Настало время сказки на ночь. Не успел Рассказчик сообразить, какой она будет сегодня – страшной, глупой, поучительной, занимательной или же все вместе, - как его размышления прервал Кристофер Робин:
- Э… можно с тобой поговорить, - немного помявшись спросил он. – А точнее, попросить, или, нет, потребовать!
- Интересно-интересно, - насторожился Рассказчик, - давай, потребуй!
- С завтрашнего дня я буду ходить в школу один, - выпалил как на духу Кристофер Робин, - и ты больше не будешь возить меня в школу! Вот, потребовал!
- Один?! И как же, скажи на милость, ты туда доберешься к 8 часам утра, если до нее от нашего дома 10 километров?
Надо вам сказать, что дом, в котором жила семья Кристофера Робина, находился на одном конце Дремучего Леса, а школа – на другом. Поэтому его отец, по совместительству наш Рассказчик, был вынужден каждое утро подвозить сына в школу на своем автомобиле. Но, похоже, Кристофера Робина 10 километров лесной дороги не пугали:
- Э… ну, я буду выходить из дома ночью, так что к утру уж точно доберусь до школы.
- А скажи мне на милость, чем обусловлена такая необходимость ходить в школу одному?
- Кроликом! – заявил Кристофер Робин.
- Не понял тебя, объясни.
- Ну, точнее не Кроликом, а теми толстыми брошюрами, что скопились в мусорном ведре возле твоего письменного стола. Вчера Кролик прочитал мне одну из них, где было сказано про созависимые отношения. Так вот, Кролик считает, что у нас с тобой сложились такие созависимые отношения и поэтому срочно нужна… эта… как ее там, забыл слово… на «с» начинается…
- Может «сепарация»? – Рассказчик почти смеялся. Ну, с «сепарацией созависимых отношений» он уж точно справится, это вам не «личные границы»! Правда, мусорную корзину придется срочно очистить, чтобы не в меру умный Кролик там еще чего «мусорного» не вычитал.
- Во-во, она самая! – воскликнул Кристофер Робин. – Так вот, мы с Кроликом решили, что с завтрашнего утра я хожу в школу один!
- Ну что ж, если вы с Кроликом так решили… Но коль «завтра» еще не наступило, а у тебя еще целая ночь впереди, чтобы добраться до школы, то давай напоследок все же продолжим наши с тобой созависимые отношения и я расскажу тебе по этому поводу особенно Страшную Сказку.
Однажды в Дремучем Лесу появились Кенга и Крошка Ру. Никто не знал, откуда они взялись, но вдруг они очутились тут, в Лесу, и стали такими же чащобными жителями, как и все остальные: мама Кенгуру по имени Кенга и ее малыш, Кенгуренок Крошка Ру.
Помнится, Винни-Пух в тот день спросил у Совы: «Как они сюда попали?» А Сова ответила: «Обычным путем. Ясное дело. Понятно?» - хотя она, как и Пух, не имела ни малейшего представления о том, как же они здесь очутились. Винни-Пух, которому так же, как и Сове, было непонятно, сказал: «Угу». Потом он два раза кивнул головой и добавил: «Обычным путем. Ясное дело» - хотя дело было совсем не ясным.
Тогда, чтобы прояснить дело, Винни-Пух отправился к своему другу Пятачку узнать, что тот об этом думает. А как раз в этом момент по тому же самому поводу у него в гостях находился Кролик и они пили чай со сгущенным молоком – меда у Пятачка уже не осталось, так как в прошлый свой визит Винни-Пух весь его съел. Но Пуха устроило и сгущенное молоко, тем более что завтрак уже давно закончился, а обед еще и не думал начинаться. После пары баночек сгущенного молока без хлеба они втроем принялись обсуждать последние чащобные новости.
- Мне это очень-очень не нравится, - первым высказал своем мнение Кролик, прихлебывая с блюдечка ароматный чай. – В конце концов, это наш собственный Дремучий Лес! Вот мы тут живем - ты, Пух, и ты, Пятачок, и я, - и вдруг...
- А еще Иа, - вспомнил о друге Пух, облизывая с лапы очередную порцию сгущенного молока.
- И еще Иа, – великодушно согласился на Иа Кролик. – И вдруг…
- А еще Сова, - вновь прервал его Пух.
- И еще Сова, - Кролик благосклонно разрешил быть и Сове. - И вдруг, ни с того ни с сего...
- Да, да, а еще Иа, - вновь вспомнил об Иа Пух, - я про него чуть было не позабыл!
- ВОТ МЫ ТУТ ЖИВЕМ, В НАШЕМ ДРЕМУЧЕМ ЛЕСУ, - подытожил Кролик медленно и громко, пристально смотря при этом на Винни-Пуха. - Все мы, и вдруг, ни с того ни с сего, однажды утром мы просыпаемся и бац, и нате вам! И что мы видим? Мы видим какое-то незнакомое существо! Существо, которое демонстрирует нам очень подозрительные и, я не побоюсь этого слова, НЕЗДОРОВЫЕ отношения со своими детьми – оно носится с ними в своем кармане!
- Ну и что? – возразил Пух, беззаботно слизывая с лапы очередную порцию сгущенного молока. - Может быть, там, откуда оно пришло, не осталось корзинок, зато были карманы. Хотя, конечно, корзинка была бы удобнее.
- Конечно, корзинка была бы удобнее!! А еще удобнее было бы без детей, но если уж ты такой дурак, что они у тебя завелись, то, конечно, любое нормальное существо выбрало бы корзинку, а не карман! Представьте, что я стал бы носиться со своими детьми, если бы они у меня были, конечно, в карманах. Сколько бы мне понадобилось для этого карманов?
Представить Кролика в окружении детей, особенно рассованных по карманам, было очень сложно, поэтому Винни-Пуху и Пятачку пришлось изрядно поднапрячься. Они даже перестали прихлебывать чай и глубоко задумались. Первым с поставленной задачей справился Пятачок:
- Шестнадцать, - подсчитал он.
- Да, да, - сказал Кролик, - и еще один для носового платка, итого семнадцать карманов в одном костюме! Да я бы просто запутался в них!
