. Да, он не самый простой ребенок. Он очень активный, иногда импульсивный, ему бывает сложно усидеть на месте. У нас есть диагноз СДВГ, мы наблюдаемся у невролога, принимаем препараты, работаем с психологом. Я никогда не скрывала этого от учительницы и всегда шла на контакт.
Но после первого же родительского собрания в нашем чате начался настоящий ад.
Сначала одна из «активных» мам написала: «Уважаемые родители, я считаю, нам нужно что-то делать с поведением Пети. Он сегодня толкнул моего сына». И это стало спусковым крючком.
Чат буквально взорвался. Три-четыре мамы, которые, видимо, считают себя главными экспертами в педагогике и психиатрии, начали меня отчитывать. Сначала это были «советы»: «Вам нужно срочно принять меры!», «Проверьте своего ребенка у психиатра!».
Я попыталась вежливо ответить, что мы работаем над проблемой, что у сына есть диагноз и мы наблюдаемся у специалистов. Это была моя роковая ошибка.
После этого на меня полились потоки грязи. Они начали публично, на весь чат, обсуждать диагноз моего 8-летнего сына, ставить ему свои, «народные», диагнозы, давать советы по лечению. Одна написала: «Да какой там СДВГ, он у вас просто невоспитанный хам!». Другая добавила: «Таких, как ваш, надо в коррекционную школу отправлять, чтобы нормальным детям не мешали!».
Апогеем стали прямые угрозы. Мне написали: «Если вы не решите проблему со своим сыном, мы напишем на вас коллективную жалобу в опеку, чтобы они проверили, как вы вообще его воспитываете!».
Я читала это и у меня тряслись руки. Я чувствовала себя оплеванной, униженной, загнанной в угол. Они обсуждали моего ребенка, его здоровье, нашу семью, как будто это сериал. Я удалилась из чата, но перед этим сделала скриншоты всей этой переписки.
То, с чем вы столкнулись, — это не «бабские разборки», а самое настоящее психологическое насилие и травля, которые вышли из школьного двора в цифровое пространство.
Многие думают, что в интернете можно писать что угодно без последствий. Это опасное заблуждение. Закон уже научился работать с онлайн-оскорблениями. Давайте разберем, как вы можете защитить себя и своего сына.
Главный вопрос: оскорбления и угрозы в WhatsApp-чате — это вообще преступление?
✅ Да. Интернет — это не территория беззакония. В зависимости от формулировок, действия других мам могут подпадать под статью 5.61 КоАП РФ - Оскорбление.
Штраф по этой статье составляет от 3000 до 5000 рублей.
Обратиться в прокуратуру с заявлением можно в течение 3-х месяцев после нанесения оскорбления.
Скриншоты из чата — это серьезное доказательство для суда?
Да, и очень серьезное. Суды уже давно принимают скриншоты в качестве доказательств. Но чтобы они имели максимальную юридическую силу, их нужно правильно оформить.
Идеальный вариант — протокол осмотра доказательств, заверенный нотариусом. Вы приходите к нотариусу, он открывает ваш чат на телефоне или компьютере и официально фиксирует всю переписку. Такой документ оспорить в суде практически невозможно.
Имея его на руках, вы сможете либо просто припугнуть обидчиц, показав серьезность своих намерений, либо уверенно идти с ним в суд.
Что делать, если они удалят свои сообщения в чате?
Именно поэтому действовать нужно быстро. Сразу после инцидента делайте скриншоты. Если есть возможность, используйте телефон другого участника чата, чтобы сфотографировать переписку.
И как можно скорее идите к нотариусу для заверения. Если сообщения будут удалены до того, как вы их зафиксировали, доказать что-либо будет почти невозможно.
Они обсуждали диагноз моего сына. Это разглашение врачебной тайны?
Это очень тонкий момент. Врачебная тайна (статья 13 ФЗ-323 «Об основах охраны здоровья граждан») — это обязанность медиков и должностных лиц не разглашать информацию.
Мамы в чате не являются субъектами этого закона.
НО! Информация о диагнозе вашего сына относится к его персональным данным особой категории и к его частной жизни, которая охраняется статьей 23 Конституции РФ.
Их публичное обсуждение — это вторжение в частную жизнь, и на этом основании вы можете требовать компенсацию морального вреда.
Угроза «напишем в опеку» — это шантаж?
В уголовном смысле — нет, так как они не требуют от вас денег или имущества. Но в гражданском праве это однозначно расценивается как злоупотребление правом и форма психологического давления.
Они используют государственный орган как инструмент для сведения личных счетов и травли. Это будет важным аргументом в суде при определении размера морального вреда.
Могу ли я подать в суд на всех, кто писал гадости, или нужно выбрать кого-то одного?
Вы можете подать один коллективный иск к нескольким ответчикам — самым активным участницам травли.
В иске вы укажете, кто и какую конкретно фразу написал, и потребуете от них солидарной (совместной) компенсации морального вреда. Это гораздо эффективнее, чем судиться с каждой по отдельности.
Что я могу требовать в суде? Только денег?
Вы можете требовать несколько вещей:
❌ Денежную компенсацию морального вреда (оцените ее в разумную, но ощутимую сумму, например, 50-100 тысяч рублей).
❌ Опровержения сведений, порочащих вашу честь, если была клевета.
❌ Публичных извинений (хотя суд не может их заставить, но может предложить это в рамках мирового соглашения).
❌ Возмещения всех ваших судебных расходов (на юриста, на нотариуса).
А классный руководитель или староста чата несут ответственность за этот бардак?
Моральную — да, юридическую — нет. К сожалению, закон пока не возлагает на администраторов чатов обязанность модерировать контент.
Однако бездействие учителя, который видел травлю и не пресек ее, — это повод для отдельной жалобы директору школы на создание нездоровой атмосферы в коллективе.
Я боюсь, что после суда моему сыну станет еще хуже в классе. Стоит ли игра свеч?
Это самый сложный, человеческий вопрос. Да, есть риск, что отношения в классе испортятся. Но есть и другая сторона: безнаказанность порождает вседозволенность.
Если вы не остановите их сейчас, травля может перейти из чата в реальную жизнь и коснуться уже напрямую вашего сына.
Иногда судебный иск — это единственный способ заставить людей понять, что существуют границы, которые нельзя переходить. Это четкий сигнал: «С нами так нельзя».