— Ой, ребята, а вы знаете, что моя Катька вчера пыталась котлеты жарить? — громко рассмеялся Игорь, поднимая бокал с пивом. — Так подгорели, что даже собака есть отказалась!
Друзья засмеялись. Катя натянуто улыбнулась, чувствуя, как щеки начинают пылать.
— Игорёк, ну что ты... — тихо попыталась остановить его.
— А что я? Правду говорю! — он еще громче захохотал. — Вы бы видели её лицо! Стоит, как статуя, над этими угольками. Я говорю: "Кать, может, пожарных вызовем?" Она чуть не заплакала!
Компания хохотала. А Катя молча собирала со стола тарелки, мечтая провалиться сквозь землю.
***
А началось всё так невинно...
Два года назад они поженились. Игорь был душой любой компании — остроумный, веселый, умел рассказывать анекдоты так, что все покатывались со смеху. Катя влюбилась именно в это — в его умение дарить людям радость.
— Ты у меня самая красивая! — говорил он тогда, целуя её в макушку. — И самая смешная. Люблю, когда ты краснеешь от моих шуток.
Первые месяцы брака были как в сказке. Игорь действительно шутил мягко, с любовью. Подкалывал её забывчивость, неумение готовить, но как-то... ласково. Друзья улыбались, а Катя чувствовала себя частью этого теплого круга.
Но постепенно что-то менялось.
Шутки становились острее. Колючее. Игорь начал высмеивать не просто её неудачи, а... её саму.
— Катька у нас тугодум, — заявлял он, когда она не сразу понимала какую-то шутку. — Соображает, как компьютер на Windows 95 — медленно и с ошибками.
Или:
— А знаете, что моя жена сказала вчера? Спрашивает, почему в новостях говорят "курс доллара упал", а он все равно дорогой. Я ей объяснял экономику целых полчаса! — и театрально вздыхал.
Катя пыталась смеяться вместе со всеми. Думала: "Ну подумаешь, муж пошутил. Все так делают. Это же не всерьез."
***
Но с каждым разом становилось все болезненнее.
Игорь словно коллекционировал её оплошности. Любую мелочь превращал в историю для друзей.
Споткнулась на улице — неделю рассказывал, как "жена с собственными ногами не дружит". Перепутала в магазине молоко и кефир — месяц все знакомые слышали про "гениальность Катьки в шоппинге".
— Игорь, пожалуйста, не надо... — попросила она как-то дома. — Мне неловко, когда ты так говоришь при людях.
— Да ладно тебе! — отмахнулся он. — Все понимают, что я шучу. У нас в компании все друг над другом подкалывают. Не будь такой мнительной.
— Но я не подкалываю над тобой...
— Потому что тебе нечего сказать, — усмехнулся муж. — У тебя чувство юмора не развито. А я хоть людей веселю.
И Катя замолчала. Может, он прав? Может, она действительно слишком серьезная?
***
Переломным моментом стал день рождения Игоря.
Катя целую неделю готовилась — закупила продукты, украсила квартиру, даже торт спекла сама. Хотела удивить мужа и его друзей.
Гости начали собираться к семи. Антон, Сергей, Денис с женами — вся их обычная компания.
— Ого, как красиво! — восхитилась Ленка, жена Антона. — Катюш, ты волшебница!
Катя расцвела от похвалы. Наконец-то что-то получилось!
Но когда все сели за стол, Игорь поднялся с бокалом:
— Друзья! Хочу поблагодарить свою жену за этот замечательный стол! — начал он торжественно. Катя с гордостью смотрела на него. — Правда, пришлось три раза в магазин бегать, потому что она список забывала дома. Потом полдня объяснять, где какие продукты лежат. А торт...
Он выдержал паузу, и Катя почувствовала неладное.
— Торт она пекла ПЯТЬ часов! Представляете? Обычно на это тридцать минут хватает. Но наша Катька решила установить рекорд! Сначала тесто не поднималось. Потом подгорело. Потом она его переделывала... Я уже думал, скорую вызывать — от нервного истощения!
Все засмеялись. Катя попыталась улыбнуться, но губы дрожали.
— А знаете, что самое смешное? — продолжал Игорь, явно входя в раж. — Она еще и плакала над этим тортом! Стоит на кухне, слезы капают прямо в крем. Я говорю: "Катька, может, хватит? Купим в магазине!" А она: "Нет, я сама хочу!" Упрямая, как ослица!
Смех в комнате стал как-то натянутым. Ленка неловко кашлянула. Денис изучал свою тарелку.