- Восемнадцать, - поправил их Пух, который справился с задачей чуть позднее.
- Пух, чего «восемнадцать»?
- Карманов, восемнадцать карманов, - уточнил Винни-Пух, - еще один для Умной Книжки. Ты бы читал ее своим детям время от времени…
- Пух, тупица, ты можешь представить меня читающим Умную Книжку своим детям??
Винни смущенно вытер лапы о практически новую скатерть и умолк, ибо именно это-то он и мог себе представить. Вот представить себе, что у Кролика завелись маленькие крольчатки, он никак не мог, сколько ни старался. А вот то, что тот читает им свою Умную Книжку, Пух очень даже мог. Винни-Пух даже подумал, что это было бы очень даже неплохо: Кролик получил бы наконец-то себе слушателей вместо лесных обитателей, а лесные обитатели получили бы наконец-то передышку от Кролика. Ну, разве что недовольными могли бы быть сами крольчатки, вынужденные отныне каждый день с утра до ночи выслушивать объяснения из Умной Книжки Кролика про то, как им строить свою, крольчачью жизнь… Хотя, кто знает – может им бы такая жизнь понравилась…
Винни-Пуха так увлекли видения возможной лесной гармонии, что он вытер краем скатерти и мордочку, и увеличил число воображаемых детей Кролика до двадцати – для надежности, а вдруг тому не хватит домашних слушателей и он опять примется за чащобных жителей. После длинной паузы, во время которой он ужасно морщил лоб и скатерть, Винни-Пух произнес:
- По-моему, их двадцать.
- Чего, кого? - спросил Кролик.
- Твоих детей.
- Зачем их двадцать?
Пух вытер об скатерть и нос и сказал: «Чтобы было кому Умную Книжку читать». На что Кролик возмутился и сообщил, что ему «и так есть кому Книжку читать». Заметив явное разочарование Пуха, если не сказать испуг, он поспешил сменить тему:
- Кстати, в моей Умной Книжке есть специальная глава о таких подозрительных существах, как эта Кенга и ее Ру. Там сказано, что они очень опасные!
- Ой, - «ойкнул» Пятачок, вскочил из-за стола и прижал лапкой свой хвостик, чтобы не было видно, как задрожал он сам и стул под ним. – А чем они опасные? Они едят маленьких поросят?
- Хуже, Пятачок, много хуже. Они выстраивают Зависимые Отношения со своими детьми и вообще со всеми, с кем бы они ни познакомились. А Зависимые Отношения – это такие отношения, которые нездоровые и очень вредные.
- Какие-какие отношения? – почти хором спросили Винни-Пух и Пятачок: Пятачок стоя, а Пух сидя со скатертью в лапах.
- Да, да, – отозвался с кровати Кристофер Робин, - объясни, пожалуйста, это и мне. Честно говоря, я мало что понял из вчерашних объяснений Кролика. Он только сказал мне, что находиться в зависимых отношениях очень стыдно.
- Он так и сказал: «стыдно»?! – Рассказчик был удивлен не меньше Пуха и Пятачка.
- Ну да, он так и сказал: выстраивать зависимые отношения – это очень стыдно. Я так понял, что стыдно должно быть тебе.
- Мне? – у Рассказчика глаза стали круглыми. – Наверное, потому, что я каждое утро рано встаю, завожу машину, везу тебя в школу, а потом возвращаюсь домой, чтобы после окончания уроков вновь приехать за тобою!?
- Э…гм…а…у…хм…
- ЗА-ВИ-СИ-МЫЕ, - по слогам громко произнес Кролик, на время отставив блюдечко с чаем в сторону.
- А от кого они зависимые? – решил уточнить Винни-Пух.
- От Кенги, разумеется, – сообщил Кролик, вновь принявшись прихлебывать чай. - Вот ты с ней знакомишься и вдруг неожиданно обнаруживаешь, что она начинает к тебе относиться, как к своему Крошке Ру. Не успел ты опомниться, - а она уже о тебе печется. Вот это и называется ЗАВИСИМЫЕ Отношения.
- А почему это опасно? - не унимался Винни-Пух.
- Да потому, что это очень заразно, – воскликнул Кролик. – Бац – и вот уже и ты начинаешь обо всех заботиться, как будто они твои собственные дети!
Минут пять Винни-Пух и Пятачок пытались осмыслить то, что им только что сообщил умный Кролик: Пятачок все так же стоя, а Пух все так же сидя со скатертью в лапах. Их, особенно Пятачка, мучил вопрос: «А почему это плохо, когда ты о ком-то заботишься?» - но он никак не мог решиться его задать, чтобы не показаться глупым. Его выручил Винни-Пух, который как раз таки не побоялся задать такой глупый вопрос, возможно, именно потому, что он сидел:
- А почему плохо о ком-то заботиться? – спросил он, начиная мучить скатерть.
- Да потому, что тогда у тебя останется совсем мало времени на самого себя, тупица! – авторитетно заявил Кролик, наливая себе из чайника.
- А почему у меня останется мало времени на самого себя? – не унимался Пух, который не хотел быть тупицей. - День ведь длинный-предлинный! Я вот иногда помогаю тебе снег чистить или морковку для тебя собираю… Значит, мне должно быть после этого стыдно?
- Пух, не морочь мне голову своими глупыми вопросами! – вскричал Кролик, пролив при этом на скатерть чай.
Винни-Пух не унимался: его мучил вопрос уборки снега и сбора морковки для Кролика:
- А как же быть с уборкой морковки?
- Пух, речь не обо мне, а о Кенге! – Кролик предпочел криком закрыть вопрос с морковкой. - Короче: Она строит со всеми Зависимые Отношения и это очень заразно!
- Подожди, - перебил Рассказчика Кристофер Робин, – а разве дружелюбие – это плохо?
- Нет, Кристофер, - ответил ему Рассказчик, который только и ждал этого вопроса. – Конечно же, нет. Просто существуют некоторые, которые не хотят ничего делать для других. Вот они и придумали, что это плохо.
