На днях я устроила генеральную ревизию в своём «садике» на подоконнике.
Мои давние подписчики уже знают: это моё маленькое хобби — сажать, растить, обрезать и снова переживать, будто у меня там не герани, а дети-подростки. Всё одно и то же: то радуют, то доводят до слёз, то сидишь с чашкой чая и думаешь: «Ну что вы со мной делаете, родные?»
По факту цветут они у меня с самого марта, как будто не знают, что у растений тоже бывают периоды отдыха. Летом особенно хороши: вся подоконная армия в ярких платьях, стойко выдерживает жару, разве что иногда жалуется на сухость.
Но в целом — молодчинки. Моя задача только успевать таскать лейку и не забывать про подкормку.
В этом сезоне мои девочки разрослись особенно буйно. Настоящая зелёная коммуналка — лист к листу, бутон к бутону. Я решила: «Хватит тесниться! Нужно провести внеплановое обрезание».
Лучше бы я передумала.
Вместо лёгкой стрижки получилась полномасштабная военная операция. Земля рассыпана, пылища, листья липнут к рукам, секатор предательски ускользает. В итоге устала так, будто огород вскопала.
Букеты из срезанных веточек делать не стала — просто с чувством, с толком и с расстановкой вынесла целый мешок веток в мусорку.
На все про все ушло пять часов! Но не потому, что я медленная. За это время я могу перемыть все подоконники и навести порядок на кухне и в спальне. Но при условии полного сосредоточения. А в этот раз еще до начала моей работы с секатором мне позвонила давняя не подруга, но все же приятельница. У нас есть такая традиция: время от времени делиться чем то сильно наболевшим.
Ситуация сейчас у нее непростая. Посоветовать ей я ничего не смогла.
Наш разговор я записала по памяти, изменила лишь самую малость, но не суть.
Очень интересует ваше мнение.
👵 Герои:
Людмила Петровна, 86 лет. Ветеран жизни, активная прихожанка, у неё в голове всё чётко: утро — молитва, день — кому бы что предъявить.
👩🦰Дочь Наташа, 59 лет. Пенсионерка-новичок. Работает удалённо, внуки, дача, колено щёлкает на погоду. На неделе заезжает к маме с тряпками и пирожками.
---
А теперь рассказывает сама Наташа:
— Вот сижу я однажды в маршрутке после визита к маме и думаю: кто я? Женщина, дочь, уборщица, заезжий сантехник? Или всё-таки просто человек, который хочет, чтоб его не пилили за «бездуховность» раз в неделю?
Мама у меня крепкая. Физически уже нет, конечно, а вот морально — танк. Когда она мне звонит в пятницу и говорит: «Ты не забыла, что завтра Родительская?» — у меня начинается дрожь в правом глазу. Потому что это не вопрос. Это приговор.
Нет, ты скажи — когда я успела стать религиозной диверсанткой? Я же не против Бога, ну честно! Я за! Я даже свечку ставлю, когда кошка у соседей заболевает. Но этого мало. Надо стоять всю службу, а лучше — поехать в правильный храм, где «батюшка хороший, не то что у вас».
Я как-то сказала, что у нас в храме тоже замечательный батюшка, молодой, с юмором. Она аж поперхнулась: «Молодой?! Батюшка?!» Видимо, он должен быть с клюкой, как святой из фрески.
Иногда я пробую включать логику. Говорю, мол, мама, я ж тебе помогаю: и в поликлинику, и супчик сварю, и лук на балконе рассажу. А она в ответ: «Да что толку, если душа твоя в темноте».
Тут я впервые пожалела, что не могу вызвать себе экзорциста, чтобы он отогнал от меня не демонов, а чувство вины.
Один раз, в минуту слабости, я соврала. Сказала, что была в храме и подала записки. Мама как-то странно оживилась: «А почем записочки?»
Ну я ляпнула: «50 рублей».
Она: «Странно. Люда говорила, у них по сто. Где ты была?».
И всё. Допрос. Суд. Отлучение от борща.
Брат мой — другое дело. Он приезжает к ней раз в год с банкой варенья и навеки записан в святые. Почему? А потому что не спорит. Не сопротивляется. Просто сидит и кивает. Иногда, думаю, может, он вообще голограмма?
Муж мне как-то говорит: «Ты бы сказала ей просто "да, мама", и жила бы спокойно».
Я пробовала. Но знаете, когда ты всю жизнь боролась за правду, даже в мелочах, очень трудно врать даже из милосердия. Да и, честно, хочется, чтобы тебя принимали не за галочку в церковной ведомости, а просто потому, что ты — ты.
А ещё, если уж начистоту, я в церковь хожу. Только не по команде, а по зову сердца. Только никому не рассказываю.
Вот такой вот у нас духовный Тетрис: я стараюсь не упасть в ересь, а мама всё пытается сложить из меня приличную православную дочь.
Вопрос не в вере, если честно. Вопрос — в принятии. И в том, чтобы жить с родителями так, чтобы не растерять себя по дороге от дверного коврика до иконостаса.
Я свою маму люблю. Но иногда хочется ей сказать: «Мама, я тебя обязательно доведу до рая. Только не делай мне ад уже сейчас, ладно?»
Вот такая история. Не моя, да и данные героинь я немного изменила,
А вы как справляетесь со своими родителями? Есть ли у вас свои родительские субботы и духовные проверки на вшивость?