Она сидела на холодном асфальте, пытаясь собрать рассыпавшиеся помаду, ключи и кошелек. Руки дрожали от злости – на камень, на туфли, на всю свою жизнь. И в этот момент, когда внутренний монолог достиг пика негодования, ее взгляд упал на клочок земли между плитками тротуара.
Несколько часов ранее...
Жизнь Лены до того утра была похожа на старую, заезженную пластинку, которая играет одну и ту же тревожную мелодию день за днем.
Как обычно ее разбудил не звонок будильника, а внутренний толчок — резкое, сосущее чувство тревоги где-то под ложечкой: «Вставай, проспишь!». Еще до того, как открыть глаза, ее ум уже лихорадочно начал прокручивать список дел. День начинался не с потягиваний и сладкой зевоты, а с мысленной гонки.
Завтрак для мужа и сына — это был не ритуал заботы, а механический процесс: поставить чайник, намазать бутерброды, сунуть кашу в микроволновку. Она даже не чувствовала вкуса еды, которую приготовила сама. Ее мысли были уже на работе: «Чертов отчет не сдан, Мария Ивановна опять будет косо смотреть, надо забежать к принтеру до совещания…»
По дороге на работу она не заметила ничего. Деревья были просто зелеными пятнами, люди — помехами на ее пути. Она неслась, уткнувшись в телефон, отвечая на рабочие сообщения, уже погружаясь в предстоящие конфликты. Ее плечи были как всегда напряжены, будто она несла на них невидимый, но очень тяжелый груз.
Работа — это был восьмичасовой (а часто и дольше) марафон попыток угодить всем. Начальнику — сделать все быстро и идеально. Коллегам — не отказать в помощи, даже если дедлайн горит. Клиентам — улыбаться в телефон, когда хочется плакать от усталости. Как всегда она растворилась в этих «надо» и «должна», словно ее собственное «хочу» и «могу» вообще не имели значения.
Обеденный перерыв? Какая роскошь! Чашечка холодного кофе за компьютером и бутерброд, проглоченный на бегу, — вот и весь обед. Мысли в это время были уже о вечере: «В шесть забрать Сережу из сада, по дороге заскочить в магазин, курицу купить, а то ничего нет на ужин…»
Вечером, забирая сына, она вновь испытала не радость, а вину. Она всегда прибегала одной из последних. Ей казалось, что другие мамы смотрят на нее с укором: «Вот, плохая мать, вечно спешит, ребенком не занимается». Она торопливо застегнула куртку на непоседливом Сереже, ее голос зазвучал срывающеся и раздраженно: «Быстрее, сынок, нам еще надо в магазин, некогда!»
Дома ее ждала вторая смена. Пока она пыталась приготовить ужин, Сережа требовал внимания, хныкал, показывал рисунок. А она, с половником в одной руке и тряпкой в другой, отмахивалась: «Отстань, не видишь, я занята! Потом!». Она не видела его глаз, в которых погасла радость. Она видела только беспорядок на кухне и тикающие часы.
Муж пришел уставший. Их разговоры свелись к бытовым: «Счет за квартиру оплатил?», «Кран все капает». Они давно не разговаривали по душам, не смеялись вместе над ерундой. Они сосуществовали в режиме экономии энергии, которой и так ни на что не хватало.
Перед сном, вместо того чтобы почитать сказку сыну, она завалилась с ним в кровать и почти сразу же заснула от изнеможения, а он еще долго ворочался рядом. Чувство вины становилось ее ночным компаньоном: «Я плохая жена, плохая мать, ничего не успеваю, все делаю не так»...
Жизнь напоминала бег по кругу, где каждый день был похож на предыдущий: суета, усталость, раздражение и чувство, что ты постоянно кому-то и чему-то должна.
Так было и в этот день.