- А при чем здесь зависимость?- не унимался Кристофер. - Почему дружелюбие называют зависимыми отношениями?
- Не знаю, Кристофер. Это ты у Кролика спроси. Это ведь вы с ним решили, что я не должен больше возить тебя в школу.
Кристофер погрузился в размышления, а Рассказчик продолжил свою Сказку.
Кролик минут пять наслаждался эффектом, который произвели его слова о Зависимых Отношениях. Пятачок уже не стоял, а несколько нервно расхаживал вдоль стола, но Пух все еще сидел со скатертью в лапах. Однако оба молча взирали на Кролика сильно округлившимися глазами. Чтобы округлить их глаза до размера блюдца, с которого он продолжал отхлебывать чаек, Кролик добавил:
- Но Зависимые Отношения, хоть и вредные, они не самые опасные. Гораздо хуже СО-ЗАВИСИМЫЕ Отношения. Это когда Кенга о тебе заботится, а ты вдруг после всего этого начинаешь быть ей благодарным за это! Вот тогда-то тебе пришел конец!
- Ой, мамочки! – только и смог вымолвить Пятачок.
Пух же оказался более крепким: его опилки словом «конец» было не пронять, а поэтому выпустив из лап вконец замученную скатерть, он принялся мучить чашку и спросил:
- А почему плохо быть кому-то благодарным?
Судя по молчанию, которое продлилось минут пять, к такому вопросу Кролик не был готов. Ему казалось очевидным, что быть благодарным кому-либо вредно для здоровья. Поэтому ему пришлось в спешке придумывать ответ. К чести Главного Експертуса Дремучего Леса надо сказать, что с этой задачей он справился:
- Да ты сам подумай, дубина, - заявил он, - ведь тебе тогда придется делиться своим медом! А тебе желудями, Пятачок! А если ты будешь всем благодарен, то у тебя не хватит Ресурсов для себя самого!
Пух и Пятачок посмотрели друг на друга: они явно были не против поделиться. Винни вспомнил, что у него Медовый Ресурс в буфете насчитывает целых тринадцать горшочков с медом. А Пятачок подумал о своей кладовке с желудями, которую он никак не мог опустошить аж с конца прошлой осени... Однако Кролик так настаивал и так уверял их, что это «стыдно», «вредно для здоровья» и «вообще», что они решили не спорить с Главным Чащобным Експертусом, тем более по опыту они знали, что это действительно очень вредно для их здоровья... А тем временем Кролик продолжил…
- Подожди, - опять подал голос Кристофер Робин. - Получается, что если кто-то обо мне заботится, то ему должно быть стыдно. А если я в ответ начинаю испытывать благодарность – то это вредно?
- Ага, - весело отозвался Рассказчик.
- И эта забота и благодарность и есть созависимые отношения? И все это очень вредно?
- Ага.
- А какой есть выход?
- Не вступать ни в какие отношения и жить на необитаемом острове! – ответил Рассказчик. – Разве Кролик тебе это не объяснил?
- ????
А тем временем Кролик продолжил:
- Вопрос вот в чем: что мы должны сделать с Кенгой при наличии угрозы заражения всего Дремучего Леса заботой и благодарностью, то есть Со-Зависимыми Отношениями?
- И что? - спросил Пух.
- Самое лучшее, - сказал Кролик, - это провести СЕПАРАЦИЮ.
- Что????
Пятачок еще больше задрожал хвостиком, а потом и всем телом. А дрожать было от чего: слово «сепарация» звучало так грозно, что даже Пух выронил из лап чашку, которую только что мучил. Чашка, пережившая сепарацию с лапами Пуха, жалобно сказала «дзынь» от удара об пол… Ну а Кролик опять получил возможность минут пять насладиться произведенным эффектом. По прошествии пяти минут он сказал:
- Чтобы вы знали, сепарация – по-научному это разделение, так написано в моей Умной Книжке. Я вот что придумал: мы произведем сепарацию, то есть разделение Кенги с ее Крошкой Ру. Тогда мы положим конец их Со-Зависимым Отношениям и спасем от заражения ими всех чащобных жителей!
Но прежде, чем Кролик объяснил, как они это сделают, сепарацию пережил чайник с чаем, выпавший вслед за чашкой из лап Пуха и сказавший в свою очередь «дзынь» от удара об пол.
- Самое лучшее - это украсть Крошку Ру и спрятать его, а потом, когда Кенга жалобно, со слезами на глазах спросит нас: «Где же Крошка Ру?» - мы ей скажем в ответ: «АГА!»
- АГА! - сказал Винни-Пух, решив поупражняться. - АГА! АГА! - Но мне кажется, - заметил он несколько робко, - что мы можем сказать это «АГА» просто так, даже если мы не украдем Крошку Ру… Тогда и красть не понадобится…
- Пух, - произнес Кролик покровительственным тоном, - действительно у тебя в голове одни опилки!
- Я знаю, - скромно ответил Винни.
- Мы скажем специальное, сепаративно-воспитательное «АГА», так, чтобы Кенга поняла, что мы знаем, где Крошка Ру. Такое воспитательное «АГА» будет означать: «Мы тебе скажем, где спрятан Крошка Ру, если ты обещаешь уйти из нашего Дремучего Леса и никогда больше сюда не возвращаться». А теперь помолчите - я буду думать!
Винни-Пух ничего не понял, как впрочем и Пятачок. Но он все-таки встал из-за стола и ушел в самый дальний угол дома Пятачка, прихватив с собой и самого хозяина. И там они стали на два голоса учиться говорить такое сепаративно-воспитательное «АГА». Иногда им казалось, что у них получается правильное «АГА», о каком говорил Кролик, а иногда казалось, что нет. Иногда сепаративных нот было больше в голосе Пятачка, а воспитательных – в голосе Пуха, а иногда наоборот.
Но не успели они обучиться всем тонкостям правильного сепаративно-воспитательного произношения, как Пуху пришла в голову идея спросить:
- Пятачок, как ты думаешь, понадобится ли Кенге тоже столько упражняться, чтобы нас понять?
