— Простите, а это что сейчас было? — я опешила, когда прямо на моей нижней женщину в халате потянуло устроить себе кухню. Она ловко достала из пакета контейнеры, банку с солёными огурцами, сложила всё прямо на моей простыне и, будто в своей квартире, поставила кружку с чаем.
— А что такого? — она посмотрела на меня с лёгким удивлением, даже как будто с обидой. — Я тут сидеть буду днём. У тебя ж полка нижняя, просторная. Мне на боковой тесно.
— Подождите, — я старалась говорить спокойно, но голос предательски дрогнул. — Это моя полка. По билету. Я на ней сижу, сплю, вещи храню. А вы сейчас разложились, как будто у себя дома.
— Девушка, ну что ты сразу? — вздохнула она и поправила платок на голове. — У тебя места много, а у меня сумки, мне ж надо поесть. Что тебе, жалко, что ли?
— Дело не в «жалко», — отвечаю. — Дело в том, что это моё место. Я за него заплатила. Я тут должна сидеть.
— Да Господи, — она всплеснула руками, — ну сядешь потом. Мне-то недолго. Поела — и уйду. Ты ж молодая, терпеливая. А я, извини, человек пожилой, мне удобство нужно.
— Вы серьёзно считаете, что удобно устраивать трапезу на чужой постели? — спросила я, стараясь не повышать голос.
— А что, простынь застелена, всё чисто. Я аккуратно, — говорит и как будто обижается ещё больше. — Ты на здоровье потом ляжешь.
— Нет, так не работает, — качаю головой. — Это моё место. У вас своё, пусть и боковое. Хотите поесть — столик есть, место у вас тоже есть.
Она фыркнула, начала громко шуршать пакетами.
— Вот молодёжь пошла! Никому уступить не могут. Всё только себе. Раньше мы в поездах делились, разговаривали, помогали… А сейчас каждая за свою шкуру держится.
— Мы до сих пор делимся и разговариваем, — не выдержала я. — Но делимся добровольно, а не когда кто-то садится на голову.
Она чуть замолчала, но руки её продолжали копошиться в контейнерах. Запах котлет быстро распространился по вагону. Я вцепилась в край своей полки, понимая, что без проводницы дело не решится.
— Проводница! — позвала я, поднимая руку. — Можно вас?
Женщина в халате закатила глаза:
— Ой, ну всё, началось.
Проводница подошла, поправляя бейджик.
— Что случилось?
— Женщина разложила еду у меня на полке, — объясняю. — Говорит, что «днём будет тут сидеть». Но это моё место, и мне оно нужно.
— Я ж недолго! — перебивает та. — Девушка молодая, потерпит. А мне, старому человеку, удобно только тут. На боковой тесно.
Проводница посмотрела на неё строго:
— Ваше место — боковое. Полка девушки — её место. Нельзя раскладываться на чужом.
— Ну и что теперь? — женщина прижала контейнер к груди. — Выгоните меня, что ли?
— Именно, — спокойно сказала проводница. — Собирайте еду и идите к себе. Или в тамбур, или к столику. Здесь — нельзя.
Женщина недовольно засопела, но стала собирать банки и пакеты. Каждое движение сопровождалось комментариями:
— Вот времена… Никто уважения не знает… Старших не почитают…
Я молчала. Соседи смотрели украдкой: кто-то усмехался, кто-то сочувствовал. Атмосфера в вагоне повисла напряжённая, но никто не вмешивался.
— Довольна? — бросила она мне, наконец убирая последний контейнер. — Получила своё место? Лежи теперь и радуйся.
— Я просто хочу пользоваться тем, что принадлежит мне, — ответила я. — И никого не трогать.
Она фыркнула и ушла к себе на боковое, громко шурша пакетами. Проводница задержалась на секунду, посмотрела на меня и кивнула:
— Правильно сделали, что позвали. Не позволяйте садиться себе на голову.
Я поблагодарила и наконец села на своё место, ощущая, как напряжение постепенно уходит. За окном мелькали поля, а в голове крутилось только одно: самое трудное в поезде — не теснота и не запахи, а уверенность некоторых людей, что чужое им нужнее.
Загляните в наш Telegram — ещё больше очаровательных девушек ждут вас! 👉 Наш Телеграм (нажать тут)