— И вот результат! — Игорь указал на торт. — Кривой, как Пизанская башня, и сладкий, как... как сахарный завод! Но ничего, мы добрые, съедим. Правда, ребята?
Катя медленно встала из-за стола. Лицо белое, руки дрожат.
— Хватит, — тихо сказала она.
— А? — Игорь не расслышал, продолжая хохотать.
— Я сказала — ХВАТИТ! — крикнула Катя так громко, что все подпрыгнули.
В комнате повисла тишина.
— Кать, ты чего? — растерянно спросил муж. — Я же шучу...
— Ты не шутишь! — голос Кати дрожал от гнева и боли. — Ты унижаешь! Каждый раз, при каждой встрече! Ты превращаешь меня в посмешище!
— Да ладно, не драматизируй...
— НЕ ДРАМАТИЗИРУЙ?! — Катя повернулась ко всем. — Вам смешно, да? Слушать, какая я дура? Как плохо готовлю, как глупо говорю, как неуклюже хожу?
Гости смущенно молчали.
— Знаете, что самое страшное? — продолжала Катя, слезы уже текли по щекам. — Я начала в это верить! Думала, что действительно никчемная! Что Игорь меня "веселит" из милости!
— Катюша, успокойся... — попыталась вмешаться Ленка.
— Нет! Пусть все услышат! — Катя повернулась к мужу. — А знаешь, что самое смешное, Игорь? То, что я пять часов пекла торт не потому, что не умею. А потому что хотела сделать его идеальным! Чтобы ты наконец сказал: "Молодец, жена!" Вместо очередной порции насмешек!
Игорь побледнел. Впервые за все это время он увидел, что творит с женой.
— Кать... я не думал... Я же не со зла...
— Не со зла? — горько рассмеялась она. — А с чего тогда? С любви? Это твоя любовь — выставлять жену дурочкой перед друзьями?
Она повернулась к гостям:
— Извините за сцену. Но я больше не могу. Не хочу быть клоуном в чужих историях.
Катя вытерла слезы и добавила тише:
— А торт, между прочим, получился вкусным. Просто никто не успел попробовать.
Она взяла сумку и направилась к выходу.
— Катька, подожди! — крикнул Игорь. — Куда ты?!
— К маме. Подумать.
— О чем думать? Из-за каких-то шуток?!
Катя остановилась у двери и обернулась:
— Игорь... если для тебя унижение жены — это "какие-то шутки", то нам действительно не о чем говорить.
Три дня Катя жила у мамы. Игорь звонил, просил вернуться, обещал "больше так не делать". Но что-то в Кате сломалось. И одновременно — что-то проснулось.
Она вспомнила себя до замужества. Уверенную, смешливую, не боящуюся сказать слово. Когда это исчезло? Когда она стала бояться собственного мужа?
На третий день пришла Ленка.
— Катюш, можно поговорить?
Они сели на кухне у Катиной мамы, пили чай с печеньем.
— Знаешь, — сказала Ленка, — после того вечера мы с Антоном долго разговаривали. И он признался... что давно хотел Игорю что-то сказать. Но не знал как.
— О чем?
— О том, что это не шутки. Это травля. Мы все видели, как тебе больно. Но молчали, думали — не наше дело, семейное... А зря.
Катя кивнула:
— Я сама долго молчала.
— А теперь что будешь делать?
— Не знаю, — честно призналась Катя. — Люблю же его. Но не могу больше жить, боясь каждого слова, каждого поступка. Не хочу, чтобы мои дети видели, как папа смеется над мамой.
Через неделю Катя вернулась домой. Но не прежней покорной женой, а с четкими границами.
— Игорь, я готова попробовать еще раз, — сказала она. — Но при условии. Никаких шуток обо мне при людях. Вообще. Никаких.
— Но Кать...
— Без "но". Либо ты учишься меня уважать, либо я ухожу окончательно.
И знаешь что? Игорь научился. Не сразу, срывался иногда. Но когда видел взгляд жены — тот самый, какой был в день рождения — тут же останавливался.
А через год, на своем дне рождения, Катя услышала от мужа:
— Друзья, хочу поблагодарить жену за этот прекрасный вечер. Катя — лучший человек, которого я знаю. И я счастлив, что она снова доверила мне свою любовь.
Любовь — это не повод для шуток. Это повод для благодарности. И когда человек превращает твои слабости в развлечение для других, это называется не юмором, а жестокостью.
Жмите "Подписаться", если хотите читать то, о чём молчат вслух.