- Я вот что думаю, - ответил Пятачок, немного помявшись, - я говорил тут недавно с Кристофером Робином, и он мне сказал, что Кенга считается одним из Самых Свирепых Зверей в Лесу. Я вообще-то не боюсь простых свирепых зверей, но всем известно, что если один Самый Свирепый Зверь лишится своего детеныша, он становится таким свирепым, как два Самых Свирепых Зверя или даже три. А уж тогда, пожалуй, говорить «АГА» будет поздно.
- Я никогда не говорил, что Кенга – самый свирепый зверь в лесу, - воскликнул Кристофер Робин!
- А о чем же ты тогда говорил? – лукаво спросил Рассказчик.
- Я… о сепарации я говорил. С тобою…
Кристофер покраснел.
- Ну ничего, наверное, ты как и Пятачок решил, что я самый свирепый зверь во всем Лесу!
Кристофер покраснел еще сильнее.
- Пятачок, - сказал Кролик, услышав диалог Винни-Пуха и Пятачка, - ты ужасный трусишка.
Пятачок слегка хлюпнул носом:
- Трудно быть храбрым, - сказал он, - когда ты всего лишь навсего Очень Маленькое Существо.
Кролик, который тем временем что-то писал карандашом прямо на скатерти, на секунду поднял глаза и сказал:
- Именно потому, что ты - Очень Маленькое Существо, ты будешь нам очень полезен в предстоящем деле, - Кролик обслюнявил карандаш и продолжил свою писанину, с виду очень серьезную.
Пятачок пришел в такой восторг при мысли о том, что он будет полезным, что даже позабыл о своих страхах. А когда Кролик сказал, что Кенги бывают свирепыми только в зимние месяцы, а все остальное время они пребывают в добродушном настроении, Пятачок едва мог усидеть на месте - так ему захотелось сразу же стать полезным.
- А как же я? - грустно спросил Винни-Пух. - Значит, я не буду полезным?
- Не огорчайся, Пух, - поспешил утешить его великодушный Пятачок, который аж подпрыгивал от нетерпения. - Может быть, в другой раз... Мы проведем какую-нибудь другую воспитательную сепарацию кого-то с кем-то, глядишь и ты тогда пригодишься…
- Без Винни-Пуха, - поправил его Кролик, начиная чинить карандаш, - все предприятие будет невозможным.
- О-о! - сказал Пятачок, стараясь не показать своего разочарования.
Пух опять скромно удалился в угол дома. Но про себя он гордо сказал: «Без меня вся сепарация невозможна! Ай да медведь! Ай да опилки!»
- Ну, теперь слушайте все! – торжественно заявил Кролик, кончив писать.
Винни-Пух и Пятачок сели и приготовились слушать - они даже раскрыли рты, чтобы лучше расслышать.
Послушай, Кристофер, и ты, что прочел Кролик:
«ПЛАН ИЗ 13-ТИ ПУНКОВ ПО ВОСПИТАНИЮ КЕНГИ.
ЛИКВИДАЦИЯ СО-ЗАВИСИМЫХ ОТНОШЕНИЙ ЧЕРЕЗ СЕПАРАЦИЮ:
1. Во-первых. Кенга очень умная, и хотя она уже старая, бегает быстрее всех нас, даже быстрее меня.
2. Еще во-первых. Кенга никогда-никогда не сводит глаз с Крошки Ру, если только он не застегнут у нее в кармашке на все пуговки.
3. Значит, если мы хотим похитить Крошку Ру и разрушить их Со-Зависимые отношения, то нам надо выиграть время, потому что Кенга очень умная, и хотя она уже старая, бегает быстрее всех нас, даже быстрее меня. (См. пункт 1).
4. Идея: если Ру выскочит из кармашка Кенги, а Пятачок туда вскочит, Кенга не заметит разницы, потому что Пятачок - Очень Маленькое Существо.
5. Как и Крошка Ру.
6. Но Кенга при этом должна обязательно смотреть в другую сторону, чтобы не заметить, как Пятачок вскочит в карман. Тогда мы ее обманем!
7. Смотри пункт 2.
8. Еще одна идея: если Пух будет говорить с ней очень вдохновенно, тогда она на минутку отвернётся.
9. И тогда я смогу убежать с Крошкой Ру.
10. Очень быстро.
11. И Кенга сначала ничего не заметит, а заметит все только потом.
12. И будет поздно.
13. А потом все жители Дремучего Леса будут мне, Кролику, благодарны, за такое чудесное избавление от Со-Зависимых Отношений, то есть от необходимости быть заботливыми и благодарными».
Кролик с гордостью прочитал все это вслух и после этого некоторое время никто ничего не говорил. Пятачок, который все время, пока Кролик читал свой План, то открывал, то закрывал рот, не издавая при этом ни звука, наконец-то сумел выговорить подозрительно хриплым голосом:
- А потом?
- Что ты хочешь сказать?
- Когда Кенга заметит, что я - это не Ру?
- Тогда мы все скажем сепаративно-воспитательное: «АГА».
- Все трое?
- Ага.
- Правда?
- Да что тебя беспокоит, Пятачок?
- Ничего, - сказал Пятачок. - Если мы все трое скажем «АГА», тогда все в порядке. Если мы все трое скажем «АГА», то я не возражаю. Просто я бы не хотел говорить «АГА» один на один, а то оно, это «АГА», получится не очень воспитательным... Боюсь, что тогда оно будет воспитательным только для меня одного. Видишь ли, Кролик, мне бы не хотелось получить сепарацию со своей шкуркой от Самого Свирепого Зверя в Лесу.
- Пятачок, перестань трусить – нас же трое, мы с Пухом тебя подстрахуем! - клятвенно заверил его Кролик.
Очень Маленькое Но Очень Смекалистое Существо все же сомневалось:
- А если наше тройное «АГА» получится недостаточно воспитательным, - мы ведь даже не успели толком потренироваться в его произнесении - что тогда?
- Недостаточно воспитательным, говоришь, - Кролик всерьез задумался. - Ну, тогда мы позовем еще кого-то для произнесения «АГА», например, Сову и Кристофера Робина.
