— Ты мне, что, еще будешь приказывать? Саша разрешил мне здесь жить! Сколько можно этот визг терпеть! Совсем ребенка воспитывать не умеешь! Никакого понятия о тишине!
— Это мой дом и мой ребенок. И его смех здесь — единственный нормальный звук. Ты живешь в моем доме, ешь мою еду, пользуешься моим гостеприимством и позволяешь себе оскорблять моего сына? Собирай вещи сейчас же.
***
Оксана очень любила своего мужа Сашу, просто души в нем не чаяла. У них была идиллия, даже тогда, когда родился сын Ванечка. Саша работал, а Оксана занималась домом и ребенком. Иногда Александр дарил жене милые подарочки, от которых она всегда была в восторге, потому что он прекрасно знал вкусы своей супруги.
Однажды вечером Саша вернулся домой после работы, и все было вроде как обычно. Оксана накрывала на стол, Ванечка играл на коврике с машинками, в доме стоял уютный запах чеснока и жареной курочки. И вдруг зазвонил телефон. Саша глянул на экран, нахмурился и отошел в спальню.
Разговор был долгим — около двадцати минут. Оксана украдкой бросала взгляды на мужа и замечала, как меняется его лицо. Сначала удивление, потом растерянность, а под конец — напряжение, будто он пытался сдержать эмоции.
Когда муж закончил разговаривать, Оксана поставила перед ним тарелку на стол и тихо спросила:
— Саша, что-то случилось?
Муж тяжело вздохнул, потер переносицу и произнес:
— Мама звонила... Лера возвращается из-за границы. Решила разводиться… Говорит, муж достал ее своей жадностью и постоянным контролем финансов.
Оксана застыла. Лера… сестра Саши. Та самая, что пять лет назад вышла замуж и уехала в Италию, она почти не появлялась в родном городе. Они общались редко, больше по праздникам — короткие звонки и фотографии в соцсетях.
— И когда она возвращается? — осторожно спросила Оксана.
Саша посмотрел пристально на супругу и поджал губы:
— Завтра...
Оксана молча положила ложку обратно в кастрюлю. Ей почему-то стало не по себе, хотя вроде ничего страшного не происходило. "Сестра мужа, в чем проблема?" — пыталась успокоить себя она. Но где-то глубоко внутри уже начинало шевелиться нехорошее предчувствие.
Лера вернулась, как и обещала. Заселилась она к матери Анне Владимировне, и уже на следующий день набрала номер брата, чтобы назначить встречу. В трубке звучал ее привычный нахальный голос:
— Сашка, ну что, когда увидимся? Я же не просто так вернулась!
Он помолчал пару секунд и спокойно ответил:
— Мы с Оксаной сейчас завалены делами. Только в выходные получится принять тебя.
На том конце повисла пауза. Было слышно, как Лера недовольно цокнула языком.
— В выходные, так в выходные… — сказала она сухо, но по голосу было ясно, что ей это не по душе.
Оксана, узнав о предстоящем визите, сразу почувствовала тревожное волнение. Она решила: встреча должна пройти идеально. Целый день в субботу она провела на ногах — то тесто замесит, то мясо замаринует, то салат украсит по-новому, чтобы выглядело как в ресторане. Даже скатерть на стол постелила ту, что берегла для особых случаев.
"Европейская жизнь все-таки… — думала она, нарезая сырное ассорти. — Тяжело удивить человека, который жил в шикарном особняке".
Когда в дверь позвонили, сердце у Оксаны ухнуло вниз. На пороге стояла Лера: высокая, ухоженная, с идеальной укладкой и дорогим парфюмом. Она скользнула взглядом по прихожей и едва заметно приподняла брови.
Войдя в гостиную, Лера быстро окинула взглядом обстановку. Оксана заметила, как уголки ее губ чуть дрогнули, и поняла, что не понравилось. И это несмотря на то, что ремонт они с Сашей сделали всего два года назад — современный, уютный, с любовью. Но Лера в глубине души уже решила: "Скучновато. Все какое-то… слишком простое".
