Как вы наверняка знаете, Мурманск — город молодой. Официальная история тогда еще Романова-на-Мурмане началась 4 октября 1916 года, с закладки храма в честь Николая Чудотворца, покровителя моряков.
А там, где люди живут — они и умирают. В древнем городе Кола, который раскинулся неподалёку, было своё кладбище, но — маловато, далековато. Не то. Поэтому примерно с 1915 года, когда начали уже возводить железную дорогу и порт, первых строителей города стали хоронить на косогоре между второй и третьей террасами, в районе нынешней улицы Буркова. Кажется, что некрополь возник там стихийно, ибо захоранивать на возвышенностях никогда не было хорошей идеей. А потому уже в 1917 году власти запланировали обустроить "нормальное" кладбище вне городских пределов, а на месте первых захоронений разбить парк и поставить памятник строителям Романова-на-Мурмане.
И тут внезапно случилась революция.
Надо сказать, что у берегов возводимого города хватало иностранных судов, преимущественно английских. А советское правительство укусило само себя за хвост, ибо 3 марта 1918 года был подписан Брестский мирный договор, который вывел новую страну из Первой Мировой войны. И вместе с тем, опасаясь усиления Германии в северных водах, власти полулегально одобрили военно-экономическое сотрудничество со странами Антанты. И уже 6 марта 1918 года с английского судна "Глори" на северные берега высадились первые англичане, а следом и вторые, и третьи...
Сначала всё было хорошо: союзники на севере помогали с пополнением запасов, отражали удары белофиннов. Таким образом в Мурманске (город после революции практически сразу переименовали) скопилось порядка четырех с половиной тысяч иностранных солдат. Маленький переворот при их поддержке, и вот уже для большевиков создают каторжные лагеря на Мудьюге и на Йоканьге, а городские власти признают верховную власть Колчака.
Именно в те далёкие 1917-1919 гг. рядом с первым городским кладбищем появился небольшой английский некрополь: солдаты и матросы умирали на службе, да и от болезней тоже умирали. Сначала их хоронили там, как союзников большевиков, потом — как союзников белогвардейцев. А в начале осени 1919 года Антанта вывела все свои войска и из Мурманска, и из Архангельска. Причин было несколько: и не самый высокий моральный дух, и приближение Красной армии, и протесты в Англии (ибо зачем сынам Британии умирать на чужой земле за чужие ценности).
13 марта 1920 года большевики восстановили в Мурманске свою власть.
И начали обустраиваться. Сами представьте: молодой совсем город, тяжёлые северные условия, разруха после всех минувших событий, промысел и промышленность в упадке, люди умирают от цинги и разгула преступности. Дел было много. Но об обустройстве нового кладбища тоже вспомнили, и вот уже 16 августа 1922 года на Новом городском кладбище, близ Среднего озера, было произведено первое захоронение. Сразу уточню, что действовало оно до 1971 года, после чего стало называться Старым городским кладбищем, а очередное Новое городское кладбище Мурманска открыли между Колой и Мурмашами.
На первом кладбище несколько лет продолжали хоронить, тем более что в то время никто особо не отслеживал подобные процессы. Хотя о предстоящем окончательном закрытии уже всем было известно. В 1925 году британское правительство попросило местные власти о выделении отдельного участка, куда можно было бы перенести прах солдат, умерших на чужбине. Разрешение было выдано, земля на задворках тоже выделена. В 1930-1931 гг. останки 40 английских солдат перенесли на новый участок, маленький клочок земли, и ныне затерянный в промзоне.
А территорию первого мурманского кладбища тем временем начали постепенно застраивать, и уже к началу войны от него практически ничего не осталось. В 1970-1990х гг. на его территории был парк аттракционов. Так и получилось странное: могилы первых строителей Мурманска исчезли с лица земли, а могилы интервентов — пусть и на отшибе, но ухожены до сих пор.
Хотя нет, конечно же долгие годы этот маленький некрополь простоял заброшенным. Просто в 1991 году в Мурманск приехали какие-то важные англичане, и под это дело участок был отреставрирован и облагорожен.