- Меня? – возмутился Кристофер Робин. – я ни за что не буду произносить это самое сепаративно-воспитательное «АГА»!
- Рад это слышать, а то мне показалось…
- Нет-нет, тебе только показалось, - поспешил заверить Рассказчика Кристофер Робин.
Но Рассказчик все-таки продолжил свою фразу:
- А то мне показалось, что я уже слышу, как ты произносишь это самое сепаративно-воспитательное «АГА» перед своим выходом в школу!
Кристофер насупленно промолчал.
- Кролик, - после некоторой паузы решился спросить Пятачок, хвостик которого все еще подрагивал от страха перед Самым Свирепым Зверем в Лесу, - а ты вполне уверен в том, что говорил насчет зимних месяцев?
- Не понял, насчет каких зимних месяцев?
- Ну, насчет свирепости только в зимние месяцы.
- А-а. Да, да, все правильно. Только в зимние месяцы.
Видимо решив, что со страхами Пятачка покончено, Кролик обратился к уже к Винни-Пуху:
- Ну, а ты, Пух, понял, что должен делать?
- Нет, - сказал Медвежонок. – То есть понял, но только не совсем. А что я должен делать?
- Пух, тупица, ты опять все прослушал! Ты должен все время говорить и говорить с Кенгой, чтобы она ничего не замечала.
- Ох! А о чем говорить?
- О чем хочешь!
- Ну, я бы не хотел все время говорить и говорить, - Винни-Пух попробовал было сопротивляться, - потому что как только я начинаю говорить, меня сразу же называют тупицей или дубиной.
- Спокойно, Пух, - заверил его Кролик, - сегодня проблем с тупицей или дубиной не будет. Это я тебе обещаю.
- Ну, - нехотя согласился Винни-Пух, - если ты обещаешь…
И Пух погрузился в размышления, а потом предложил:
- Может быть, с ней поговорить про стихи? Или про птичек?
- Вот именно, - сказал Кролик. - Блестяще. И чем тупее будут стихи про птичек, тем лучше. Я заметил, что тупость приковывает к себе внимание, поэтому и решил использовать с этой целью тебя. Ну, а теперь пошли.
Пух хотел было сказать: «Ну, вот, ты же обещал», - но не успел. Кролик стремглав выскочил из-за стола, волоча за собой упирающегося Пятачка. Пуху ничего не оставалось, как тяжело подняться со стула, опрокинув его, а заодно и все то, что на столе стояло, и направиться к выходу.
И они втроем отправились искать Кенгу.
…
А в это самое время Самый Свирепый Зверь в Лесу, Кенга, и ее Крошка Ру, который еще не стал Самым Свирепым Зверем в Лесу, но если верить Пятачку, вот-вот им станет, мирно выгуливались у большого песчаного холма. Здесь Крошка Ру упражнялся в прыжках в высоту, в длину и даже в глубину – он учился прыгать, а заодно и падать в мышиные норы и прочие ямки. Крошка Ру действительно был очень маленьким, пожалуй, не больше Пятачка, и поэтому Кенга волновалась и поминутно приговаривала: «Ну, дорогой мой, еще один раз прыгни, и домой».
И вот в тот момент, когда она сказала это уже в сотый раз, с одной стороны холма появился Винни-Пух.
- Добрый день, Кенга, - сказал он, направившись прямо к ней.
- Добрый день, Пух.
- Пух! Смотри, как я прыгаю! - пропищал Крошка Ру и радостно свалился в очередную мышиную нору.
- Привет, Ру, малыш!
- А мы как раз собираемся домой... - сказала Кенга, - Ну, дорогой мой, еще один раз прыгни, и домой! Добрый день, Кролик. Добрый день, Пятачок.
Последние слова были обращены к Кролику и Пятачку, которые тем временем показались с другой стороны холма. Они, в свою очередь, тоже сказали: «Добрый день», «Привет, Ру». Крошка Ру пригласил и их посмотреть, как он прыгает и они стояли и смотрели, и Кенга тоже смотрела - смотрела во все глаза...
- Послушай, Кенга, - сказал Винни-Пух после того, как Кролик подмигнул ему уже третий раз, - ты любишь стихи?
- Не особенно, - ответила Кенга. - Ну, Ру, дорогой мой, еще один раз прыгни, и нам пора домой!
Наступило недолгое молчание, во время которого они вчетвером наблюдали, как Крошка Ру свалился в очередную мышиную нору. Когда же Крошка Ру выбрался из нее, Пух решил, что это самое подходящее время для реализации Плана по сепарации:
- А я вот тут как раз сочинил небольшой стишок по дороге. М-м-м... Минуточку...
- Очень интересно, - сказала Кенга. - А теперь, маленький Ру...
- Тебе понравится этот стишок, - заявил ей Кролик.
- Ты его даже полюбишь, - добавил Пятачок.
- Только слушай очень-очень внимательно, - сказал Кролик.
- Смотри, ничего не пропусти, - вновь добавил Пятачок.
- Да, да, - ответила Кенга всем сразу. Но, увы, она не сводила глаз с Крошки Ру.
- Пух, так что там говорится, в твоем стишке, про птичек? – нетерпеливо спросил Кролик и нервно оттарабанил лапой по земле какую-то рифму.
Пух слегка откашлялся и начал:
«На днях, не знаю сам зачем,
Зашел я в некий дом,
Мне захотелось Кое с Кем
Потолковать Кое о Чем.
Я рассказал ему Кто, Когда,
И Почему, и Отчего,
Сказал Откуда и Куда,
И Как, и Где, и Для Чего;
Что было Раньше, что Потом,
И Кто Кого, и Что к Чему,
И что подумали о Том,
И Если Нет, То Почему».
- Очень, очень мило, - вежливо сказала Кенга. - Ну, самый, самый последний раз прыгни, Ру, дорогой мой, и мы пойдем домой!
Все шло наперекосяк и сепаративный План грозил сам пережить сепарацию с реальностью. Но Кролик недаром был Кроликом – он не намерен был сдаваться, а поэтому что было силы толкнул Винни-Пуха локтем в бок:
- Ну, давай, давай! - громко прошептал он, прикрывая рот лапой.