За столом Лера рассказывала про Италию, про поездки, про жизнь в особняке с огромным бассейном. Саша слушал молча, лишь иногда уточняя детали.
И вдруг, отпив вина, Лера склонила голову и сказала:
— Не понимаю я, Саша, зачем ты так рано впрягся в семейную рутину. Дети, быт… жизнь же мимо проходит. Неужели не замечаешь?
В комнате повисла тишина. Саша нахмурился, а Оксана застыла, взглянув на Ванечку, который рядом смотрел мультфильмы. Супруги переглянулись, не находя слов.
— Ну правда, — продолжила Лера, не замечая, что задела их чувства. — Я жила в роскоши, муж денег не жалел… но скука! Вот я и решила: хватит.
Саша тихо спросил:
— Но зачем разводиться, если все было так хорошо?
Лера пожала плечами, словно речь шла о какой-то мелочи:
— Потому что мне стало скучно. Надо заканчивать эту рутину...
Когда она ушла, в квартире осталась тяжелая тишина. Оксана прибирала со стола и ощущала неприятное жжение внутри. Словно их маленькая семья с простым и понятным счастьем оказалась для Леры чем-то второсортным. Ее слова застряли в голове как заноза.
А Саша только устало вздохнул, сел рядом с женой и обнял ее за плечи.
— Не обращай внимания. Лера всегда была лишена такта, — сказал он. — Ты у меня лучшая жена и мама.
Но в душе у Оксаны уже поселилось чувство унижения и легкой обиды, от которых никак не удавалось избавиться.
Из-за тяжелого характера и постоянных разногласий с матерью, Лера съехала от нее и однажды вечером появилась на пороге квартиры брата с вещами. Она обещала, что как только бракоразводный процесс закончится, она съедет. И Саша разрешил сестре найти себе временное убежище в его квартире.
***
Прошло уже полтора месяца с того дня, как Лера, проиграв суд, осталась без гроша и крыши над головой. Бывший муж обставил все так, что вся недвижимость либо была куплена им до брака, либо оформлена на его родителей. И Лера осталась ни с чем. Но и тут Александр пошел навстречу сестре, разрешив пожить ей еще немного, пока та не найдет работу и не снимет себе квартиру.
Жизнь в квартире Саши и Оксаны превратилась в бесконечное испытание на прочность. Обещанное Саше "устройство на работу" свелось к паре неудачных собеседований, после которых Лера заявляла, что не намерена "вкалывать за копейки" и ждет действительно достойного предложения.
Все ее дни теперь проходили на диване перед ноутбуком, в окружении оберток от дорогого печенья, которое она покупала на деньги брата. Оксана держалась из последних сил. Она перестала чувствовать себя хозяйкой в собственном доме. Каждое утро начиналось с тяжелого взгляда на закрытую дверь комнаты, где спала Лера, и тихого шепота: "Тетя Лера еще спит. Давай поиграем на кухне?"
Приходилось заставлять ребенка играть в тишине, чтобы не разбудить гостью, которая, кажется, уже забыла, что в этой квартире не хозяйка. А вечером, когда Саша возвращался с работы, Оксана встречала его усталым взглядом и ничего не говорила. Только разговоры перед сном в спальне стали каждодневным ритуалом.
— Саш, я больше так не могу, — шептала Оксана, переворачиваясь к мужу. — Лера сегодня за обедом заявила, что мой суп недосолен. Сидит, не шелохнется, ждет, когда я ей подам соль, как в ресторане. А Ваня... она вчера прикрикнула на него, когда он просто начал смеяться во время игры. Сказала, что у нее от детского смеха начинает болеть голова.
Саша гладил ее по волосам, вздыхая. Он видел, как тает его некогда жизнерадостная жена. Видел, как потухли ее глаза.
— Я знаю. Я поговорю с ней еще раз. Она же ищет работу. Как только устроится...
— Месяц, Саш! Месяц она ищет! — голос Оксаны срывался на шепот, чтобы не услышали за стеной. — Она не ищет! Она просто живет за наш счет! И ты ее содержишь!
Саша чувствовал себя между молотом и наковальней. С одной стороны — любимая жена и сын, чей покой был разрушен. С другой — сестра, попавшая в беду. Он пытался быть справедливым, но его доброту воспринимали как слабость.
Однажды субботним утром терпение Оксаны лопнуло окончательно. Она провела всю ночь с беспокойным Ваней, который плохо спал, а утром, едва закрыв глаза, была разбужена громкими звуками из гостиной. Лера смотрела какое-то шоу на полную громкость. Оксана, не сказав ни слова, налила себе кофе и ушла в детскую, пытаясь не разбудить снова заснувшего Ваню.
Через час она вышла на кухню. На столе стояла грязная тарелка и чашка из-под кофе Леры. Саша в это время как раз вышел из ванной.
— Лера, почему ты не помоешь за собой? — тихо, но четко спросила Оксана. В ее голосе не было злости, только ледяная усталость.
Лера, не отрываясь от телефона, лениво бросила через плечо:
— Ой, ну подумаешь. Ты же все равно за всех моешь. У тебя это быстрее получится.
В этот момент в комнату зашел Ванечка с машинкой. Он, радуясь папе, громко засмеялся и покатил машинку по полу со звуком «ж-ж-ж-у!».
— Ну сколько можно этот визг терпеть! — резко обернулась Лера, с отвращением сморщившись. — Совсем ребенка воспитывать не умеешь! Никакого понятия о тишине!
Все произошло в одно мгновение. Оксана, не говоря ни слова, подошла к телевизору и выдернула шнур из розетки. В квартире повисла оглушительная тишина. Она медленно повернулась к Лере, глаза ее горели огнем.
— Хватит.
— Что? — не поняла Лера, надменно приподняв брови.
— Я сказала, хватит. Это мой дом и мой ребенок. И его смех здесь — единственный нормальный звук. Ты живешь в моем доме, ешь мою еду, пользуешься моим гостеприимством и позволяешь себе оскорблять моего сына? Собирай вещи сейчас же.
Лера фыркнула:
— Ты мне, что, еще будешь приказывать? Саша разрешил мне здесь жить!
— Саша, — Оксана повернулась к мужу, который стоял, окаменев, и смотрел на жену, впервые увидев ее в таком состоянии, — сейчас же отвези свою сестру к Анне Владимировне. Или, если она не уйдет, то уйдем мы с Ванечкой.
Саша посмотрел на испуганное лицо сына, на сжатые белые пальцы жены, на возмущенное лицо сестры. Наконец-то все встало на свои места. Он подошел к Лере.
— Оксана права. Ты перешла все границы. Собирайся. Я отвезу тебя к маме. Дальше ты разбираешься сама.
Лицо Леры исказилось от обиды и злости.
— Вы что, сговорились? Выгоняете меня на улицу? Я — твоя родная сестра!
— Родная сестра не должна вести себя так, как ведешь ты, — тихо, но твердо сказал Саша. — Прости, но мой долг — перед моей женой и моим сыном. Их покой для меня дороже.
Через час дверь квартиры за Лерой закрылась. Она начала нервничать, быстро собрала свои вещи с гордо поднятой головой удалилась из квартиры. В квартире воцарилась тишина, нарушаемая только ровным дыханием Ванечки, уснувшего на руках у Оксаны. Саша обнял жену, прижавшись лбом к ее виску.
— Прости меня. Я должен был остановить это раньше.
Оксана молча кивнула, глядя в окно. Но больше она не желала терпеть унижения золовки. Единственное, кого было жалко, так это Анну Владимировну, которой еще предстояло съесть не один пуд соли с Лерой.
А в их семье все наладилось, но надолго ли...