Город Вятка. 1930 г. В июле 1930 г. Виталий Бианки вместе с художником Валентином Курдовым, отправились в путешествие по Сибири. В ходе движения по Транссибу была однодневная остановка и в Вятке.
Вот как описывает Виталий Бианки свои впечатления от города в книге "Конец земли".
"Вятка"
"В три часа — ночи, утра ли? — Вятка. Врывается в вагон наш друг художник. Штаны — воздушный шар, глаза как у сыча. Бурные объятья. Хватает наши вещи, выкидывает из вагона. Попробуй с ним поспорь! Через весь город на сонном извозчике — трюх-трюх- трюх-трюх. Смешно после поезда.
В Вятке спешить некуда. Светло, но спит город. Деревянные домишки прикрылись тополями. Собаки дремлют. Покой.
В одном только доме — большое кирпичное здание с широкими окнами — огни, стук, работа.
— Фабрика?
— Не. Мастерская учебных пособий.
А дальше — дряхлая деревянная старушка стоит в тенистом саду — театр.
Возница жалуется:
— Сколько раз принимался, — никак сгореть не может. Обещают каменный.
Наконец и обиталище друга: на окраине покойный низенький домик, весь желтый. Собственной искусной рукой художника наведен простенький русский орнамент.
Рассказывает друг: красил ночами, чтоб не глазели соседи. Одолеют советами, делать-то ведь нечего им. Чистый дворик с курами и кошкой, крошечный садик, густой, как дедова борода. Флигелек, на нем палка, на палке — бодрый петушок из жести вертится туда и сюда.
— «Сама садик я садила, сама буду поливать!» — подмигивает Валентин.
Потом становится серьезным:
— Подзакусить бы? Целую ведь ночь не ели.
Вот желудок! Не желудок — трест точной механики.
Пьем чай со всякими домашними благами: тут и коржики, и пирожки, и грибки в сметане, и румяная клубничка. Отправляемся к другому приятелю, тоже художнику. Дом с белыми колоннами, дремучий сад. В деревянном флигельке за крепкими ставнями спит наш приятель. На двери — здоровенный замок.
Долго стучим в ставни. Наконец вылезает в окно. Лобзания. И снова — никак не откажешься — пьем чай с многочисленными благами. Назад возвращаемся, — на столе уже дымятся тяжелые пельмени.
— Извините уж: из баранины. Говядины не выдавали.
А к пельменям уксус черный и уксус белый — на вкус.
Мы едим весь день. Валентин — в прекрасном настроении...
Как очутились мы вечером в цирке? Пахнет мокрыми опилками, лошадьми, брезентом. Женщина-чревовещательница в гусарском костюме разговаривает с куклой-беспризорником. Испытываю мучительное чувство: все хочется подтужить свой ремень, обдернуть курточку, — а их нет, и за два дня в поезде отросла густая колкая борода.
Ночью опять трюх-трюх, трюх-трюх на вокзал. Не спеша благоухают цветы в садах. И сквозь дрему вспоминается, — рассказывали за чаем в доме с белыми колоннами, — вспоминается строчка за строчкой надгробная надпись на одном из вятских кладбищ:
Здесь Яков Банников лежит,
Не вздумал дольше он пожить,
До тридцати шести лет дожил
И умер, здесь себя положил.
Прохожий, сделай праху честь,
В тебе коль здравый разум есть.
Ты будешь тем же награжден,
Коль смертью будешь побежден.
И уже утром, на рассвете, когда сели, наконец, в поезд, я еще раз взглянул на мирно дремлющую Вятку и простился с ней. Проснулись, — а поезд отходит уж от станции Пермь."
Бианки В. В. "Конец земли : путевые впечатления 1930 года",Бианки В. В. Собрание сочинений : в 4 т. Т. 4 : Очерки, рассказы, статьи, дневники, письма. Л.: Детлит, 1975. С. 10-12.