- А что давать-то, если она стихи не любит? – еще более громким шепотом, не прикрывая рот лапой, отозвался Пух.
Кролик понял, что нужно срочно спасать План от сепарации и с энтузиазмом ушастого ринулся в бой:
- Кенга, скажи, - издалека начал он, - вот ты так заботишься о Крошке Ру. А о себе ты заботишься?! В моей Умной Книжке сказано, что вначале нужно позаботиться о себе самом и только потом о другом.
Кенга буквально на секунду удивленно взглянула на Кролика, а потом с удвоенным вниманием стала вновь наблюдать за прыжками Ру.
- А разве у кого-то из нас бывают проблемы с заботой о себе? – все так же не отрывая взгляда от Крошки Ру ответила она. – По-моему, все наши беды от ее избытка, а отнюдь не от недостатка.
- Нет, нет, - порывисто возразил ей Кролик, - некоторые, я ни на кого не намекаю, слишком много заботятся о других и слишком мало о себе. От этого и рождаются нездоровые и даже вредные Зависимые или же Со-Зависимые Отношения, которые очень заразные и от которых нужно избавляться через сепара…
Тот так раздухарился, что пришлось Винни-Пуху срочно брать инициативу в свои лапы и затыкать ими Кролику рот.
- А что, Кролик неправ? - спросил Кристофер Робин. – Я не очень понял, о чем говорила Кенга.
- Это вообще мало кто понимает, - ответил Рассказчик. – Мама-Кенга хотела сказать, что с заботой о себе, как правило, ни у кого нет проблем. Ее в избытке, тогда как…
- Тогда как заботы о другом мало! – подхватил Кристофер Робин.
Рассказчик удивленно и вместе с тем радостно посмотрел на своего сына:
- Именно так, друг мой.
- Значит… - Кристофер не смог закончить свою мысль.
- Это значит, - закончил ее Рассказчик, - что созависимых отношений не бывает. Это очень глупая игра, вычитанная вами с Кроликом в очень Глупой Книжке.
- А зачем тогда про нее пишут, если она глупая? – спросил Кристофер Робин.
- А ты сам как думаешь?
- Э… а… Я думаю, что в нее играют для того, чтобы, во-первых, не брать на себя заботы о другом, а во-вторых, чтобы не быть никому благодарным за заботу. Правильно?
- Все правильно, Кристофер.
- Ну если это игра, значит, она должна плохо закончиться, - продолжил Кристофер Робин. - Так?
- Да, Кристофер, она должна плохо закончиться, и она так и закончится. Послушай, что произошло дальше.
Итак, продолжим.
Кролик так раздухарился, что пришлось Винни-Пуху срочно брать инициативу в свои лапы и затыкать ими Кролику рот.
- Кстати, - поспешно сказал Пух Кенге - Ты когда-нибудь обращала внимание на вон то дерево, во-он там?
- Где?... - сказала Кенга. - Ну, дорогой малыш...
- Во-он там, впереди, - сказал Пух, показывая за спину Кенги.
- Нет, не обращала! - ответила Кенга. - Ну, Ру, дорогой мой, прыгай в мой карман, и пошли домой!
- На этом дереве сидят две птички, - сказал Пух, – и у них Зависимые Отношения. Это когда один из них печется о другом. Но может быть, конечно, это и Со-Зависимые Отношения, когда кто-то еще и благодарен за заботу. Отсюда точно не поймешь, если ли там благодарность или ее нет.
- Конечно же, там сидят птички в Со-Зависимых Отношения, - прервал Пуха Кролик, которого так увлек вопрос отношений, что он совершенно забыл про План. - Разве ты этого не видишь, Пух?
- Кролик, это Зависимые Отношения, - со значением сказал Пятачок и толкнул Кролика локтем. - Видишь, вторая птичка клюет себе зернышко и никакой тебе благодарности…
- Да нет же, - упорствовал все еще не прочухавшийся Кролик, - вы с Пухом оба не понимаете, где забота, а где благодарность. Да и откуда вам, тупицам…
Тут Винни-Пуху опять пришлось брать инициативу в свои лапы: ими он отвесил Кролику звонкую оплеуху по правому уху и тот чуть было не пережил сепарацию со своим ухом. Кролик «ойкнул», «ахнул» и мгновенно пришел в себя. А Кенга, услышав звуки оплеухи, а потом «охов» и «ахов», наконец-то повернулась и… на минуту выпустила Крошку Ру из виду.
И в этот-то момент Пух громким голосом скомандовал Пятачку:
- Ру, на место!
И Пятачок вскочил на место, то есть в карман Кенги, а Кролик крепко схватил Ру и помчался прочь что было духу.
- Куда это Кролик девался? - спросила Кенга, снова повернув голову к Пуху. - Ну как, дорогой малыш, с тобою все в порядке? – она обратилась к тому, кто сидел в ее кармане.
Со дна кармана Пятачок что-то пискнул - точь-в-точь как Ру.
- Кролику пришлось срочно уйти, - сообщил ей Винни-Пух. Он минуту подумал, а потом добавил - Кролик, наверно, вспомнил о каких-то своих Со-Зависимых Отношениях. Вдруг.
- А Пятачок?
- Наверно, он тоже вспомнил и тоже вдруг. И скорее всего о Зависимых Отношениях, которые остались у него дома.
- Ну ладно, Со-Зависимые Отношения, Зависимые Отношения, да какая разница, - сказала Кенга. - Лишь бы были забота и благодарность. Ну счастливо оставаться, мы пошли домой, Пух!
Три огромных скачка - и она исчезла из виду.
Пух посмотрел ей вслед. А потом выдохнул: «О-хо-хо, какое же это тяжкое дело: сепарация! Пожалуй, я заслужил награду. Ведь, как говорит наш Кролик: сам о себе не позаботишься – никто о тебе не позаботится». И он отправился к своим тринадцати горшочкам с медом, что вот уже как целый час звали его к себе.
…
Спору нет, Кенга отлично умела прыгать, но Пятачку, по правде говоря, очень хотелось, чтобы Кенга прыы-гга-тть не-е у-мее-лаа. Бывало, возвращаясь домой из дальней прогулки по Лесу, Пятачок, лапки которого быстро уставали, мечтал стать птичкой и научиться летать. Но теперь, когда он болтался на дне кармана Кенги, в голове у него прыгали, как сама Кенга, такие мысли: «Называется - это - это - летать - на - но - то - никогда - не - соглашусь!»
«Уу!» - говорил он, взмывая в воздух, а спускаясь вниз: «Ух!» И так всю дорогу - до самого дома Кенги, путь до которого был неблизкий.
Конечно же, дома, как только Кенга расстегнула свой карман, она все поняла. В первую секунду она чуть было не испугалась, но сразу же подумала, что пугаться нечего - она вполне была уверена в своих новых знакомых и в том, что они Крошку Ру не обидят.
«Хорошо, хорошо - сказала она про себя, - раз они решили меня воспитать, я их сама воспитаю. А то ишь, сепарацию какую-то там себе понапридумывали, Со-Зависимые отношения, ну-ну».
- Ну, Ру, дорогой мой, - сказала она, вытаскивая Поросенка из кармана, - пора укладываться спать.
- АГА! - сказал Пятачок, стараясь произнести это слово как можно более сепаратнее и воспитательнее. Но, увы, после такого головокружительного путешествия «АГА» у него получилось не очень сепаратно-воспитательным.
- Но сперва купаться, - весело ответила Кенга на пятачковое «АГА». По-видимому, она ничего не поняла, а Со-Зависимые Отношения с заботой о другом были для нее столь же естественны, как грязь для Пятачка.
- АГА! АГА! АГА! - все повторял и повторял Пятачок, нервно оглядываясь в поисках остальных.
Но остальных рядом не было. И некому было поддержать это самое «АГА».
К этому моменту Кролик с Крошкой Ру в лапах только и успел, что добежать до дома Винни-Пуха. Туда же добрел и сам Пух. Если Пуха подгоняли тринадцать горшочков с медом, то Кролика – Крошка Ру, который так обрадовался неожиданному путешествию, что всю дорогу облизывал мордочку Кролика… И вот когда Ру в очередной раз лизнул его левую щеку и принялся облизывать еще и ушки, Кролик не выдержал и всучил малыша Винни-Пуху.
Пух не был против, тем более, что Крошка Ру явно не претендовал на его тринадцать горшочков меда, ну разве что только на то, чтобы в них упасть. А поэтому он спокойно уселся за стол, позволив Ру лазить по своей голове и спине как по огромной пуховой горе… Вот так они и провели ближайшие два часа: Кролик прихлебывал чаек, со страхом поглядывая на Ру; Пух слизывал мед со своих лап, а периодически и с Крошки Ру, вылавливая его из очередного горшка с медом, куда тот успевал свалиться; а Крошка Ру весело хихикал и пищал со смехом, что ему щекотно, когда шершавый язычок Пуха вылизывал ему ушки и хвостик.
Надо ли говорить о том, что о Пятачке они напрочь позабыли?!
Да, что и говорить: этим троим, ну по крайней мере двоим из них, - Пуху и Ру, - было очень весело.
Зато Пятачку было не до веселья…
- Я вот думаю, - сказала Кенга подозрительно задумчивым голосом, - может быть, тебе сегодня лучше принять ванну с теплой водой, мылом и мочалкой? Как ты думаешь, Ру, милый?
Кенга, по-видимому, и не собиралась выходить из Со-Зависимых отношений, чему Пятачок был совсем не рад. Услышав про «принять ванну», Пятачок, который, как и все в его роду, никогда не купался, задрожал от возмущения и сказал самым мужественным голосом, каким только смог:
- Кенга! Я вижу, что пришло время нам поговорить начистоту про Со-Зависимые Отношения.
- До чего же ты смешной глупыш, Ру, - сказала Кенга, наливая воду в ванночку и пробуя ее лапой, не горячо ли.
- Я не Ру, - громко сказал Пятачок. - Я Пятачок! И я не хочу быть с тобою в Со-Зависимых Отношениях! И вообще, не нужно обо мне заботиться, а тем более купать!
- Да, милый, да, - сказала Кенга ласково. - Никто с тобой не спорит! И голосу Пятачка подражает, какой умница! - пробормотала она, доставая с полки большой кусок желтого мыла и самую жесткую мочалку. - Ну, что ты хотел мне сказать про Со-Зависимые Отношения? И где ты, мой милый, слов-то таких плохих нахватался?
- Ты что, не видишь? - закричал что было мочи Пятачок. - Глаз у тебя, что ли, нет? Погляди на меня!
- Я-то гляжу, маленький мой Ру, - сказала Кенга строго. - А вот ты помнишь, что я тебе вчера говорила про ванну? Если ты не будешь купаться, как Пятачок, то, когда вырастешь, станешь похож на Пятачка, и ты тогда об этом очень-очень пожалеешь. А теперь - марш в ванну и не заставляй меня повторять это еще раз!
Не успел Пятачок опомниться, как оказался в ванне, и Кенга принялась изо всех сил тереть его большой жесткой и лохматой мочалкой.
- Ой! Мамочка! - пищал Пятачок, выныривая из воды и мыльной пены. – Ой! Папочка! – вопил он, ныряя туда обратно. - Я же Пятачок!
Так Пятачок нырял и выныривал раз десять подряд, прежде чем вся грязь последних… двух,… нет, пожалуй, трех лет не сошла с него! А заодно сошло и желание устраивать еще когда-либо кому-либо какие-либо воспитательные сепарации!
- Не нужно играть в Пятачка, когда ты в воде, - сказала Кенга. – И не открывай рот, дорогой, а то в него попадет мыло. Ну вот! Что я тебе говорила?
- Ты-ты-ты, ты это нарочно сделала, - булькнул было Пятачок, как только смог снова заговорить... Но тут во рту у него оказалась мочалка.
- Вот так хорошо, милый, помалкивай, - сказала Кенга.
