В Екатеринбурге продолжается скандальное дело лидера азербайджанской ОПГ Шахина Шыхлински. Его обвиняют в покушении на убийство и жестоких расправах, но сам он вину не признаёт. Срок давности по делу истекает уже в 2026 году, и не исключено, что «крестный отец» снова выйдет сухим из воды.
«Покушение, которое не удалось»
История началась ещё в 2010 году. Бизнесмен Фехруз Ширинов открыто выступал против Шахина Шыхлински и обвинял его в криминальной деятельности. Ответ не заставил себя ждать: киллер Элман Сулейманов должен был застрелить Ширинова. Но оружие дало осечку. Вместо покушения случилось другое — жертва и её сын скрутили нападавшего и передали полиции.
Казалось бы, дело должно было закрыть все вопросы. Но в российской реальности киллер отказался от показаний, и процесс начал рассыпаться.
По версии следствия, за своё молчание Сулейманов потребовал плату у Шыхлински через посредника — Турана Каноева. Итог оказался чудовищным: Каноева вывезли на кладбище, избили и сломали ноги, снимая издевательства на видео. Он выжил, но остался инвалидом, вскоре скончавшись.
Даже после такого преступления фигуранты чувствовали себя почти безнаказанно.
«Отец и сын»
Шахин Шыхлински сегодня вину не признаёт, а срок давности по делу истекает уже весной 2026-го. Всё это больше похоже на медленное выжидание: дотянуть до 2026-го и избежать наказания.
Зато его сын, Мутвалы Шыхлински, оказался под куда более жёсткой статьёй. Его обвинение переквалифицировали с «несерьёзной» 318-й части первой статьи на часть вторую, которая предполагает уже до 10 лет колонии.
Причина — тяжёлое состояние сотрудника спецназа ФСБ, пострадавшего во время операции.
Система, которая кормит мафию
Главный вопрос остаётся прежним: почему дела таких фигур, как Шыхлински, годами буксуют? Почему киллеры отказываются от показаний, свидетели превращаются в трупы, а сроки внезапно «сгорают»? Ответ лежит на поверхности: диаспорные ОПГ слишком глубоко вросли в систему и чувствуют себя уверенно.
Екатеринбургское дело Шахина Шыхлински — это не просто история об одном «крестном отце». Это зеркало российской судебной системы, где время и связи работают куда лучше, чем закон.