— Вадим Петрович, это носки и трусы. Их никто не гладит. Все остальное я повесила аккуратно, нужно будет только слегка пройтись отпаривателем.
— Еще дерзить мне вздумала? Ты никудышная хозяйка и жена. Тебе очень повезло, что мой сын выбрал тебя, а то бы валялась сейчас где-нибудь в картонной коробке у остановки.
***
Марина шла с работы с тяжелыми сумками продуктов, как в этот момент зазвонил ее телефон. Это был муж Алексей. Он торопливо и сбивчиво сообщил про то, что его мать Светлана Павловна попала в больницу, и нужно срочно приехать.
Сердце Марины ухнуло вниз. Она спешно донесла сумки до квартиры, поставила пакеты на кухонный стол и бросила десятилетней дочери Кате пару фраз:
— Котенок, я должна уехать. Отвари пельмени, пожалуйста. Не знаю, когда мы с отцом вернемся, поэтому говорю сразу — спать в десять.
— Мама, а что случилось? — испуганно спросила девочка.
— Все хорошо, просто бабушка заболела. Надеюсь, мы скоро будем дома.
Марина вызвала такси и через двадцать минут уже входила в приемное отделение городской больницы. В коридоре ее ждал Алексей. Он выглядел растерянным, глаза покраснели, будто от слез или бессонницы.
— У мамы обширный инфаркт, — выдохнул он, как только увидел жену. — Она в тяжелом состоянии.
— Боже… — Марина приложила ладонь к губам. — Как это случилось?
Алексей присел на сиденье рядом с палатой.
— Они с отцом снова повздорили. Он ушел прогуляться часа на два. А когда вернулся — мама уже лежала без сознания. Вызвал скорую, но… врачи сказали, что ситуация критическая и надо было сообщить о ее состоянии раньше.
В тот момент из палаты вышел врач — мужчина лет пятидесяти, в мятом белом халате и усталым лицом.
— Родственники Светланы Павловны?
Алексей вскочил.
— Да, я сын. Это моя жена. Как она?
Врач развел руками.
— Состояние крайне тяжелое. Мы сделали все возможное, но прогноз осторожный. Ближайшие сутки будут решающими.
Алексей побледнел и сел обратно. Марина положила руку ему на плечо, почувствовав, как дрожь пробирает все тело супруга. И вдруг из конца коридора донеслись громкие шаги. Вадим Петрович появился, словно буря: с перекошенным лицом, красными глазами и запахом алкоголя.
— Ну что? — крикнул он с порога. — Отживела старушка?
— Папа, ты в таком состоянии сюда вообще не должен был приходить!
— Молчи, щенок! — огрызнулся тот. — Я сам решу в каком состоянии мне быть!
Марина отошла в сторонку, чтобы не вмешиваться в перепалку между мужем и свекром. Она прекрасно знала: чем больше спорить с Вадимом Петровичем, тем громче он будет кричать и доказывать свою правоту с пеной у рта. Пока всем просто не надоест вести бестолковый диалог.
Вадим Петрович всегда любил выпить. Ради этого он мог пропадать на часы, весь вечер или даже на сутки, а потом возвращаться домой с тем самым запахом, который сейчас чувствовался за несколько метров. Из-за этого они со Светланой Павловной постоянно ругались. Та устала терпеть его привычки и не стеснялась высказывать все, что думает о муже.
Как оказалось позже, именно это и случилось в тот вечер. Муж снова пришел навеселе, и Светлана Павловна, не выдержав, устроила ему скандал. Ее слова били больнее, чем могла ударить ладонь: про то, что Вадим Петрович губит семью, про то, что сыну стыдно, и про то, что она сама на старости лет не заслужила такого "соседа по жизни". Вадим Петрович, как всегда, за словом в карман не полез. Ответил грубо, с издевкой, и хлопнул дверью, оставив жену в одиночестве.
Сначала Светлана Павловна думала, что просто переволновалась. Но сердце стало щемить все сильнее, дыхание прерывалось, и на грудь будто положили тяжелый камень. Она села в кресло и взяла в руки телефон, собираясь набрать номер сына. Но цифры на экране расплывались, а пальцы дрожали.
С каждой минутой ей становилось все хуже. Перед глазами потемнело, и телефон выскользнул из рук. Уже через мгновение Светлана Павловна потеряла сознание.
Хорошо, что спустя время Вадим Петрович все-таки вернулся. Пусть и пьяный, но он догадался вызвать скорую помощь. Именно это и спасло ей жизнь — хотя теперь все зависело от врачей.