В следующее мгновение Пятачок был извлечен из ванны и крепко-накрепко вытерт мохнатым полотенцем.
- Ну, - произнесла Кенга, - а теперь прими лекарство - и в постель!
- К-к-какое е-еще ле-ле-карство? - пролепетал Пятачок.
- Рыбий жир, конечно же, чтобы ты вырос большим и умным. Ты же не хочешь быть таким маленьким и глупеньким, как Пятачок, правда? Ну, так вот. А еще это такое специальное лекарство, которое раз и навсегда излечивает от желания кого-либо обманывать и устраивать глупые сепарации каких-то там отношений…
И только стук в дверь спас Пятачка от уже почти неизбежной ложки рыбьего жира. А стучал не кто иной, как Кристофер Робин.
- Кристофер Робин, Кристофер Робин! - зарыдал Пятачок, завидев его. - Скажи Кенге, кто я. Она все время говорит, что я – это Ру! А ведь я - не Ру, я – Пятачок, правда?
Кристофер Робин осмотрел его очень тщательно с ушек до хвостика и покачал головой.
- Конечно, ты не Ру, - сказал он, - Я только что видел Крошку Ру в доме у Винни-Пуха. Он играл с Пухом и с его горшочками меда. Пух отправил меня сюда сказать, чтобы ты не беспокоилась, Кенга: Крошка Ру у него и им весело.
- Ну и ну! – воскликнула Кенга. - Подумать только, им весело!
- Правда, - добавил Кристофер, - Кролик смотрел на это веселие с унылым видом. А когда я спросил, почему он такой грустный, он мне ответил, что все получилось наоборот. Мол, он хотел исцелить весь Дремучий Лес от Со-Зависимых Отношений, а оказалось, что их, созависимых, стало только больше: теперь еще и Винни-Пух заботится о Ру, а Ру ему за это благодарен!
- Ах! – восторженно «ахнула» Кенга, а потом хитро посмотрела на Пятачка. - Но как же это я могла так обознаться! Наверное, это потому что очки забыла надеть!
- АГА, АГА! – наконец-то Пятачок смог произнести то «АГА», что было запланировано Кроликом. Только это было уже совсем другое «АГА» - не сепаратно-воспитательное, а благодарное: Пятачок явно был на грани Со-Зависимых Отношений с Кристофером Робином.
- Со мною? – Кристофер просиял.
- Не уверен, Кристофер, - отозвался лукавый Рассказчик.
Однако Кристофер Робин не смог оценить это благодарное «АГА». Все дело в том, что с некоторых пор наш Кристофер Робин, как и Кролик, считает, что забота – это плохо, а благодарность – вообще неприемлемое качество. Они так с Кроликом еще вчера решили…
Кристофер Робин залился краской по самую макушку и от стыда полез под одеяло.
Однако Рассказчик как бы даже не заметил этого и продолжил.
Кристофер Робин снова покачал головой и сказал:
- Ты точно не Ру, но ты и не Пятачок! - заявил авторитетно он. - Я хорошо знаю Пятачка - он совершенно другого цвета!
«Это потому, что меня только что насильно помыли!» - хотел было сказать Пятачок, но не успел. Он поздно сообразил что ему, в его положении зависимых отношений с Кенгой, рот открывать не следует. Ибо едва он открыл рот, как Кенга живо всунула туда ложку с рыбьим жиром. А затем она даже похлопала его по спине и сказала, что рыбий жир очень, очень вкусный, когда к нему как следует привыкнешь.
- Но если это не Пятачок, - спросила затем Кенга, - то кто же это тогда?
- Может быть, это какой-нибудь его родственник? - предположил Кристофер Робин. - Скажем, племянник? Мы можем звать его Пятиком, Генри Пятик. Сокращенно.
Этого Пятачок выдержать уже не мог. Чтобы он стал Генри Пятиком?! Да это имя еще хуже рыбьего жира на вкус! Поэтому, едва получив новое имя, Генри Пятик вывернулся из объятий Кенги и прыгнул вниз. К его счастью, Кристофер Робин оставил дверь открытой и Пятик бросился в нее стрелой.
Никогда еще в своей жизни Генри Пятик не бегал так быстро, как сейчас! Он несся, не останавливаясь ни на секунду! И по дороге ругался на всех: на себя - за то что согласился участвовать в сомнительном сепарационно-воспитательном Плане Кролика; на Кролика и его Умную Книжку - за то, что придумали всю эту чушь про Со-Зависимые Отношения; на Пуха - за то, что тот вовремя не остановил его; ну и само собой разумеется, на Кенгу - за ее заботу!
И лишь в сотне шагов от дома он прекратил свой бег. Пятачок увидел большую грязную лужу и плюхнулся в нее с головой, чтобы вновь обрести свой собственный - милый, уютный и привычный грязно-розовый - цвет...
И вот тогда-то наконец и Пятачок почувствовал благодарность - благодарность к луже грязи около своего собственного дома. Как сказал бы наш Кролик – Пятачок вступил в Со-Зависимые Отношения с лужей!
- Знаешь, - отозвался из-под одеяла Кристофер Робин, - я не хочу вступать в созависимые отношения с лужей!
- А чего же ты тогда хочешь?
- А хочу с тобою! – воскликнул Кристофер Робин, все так же из-под одеяла.
- Неужели? – обрадовался Рассказчик, но виду не подал. – Но тогда тебе придется научиться быть благодарным…
- Я согласен, - заявил Кристофер Робин, уже вылезая из-под одеяла.
- Но это еще не все. Когда ты вырастешь, тебе придется научиться еще одной вещи – заботиться о другом. А это так же сложно, как и уметь быть благодарным.
- Мне кажется, я все понял, - уверенно заявил Кристофер. – Все эти слова про созависимые отношения придумали те, кто не хочет ни заботиться о других, ни быть благодарными!
- Верно, друг мой!
- А знаешь, что я еще понял? – опять сказал Кристофер.
- Что?
- Что вот так жить, без заботы и без благодарности – очень и очень скучно! А еще и страшно, ибо можно оказаться в полном одиночестве!
И Кристофер Робин обнял своего отца.