Кажется, с предысторией я наконец закончила. Давайте посмотрим, как выглядит этот некрополь в наши дни.
Так вот, всего сюда перенесли 40 могил, хотя имя одного из британских подданных не было идентифицировано. Кстати, это интересная традиция, которая практикуется на английских захоронениях по всему миру. У них нет понятия "Неизвестный солдат", как у нас.
На таких надгробиях пишется фраза Known unto God, что можно перевести как "Бог знает" или "Известен Богу". Фраза была предложена Редьярдом Киплингом в 1917 году и использовалась на могилах солдат в Первой Мировой войне. Да-да, тем самым Киплингом, которого мы знаем как создателя "Маугли".
После окончания Первой Мировой войны фраза применялась от случая к случаю. И потом "пригодилась" для могил Второй Мировой войны. Говорят, суммарно эта фраза выбита на 212 тысячах надгробий по всему миру.
Британский поэт и писатель не случайно стал создателем фразы. В 1915 году в битве при Лоосе (во Франции) погиб (и пропал без вести) его единственный 18-летний сын Джон. Так что через 2 года Киплинг принял приглашение стать литературным консультантом при Комиссии по военным захоронениям стран Содружества (тогда она называлась Имперская комиссия по военным захоронениям). Потеря сына и невозможность хотя бы поклониться его могиле сильно тяготила Киплинга, и он сказал тогда:
"Наш мальчик пропал без вести в Лоосе. Земля, конечно, изрыта и заминирована так, что нет никакой надежды найти какие-либо следы. Хотелось бы, чтобы некоторые из тех, кто этим занимается, осознали, как им повезло иметь свое имя на надгробии в известном месте".
Только в 1992 году могилу Джона Киплинга удалось найти и идентифицировать, хотя и были сомнения, что это именно он. Захоронение его находится на кладбище во французском городе Эн.
Кроме фразы Known unto God, Киплинг предложил ещё несколько:
— Their Glory shall not be blotted out, "Их слава не изгладится", — используется для надгробий тех, чьи захоронения были известны, но потом утеряны в ходе войны.
— Their Name liveth for evermore, "Их имя живёт вечно", — для мемориалов на военных кладбищах, содержащих более 1000 могил.
— Believed to be buried in this Cemetery, "Предположительно похоронены на этом кладбище".
— The glorious Dead, "Славные мертвецы", — для национального военного мемориала в Лондоне.
Среди 40 захоронений на этом кладбище есть не только солдатские. Эпитафии, начертанные на английском языке, содержат и сведения о таких профессиях, как "сержант медицинской службы", "палубный матрос", "кочегар-угольщик".
Слева от входа установлены три отдельных надгробия с именами Стрэчена, Хойла и Беллиса. Их могилы не были найдены при переносе некрополя, так что это кенотафы. Рядом с этими кенотафами стоит ещё стела, с пояснением: "Памяти трех военных, похороненных на старом Английском кладбище в Мурманске, могилы которых были утеряны".
А еще на внутренних стенах ограды размещено 38 черных мемориальных табличек с именами британских подданных, которые погибли в разных частях Кольского полуострова. Их могил здесь нет и не было.
Соответствующая табличка гласит: "Во славу Божию и в память о тех британских офицерах и солдатах, которые пали во время Великой войны и похоронены где-либо на севере России".
Кажется, что эпитафии для захоронений на этом кладбище переносились со старого некрополя вместе с захоронениями. Иначе откуда бы ещё взялась информация, что, к примеру, рядовой Уикенс погиб, спасая товарища, или что капрал Босворт "любил честь больше, чем боялся смерти".
Отдельно отмечу могилу майора Фосетта, который погиб 29 декабря 1918 года. Он участвовал в заключении с большевиками того самого "Словесного, но дословно запротоколированного соглашения о совместных действиях англичан, французов и русских по обороне Мурманского края". А потом представлял в Мурманском совете английские вооружённые силы.
На этом мой рассказ заканчивается.
Ещё немного снимков с кладбища, красиво заросшего лютиками: