Есть такие артисты, которых не забываешь, даже если они давно ушли. Леонид Филатов как раз из этой категории. Вроде бы не снимался сотнями ролей, не был «вездесущим», но даже несколько его работ стали культовыми. А сам он запомнился не только как актёр. Филатов был человеком, который умел думать вслух и говорить о простых вещах так, что слушать хотелось до конца.
Начало пути
Филатов родился в Казани в 1946-м. Родители были обычными, но у мальчишки с раннего возраста тянуло к сцене. Любил читать, тянулся к литературе. В итоге поступил в Щукинское училище. И вот здесь началась его дорога в профессию.
В театре и кино он появился в 70-х, и довольно быстро заметили — был в нём какой-то особый свет. Не пафосный, не «позолоченный», а скорее ироничный, чуть грустный. Это и выделяло его среди коллег.
«Тот самый Мюнхгаузен»
Главная его роль для зрителей — конечно, Мюнхгаузен. Картина Захарова 1979 года. Вроде сказка, а вроде философия. Филатов сделал персонажа живым, умным, с болью и улыбкой одновременно. Не балагур, не шут гороховый, а человек, который не хочет жить по правилам толпы. Именно этим фильм зацепил и до сих пор держит.
Не только актёр
Но ему мало было просто играть. Он писал, снимал, вёл передачи. Самая известная — «Чтобы помнили». Вроде бы простая программа: рассказы о судьбах артистов, которые ушли. Но в подаче Филатова это звучало совсем по-другому. Он говорил спокойно, даже тихо, но с таким уважением, что казалось: перед экраном сидят миллионы и слушают внимательно.
Особый взгляд
Филатов никогда не играл «звезду». Он умел иронизировать над собой и над временем. Его слова часто были с горечью, но это не нытьё, а наблюдение. В нём чувствовалась честность — та, которую трудно подделать.
Болезнь и уход
В 90-е здоровье резко подвело. Несколько операций, долгие годы борьбы. Он держался, продолжал работать, писал. Но силы уходили. В 2003-м Филатова не стало. Всего 56 лет… Слишком мало для такого человека.
Почему важен до сих пор
Он был не только артистом, но и философом от искусства. Его Мюнхгаузен — символ свободы, его передача — символ памяти. И сегодня, когда включаешь старые записи, понимаешь: это всё ещё звучит.