Марина слушала все это краем уха, стоя в стороне. Она смотрела на мужа, который сжимал голову руками, и понимала: для Алексея это настоящее испытание.
Марина и Алексей вернулись домой далеко за полночь. В квартире стояла тишина, лишь слабый свет из кухни пробивался в коридор. Они прошли туда и замерли: на столе стояла сковорода с омлетом, посыпанным зеленью, и аккуратно сложенная записка.
Марина взяла листочек в руки. Почерк был детский, чуть корявый:
"Мама, папа! Я приготовила ужин для вас. Омлет получился вкусный, проверено! Люблю вас."
Марина улыбнулась и смахнула слезу. В такие моменты она особенно остро чувствовала: дочь растет правильной, заботливой, и все их воспитание не зря.
— Вот видишь, — тихо сказала она Алексею. — У нас замечательная девочка.
Они поужинали, хотя были слишком усталые, чтобы есть много, и почти сразу легли спать. Сон накрыл обоих мгновенно — тяжелый вечер выжал все силы.
Утром Марина решила взять отгул хотя бы на полдня. Катя ушла в школу, Алексей отправился на работу, а Марина отработала полдня и вызвала такси, чтобы снова поехать в больницу.
Она первым делом зашла к врачам. Дежурный кардиолог объяснил, что Светлане Павловне нельзя тяжелой пищи, жареного и соленого, лучше — что-то легкое и диетическое. Марина кивала и записывала в телефон все рекомендации.
Потом она вышла в ближайший магазин и набрала пакет простых, но полезных продуктов: детские пюре, мягкий творог, йогурты без добавок, соки и молочную продукцию. "Пусть у нее будет под рукой то, что удобно есть, — подумала Марина. — Сейчас важнее, чтобы ей было легко и спокойно".
Когда она вошла в палату, сердце екнуло: Светлана Павловна сидела на кровати, в больничном халате, и улыбалась. Лицо было бледным, но в глазах появился живой огонек.
— Маринка, доченька… — выдохнула она и протянула руки.
Марина подошла, села рядом и обняла свекровь. Ее глаза наполнились слезами.
— Я так боялась за тебя, мама, — призналась она шепотом.
Светлана Павловна улыбнулась еще мягче. Она давно называла Марину дочерью — и не только на словах. Родная мать Марины умерла много лет назад, и Алексей даже не успел познакомиться с ней.
Но Светлана Павловна восполнила эту пустоту. Она всегда хотела иметь дочку, но муж был категоричен: "Одного ребенка прокормить надо, куда еще рожать?!" И теперь судьба словно подарила ей дочь через брак сына.
Марина достала пакет с продуктами, рассказала, что купила. Светлана Павловна кивала, а потом с неожиданной серьезностью сказала:
— Спасибо тебе, милая. Но обещай мне одно — не позволяй ему, — она кивнула куда-то в сторону, подразумевая мужа, Вадима Петровича, — ломать тебе жизнь. Я слишком долго молчала, и вот к чему это привело.
Марина крепче сжала ее ладонь.
— Не волнуйся. Теперь я рядом, и все будет хорошо.
Врачи подтвердили: состояние Светланы Павловны улучшилось, и это было почти чудом. Но они строго предупредили, что ей нужен полный покой, контроль питания и никаких нервов.
Марина кивала и понимала, что впереди будет нелегко. Ведь рядом все еще оставался Вадим Петрович — человек, который мог разрушить любое спокойствие одним своим появлением. И тогда она предложила мужу перевезти Светлану Павловну после больницы к себе, чтобы женщина могла спокойно восстановить силы и здоровье.
Когда Вадим Петрович узнал об этом решении, он был вне себя от злости.
— Это как так?! — кричал он, размахивая руками. — Я что теперь, сам себя кормить должен? Кто мне будет стирать? Кто будет мне готовить?!
Его лицо налилось красным, а глаза метали искры. Марина только глубоко вдохнула и, сдерживая раздражение, спокойно ответила:
— Вадим Петрович, мы не бросим вас. Я буду приезжать раз в неделю, готовить вам еду и оставлять на несколько дней. А со стиркой, если нужно, тоже помогу.
Он хотел еще что-то сказать, но, услышав это, замолчал и, буркнув: "Ну ладно", ушел в комнату. Марина облегченно выдохнула. Она понимала, что проще уступить и договориться, чем снова нарываться на скандал, который мог доконать и так слабую Светлану Павловну.
Через неделю женщину выписали из больницы, и она переехала в квартиру к сыну. К счастью, их трехкомнатная квартира позволяла выделить для свекрови отдельную комнату. Там быстро обустроили уютный уголок. Марина даже привезла из квартиры свекрови ее вязание, чтобы та не скучала.