Пока она, уже почти у сада, лихорадочно рылась в сумке в поисках телефона, чтобы предупредить воспитателя, из-под ног выскользнул камушек. Туфля на невысоком каблуке подвела, и Лена, с криком, который прозвучал не только у нее в голове, нелепо грохнулась на асфальт. Сумка вылетела из рук, ее содержимое раскатилось по тротуару. В глазах потемнело от боли в подвернутой щиколотке и от дикого унижения.
«Вот именно! Идеально! Теперь точно опоздаю, еще и ногу сломала, и все видят, какая я неуклюжая…» — завопила она внутри.
Она сидела на холодном асфальте, пытаясь собрать рассыпавшиеся помаду, ключи и кошелек. Руки дрожали от злости – на камень, на туфли, на всю свою жизнь. И в этот момент, когда внутренний монолог достиг пика негодования, ее взгляд упал на клочок земли между плитками тротуара.
Там, в трещине, пробивался крошечный, совсем хрупкий цветок. Просто одуванчик. Он рос прямо из серого бетона, под ногами тысяч спешащих людей. Его желтая головка была обращена к солнцу, которое Лена даже не заметила сегодня утром. Он просто рос. Здесь и сейчас. Не думая о вчерашнем дожде и не беспокоясь о том, что его затопчут завтра. Он просто был.
И ее будто током ударило.
Вот он – момент полной тишины. Внутренний голос, секунду назад такой громкий, замолк. Все ее тревоги о курице, опоздании, туфлях – рассыпались в прах перед этим простым фактом: прямо сейчас она сидит на асфальте, ей больно, но не смертельно. Прямо сейчас светит солнце. Прямо сейчас она дышит. Прямо сейчас существует этот удивительный цветок, борющийся за жизнь.
Это и был тот самый миг – миг осознанности.
Она не читала об этом в книгах и не слышала от гуру. Она просто упала и увидела цветок. И поняла. Осознанность – это не магия и не что-то запредельное. Это просто способность проживать свою жизнь, а не проматывать ее на бегу. Замечать. Чувствовать. Быть здесь.
С тех пор все изменилось. Не сразу, конечно. Нога зажила, жизнь по инерции пыталась вернуть ее в привычную гонку. Но внутри что-то переключилось.
Теперь, готовя ужин, она не просто механически резала овощи, а чувствовала их запах, отмечала сочные цвета перца и упругую гладкость помидора. Прогуливаясь с сыном, она не листала телефон, а слушала его смех и ощущала его маленькую теплую руку в своей. Она научилась останавливаться и делать глубокий вдох, просто так.
Она стала замечать, какие чувства вызывают у нее те или иные люди, и перестала общаться с теми, после кого оставалась лишь горечь. Она начала говорить «нет» делам, которые выматывали и не приносили радости. Она словно проснулась после долгого сна.
Жизнь не стала идеальной. Пробки, ссоры, усталость никуда не делись. Но она перестала быть жертвой этих обстоятельств. Потому что между событием и ее реакцией появилась та самая пауза, которую она обнаружила в падении. Пауза, чтобы выбрать, как поступить. Пауза, чтобы просто быть.
Ее мир из черно-белого и серого стал цветным. Потому что она, наконец, начала в нем жить.
Эта история могла бы начаться иначе. Не с падения, а с чашки утреннего кофе, который ты не просто выпиваешь на бегу, а чувствуешь его аромат и тепло. Или с взгляда в окно на закат. Вселенная всегда посылает нам знаки и возможности остановиться. Главное – их заметить.
Если ты чувствуешь, что живешь на автопилоте, постоянно куда-я бежишь и не успеваешь жить, возможно, твой «одуванчик» уже ждет тебя где-то рядом. Иногда чтобы его увидеть, нужен всего лишь один верный вопрос, заданный себе, и немного тишины внутри. Я могу помочь тебя эту тишину найти. Приходи на консультацию, давай вместе посмотрим, где твой цветок, пробивающийся сквозь асфальт будней.