История семьи Бувайло из Неклиновского района в 2024 году облетела страну и вызвала множество споров и переживаний. Кристине тогда было уже 29 лет, но мир вокруг она воспринимала, словно маленькая девочка. Она пила молочко из детской бутылочки, ела кашки и творожки, а при виде родных светилась улыбкой и радостно махала ручкой. Её мать, Светлана, давно перестала жить для себя — все силы и годы она отдала дочери, которой врачи не пророчили будущего.
«Она не доживёт даже до года», — говорили специалисты.
У Светланы трое детей. Двое старших — сын и дочь — выросли, завели семьи и пошли своей дорогой. Но младшая, Кристина, словно застряла во времени: тело взрослое, а душа — как у ребёнка.
— Я взяла обещание с детей, что, когда меня не станет, они не оставят сестру в интернате, — тихо признаётся Светлана, не скрывая слёз.
История Кристины началась драматично. Светлана ждала её восьмой месяц, когда начались преждевременные роды. «Скорая» мчала беременную женщину из села в Ростов, и никто не знал, чем закончится эта гонка за жизнь. Девочку сразу же забрали в реанимацию. Диагнозы сыпались один за другим, врачи качали головами: «Жить она не будет. Максимум год». И ещё советовали матери… отказаться.
Но Светлана выбрала другое. Она назвала дочь Кристиной — потому что всё это время осеняла её крестным знамением и молилась. И, словно вопреки прогнозам, девочка выкарабкалась.
Через несколько месяцев её перевезли в один из лучших педиатрических центров страны. Но и там приговор звучал сурово.
— Она не жилец, — повторяли врачи.
А Светлана отвечала одно: «Будем вместе, сколько Господь позволит». После выписки домой младенец не знал покоя. Кристина плакала без конца. Но настоящим ужасом становились приступы: крошечное тельце выгибалось дугой, кожа становилась синей, дыхание сбивалось.
— Я не спала по двое-трое суток подряд, — вспоминает Светлана. — Сама была как выжатый лимон, но о себе тогда не думала.
Однажды, после особенно тяжёлого приступа, мать решилась везти ребёнка в Ростовский научно-исследовательский институт акушерства и педиатрии. Там малышку тщательно обследовали, подобрали лекарства. Казалось, появилась надежда.
Светлана поселилась у знакомой женщины, с которой судьба свела её ещё в роддоме, и наняла медсестру для уколов. Возвращаться в деревню она боялась — слишком далеко от врачей.
Но диагнозы только множились: ДЦП, эпилепсия, рассеянный склероз, врождённый порок сердца... Казалось, медицина выписывала приговор за приговором. И всё же Кристина жила. Жила, но осталась навсегда ребёнком — с телом пятилетней девочки и разумом младенца.
Сегодня Светлана ухаживает за дочерью так же, как ухаживают за младенцами: умывает, купает, меняет подгузники, кормит с ложечки, одевает и укладывает спать. Всё её время, вся жизнь принадлежит Кристине. Девочка почти не двигается, весь день проводит в кресле. Но есть то, что оживляет её больше любого лекарства: музыка. Стоит выключить приёмник и Кристина начинает плакать, требуя любимых мелодий.
— Однажды весной, — рассказывает Светлана, — я высаживала цветы и вынесла Кристину на солнце. Включила музыку, чтобы нам обеим было веселее. Сначала она прислушивалась, а потом начала улыбаться и слегка раскачиваться. Когда я выключила магнитофон и занесла её в дом — заплакала. Тогда я поняла: музыка для неё — это жизнь. С тех пор радиоприёмники у нас не переводятся.
Парадокс судьбы: несмотря на вечное детство, Кристине пришлось оформить паспорт. Закон требует учитывать не разум, а возраст.
— Я делала документы сама, — рассказывает Светлана. — Кристина признана недееспособной. Но сначала нужно было сфотографировать её. Сама она сидеть не может, поэтому на фото я держала дочь на руках.
Еси с документами справиться она смогла, то с другими проблемами Светлане одной справляться трудно. Главной болью Светланы Петровны было даже не бесконечное дежурство у дочери, а дом, который в любой момент мог стать ловушкой для нее и дочери.
— Свой первый дом я оставила сыну, когда он женился. А себе и Кристине купила небольшой у знакомой, — рассказывает женщина.
Но в 2014-м всё пошло наперекосяк. Ураган сорвал часть крыши, завалил забор и оставил дом наполовину разрушенным. Потолок начал проседать, балки пошли трещинами, стены вот-вот грозились рухнуть. Сейчас они держатся только на подпорках, будто время решило играть с хозяйкой в злую игру «сколько продержишься».
Смета на восстановление была огромной: около 800 тысяч рублей. Крыша, балки, проводка, окна, облицовка… проще было купить новый дом, чем лечить старый. К тому же стоял он в стороне от людей: до ближайшего магазина тут 7 километров.
— Я всё время боюсь, — признаётся Светлана. — Что потолок однажды рухнет прямо на нас. Или что у Кристины случится приступ, а медсестра просто не сможет добраться.
Чтобы хоть немного отвлечься от тревог, женщина неожиданно для себя открыла новое увлечение: в 53 года начала плести из бумажной лозы. Корзиночки, подставки, украшения — маленькие радости, которые она дарила всем, кто помогал им с дочерью.
— Бывает, накатывает жалость к себе, — тихо говорит Светлана. — Тогда я обнимаю Кристину и плачу. Но она вдруг улыбается. И у меня будто вырастают новые силы.
Сегодня Кристине уже 30 лет. В её паспорте стоят даты и печати, подтверждающие, чо она уже взрослы человек. Но сама она всегда будет такой: 30-летняя женщина с сознанием 5-месячной малютки, она так и осталась в мире детства — с игрушками, музыкой и беззащитной улыбкой.
Светлана Петровна понимает, что ее силы не бесконечны. Говорит об этом спокойно, но глаза выдают тревогу. Главный её страх — не за себя, а за дочь.
— Я всё время думаю: что будет с Кристиной, когда меня не станет? — признаётся женщина. — Старшие дети пообещали не отдавать её в интернат. Но я знаю, какой это труд — ухаживать за ней каждый день, каждую ночь.
Будущее действительно туманно. Если здоровье Светланы пошатнётся, Кристине потребуется круглосуточный уход, постоянное медицинское наблюдение. Официальная система соцподдержки вряд ли справится с этим вызовом: интернаты перегружены, а условия там далеки от домашнего тепла. Остаётся надежда только на семью и на редких волонтёров, готовых протянуть руку.
Но у Светланы есть свой ответ судьбе: «Будем вместе столько, сколько отпущено». И, глядя на то, как Кристина оживает под любимую музыку, хочется верить — у этой семьи ещё будет завтра. Пусть непростое, но их собственное.