Катя была счастлива — появление бабушки стало для нее настоящим праздником. Девочка с радостью проводила с ней вечера, читала вслух книги, помогала складывать постельное белье и они вместе пили вечерами чай с конфетками. Светлана Павловна светилась — в доме, где ее ценили и любили, силы возвращались быстрее.
Марина же, совмещая работу и заботу о доме, нашла компромисс: несколько дней в неделю она трудилась удаленно, чтобы быть рядом с дочкой и свекровью. Алексей вскоре уехал в командировку по рабочим вопросам. И в этот момент Марина вспомнила о своем обещании Вадиму Петровичу.
Вечером, оставив Катю с бабушкой, она поехала к свекру. Его холодильник был пуст. Несколько банок пива, кусок черствого хлеба и пакет майонеза — вот и весь запас продуктов.
Марина тяжело вздохнула и пошла в магазин. Купила картошку, мясо, овощи, крупы. Вернувшись, быстро сварила на плите суп, поставила тушиться мясо с овощами и приготовила гарнир. Запах быстро наполнил квартиру, вытеснив привычный запах табака и перегара.
— Вот, — сказала она, расставляя кастрюли и контейнеры. — Этого хватит вам минимум на три дня. Только, пожалуйста, не пейте. Еда испортится, если не следить.
Вадим Петрович недовольно посмотрел на невестку и произнес:
— А я что-то не понял, почему одежда еще не постирана?
Марина за суетой с готовкой совсем забыла о том, что надо было еще постирать вещи свекра. Но было уже поздно, поэтому она предложила следующее:
— Я закину вещи в стиральную машину, а вам останется только развесить их. Справитесь?
Но Вадим Петрович ничего не ответил, а лишь хмыкнул и ушел. Марина отправила вещи в стиральную машину, как и обещала. А затем она уехала домой, в надежде, что свекор хотя бы с этой простой задачей справится.
Но когда через несколько дней Марина снова пришла, то едва переступила порог — ее чуть не вывернуло. Вонь стояла такая, будто кто-то спрятал в квартире дохлую крысу.
Она быстро прошла в ванную, открыла стиральную машину — и отпрянула. В барабане лежали еле влажные, уже успевшие немного подсохнуть вещи, покрытые неприятным налетом и пропитанные запахом тухлятины.
— Вадим Петрович! — Марина прикрыла нос рукой. — Вы же обещали развесить белье!
— Да что ты заладила? — с раздражением махнул он рукой. — Забыл я, ну и что? У меня забот других хватает. Буду я еще этой ерундой заниматься.
Марина тяжело вздохнула. Ясно было одно, что рассчитывать на благоразумие свекра не приходилось. Она снова запустила машину, добавив побольше порошка и ополаскивателя, а потом развесила вещи на балконе.
Казалось бы, конфликт исчерпан. Но не тут-то было.
Когда она закончила развешивать белье после стирки, Вадим Петрович, уже изрядно подвыпивший, вышел из комнаты и, качаясь, ткнул пальцем в сторону развешенных носков и трусов:
— А гладить кто будет? Ты? Или думаешь, я буду в мятом ходить?
Марина устало посмотрела на него.
— Вадим Петрович, это носки и трусы. Их никто не гладит. Все остальное я повесила аккуратно, нужно будет только слегка пройтись отпаривателем.
— Ах ты… — он зло прищурился. — Ты еще дерзить мне вздумала? Ты никудышная хозяйка и жена. Тебе очень повезло, что мой сын выбрал тебя, а то бы валялась сейчас где-нибудь в картонной коробке у остановки.
Вадим Петрович замахнулся было за Марину, но та успела перехватить его руку. Марина почувствовала, как у нее закипает внутри. Но спорить с пьяным — дело бессмысленное. Она молча собрала сумку и направилась к двери.
— Иди-иди! — крикнул ей вслед Вадим Петрович. — Все равно без меня вы никто!
Марина закрыла за собой дверь и остановилась на лестничной площадке, пытаясь перевести дыхание. Она вернулась домой поздно вечером. В квартире было тихо: Катя уже спала, а Светлана Павловна сидела в своей комнате с книгой.
Марина постучала в комнату и тихонько вошла.
— Как себя чувствуешь? — спросила она с грустной улыбкой.
— Уже лучше, милая, — улыбнулась свекровь. — Ты столько для меня делаешь… даже неловко. Это все благодаря твоей заботе...
— Мам… можно я задам один вопрос? Только честно. Отец… он поднимает на тебя руку?
Светлана Павловна резко опустила глаза. Молча. Секунда тишины была красноречивее любых слов. У Марины похолодело в груди.
— Я все поняла, — тихо сказала она. — Так больше продолжаться не может.
На следующий день Алексей вернулся из командировки. Марина сразу рассказала ему все — и про то, что случилось накануне, и про то, как отец едва не ударил ее, и про взгляд Светланы Павловны, когда она спросила о рукоприкладстве.
Алексей слушал молча, внимая каждому слову супруги.
— Значит, все эти годы она молчала… — глухо произнес он. — Нет, так не пойдет.
Вечером они сели втроем: Алексей, Марина и Светлана Павловна. Тема была одна — развод.
— Мама, — начал Алексей, — мы понимаем, что тебе тяжело. Но жить так больше нельзя.
— Я не могу… — растерянно прошептала женщина. — С кем я останусь? Я же привыкла… он хоть рядом, хоть в доме кто-то есть. А одной оставаться на старость лет… страшно.
— Ты никогда не будешь одна. Мы рядом. Купим квартиру рядом, будем навещать каждый день. Катя тебя обожает. Ты нужна нам... — произнесла Марина.
Светлана Павловна долго молчала. Слезы катились по щекам, и наконец она кивнула.
— Хорошо. Я согласна.
Это решение стало ударом для Вадима Петровича. Узнав о намерении жены подать на развод, он пришел домой к сыну в ярости.
— Ты что, совсем с ума сошла?! — орал он, кидаясь по комнате. — Это ты, дpянь, ее надоумила! — ткнул он пальцем в сторону Марины. — Думаешь, я позволю разрушить мою семью?
Он шагнул к жене, подняв руку, но Алексей встал между ними.
— Даже не вздумай! — рявкнул он. — Попробуй тронуть маму — и пожалеешь.
Вадим Петрович метался по комнате, уже не в силах себя контролировать. Казалось, еще секунда и он ударит. Но Леша крепко схватил его за плечи и толкнул в сторону.
— Все! Хватит! Ты потерял ее... Тебе надо найти силы жить одному.
Марина, сжав зубы, держала под руку бледную, дрожащую Светлану Павловну. Женщина прижимала ладонь к груди.
— Все, Вадим, — сказала она тихо, но твердо. — Я больше не хочу жить с тобой. Иногда мне становится страшно от одного твоего безумного взгляда.
Тот замер, будто его облили холодной водой. Губы Вадима Петровича дрожали, но подходящих слов он найти не мог.
Алексей повернулся к Марине:
— Надо поскорее решить все, иначе он не успокоится.
Вскоре их действительно развели.
Вадим Петрович пытался сопротивляться, доказывая, что всю жизнь зарабатывал больше жены, что именно он содержал семью, а значит — имущество должно остаться за ним. Но закон оказался не на его стороне. Суд обязал продать совместную квартиру и поделить деньги поровну.
Для Вадима Петровича это стало настоящим унижением. Он ворчал, ругался, грозился отомстить, но ничего не мог изменить в данной ситуации.
Алексей помог матери купить небольшую, но уютную квартиру в соседнем подъезде. Там они сделали хороший ремонт, обставили все с заботой, и у Светланы Павловны появилась своя тихая гавань.
Она уже могла себя обслуживать, готовила легкие блюда, вязала и принимала гостей. Катя после школы почти каждый день бежала к бабушке, делилась школьными новостями, помогала складывать по хозяйству или просто сидела рядом, пока та вязала и рассказывала истории из прошлого.
Светлана Павловна словно расцвела. Она улыбалась чаще, здоровье постепенно крепло, и врачи удивлялись, как после столь тяжелого инфаркта она так восстановилась.
А вот жизнь Вадима Петровича пошла по наклонной. Он с гордостью отказался от помощи сына, заявив, что ничего у сына никогда больше не возьмет после такого предательства.
Он купил себе однокомнатную квартиру на окраине, в старом доме, на первом этаже. Ни ремонта, ни уюта — только облупившиеся стены и запах сырости. Он все чаще прикладывался к бутылке, нашел компанию собутыльников и вскоре уволился, не доработав несколько лет до пенсии.
Его гордость не позволяла признать, что он остался один. Он злился на весь мир, но никого рядом уже не было.
А Светлана Павловна прожила еще семь счастливых лет после развода. Врачи называли это чудом. А Марина каждый раз, глядя на улыбающуюся свекровь, думала: "Это не чудо. Это любовь".
Спасибо за интерес к моим историям!
Благодарю за комментарии, репосты и подписку! Всех благ!
Вам также может понравиться: