Филипп VI вошел в историю как "Счастливый" король. Ну да, счастливый... Столетняя война, разгром при Креси, утрата Кале. А дома жена-интриганка, которая крадет государственную печать из кошелька спящего мужа, подделывает смертные приговоры и пытается травить епископов в отравленных ваннах. В ответ "счастливый" король регулярно колотит супругу горящим факелом.
Вот это, друзья мои, семейная идиллия по-средневековому!
В наше время ее бы обвинили в подделке документов, покушении на убийство и хищении государственной символики. А мужа в домашнем насилии. Но в XIV веке все было проще: жену били факелом, а она в ответ подсыпала яд в ванны.
И это не бред, просто я сижу и читаю средневековую хронику нормандского нотариуса Пьера Кошона и вникаю в подробности этого исторического триллера.
А дело было так...
«Великие ласки» и украденная печать
Жанна Бургундская по прозвищу Хромоножка была, мягко говоря, колоритной особой. Умная, властная, хитрая как змея и злобная как фурия. Хромота только добавляла ей демонического обаяния, в те времена физические увечья считались меткой дьявола. Что ж, репутация вполне соответствовала действительности.
Противники так прямо ее и называли: дьяволица. И было за что. Жанна не гнушалась никакими средствами для достижения своих политических целей. А цели у нее были конкретные: продвигать интересы родной Бургундии и своего брата Эда IV в ущерб всем остальным.
Вот какую историю рассказывает хронист про один из самых ярких эпизодов королевской семейной жизни.
Жанна люто возненавидела некоего Робера Бертрана, нормандского рыцаря, храброго и славного воина. Почему возненавидела? Да просто "по своей великой зловредности", как честно пишет Кошон. Видимо, рыцарь чем-то не угодил королеве то ли слишком сильное влияние на мужа имел, то ли не тех политических взглядов придерживался.
И вот созрел у королевы коварный план. Состряпала она поддельное письмо якобы от имени короля на имя парижского прево. А прево в средневековой Франции это такой универсальный чиновник: начальник полиции, судья и командир гарнизона в одном флаконе.
В подметном письме содержался приказ: "Немедленно, без малейшей задержки схватить изменника Бертрана, взять его под стражу и тут же повесить". Дескать, суд уже был, вина полностью доказана, осталось только привести приговор в исполнение.
Письмо написали, осталось дело за малым, королевской печатью скрепить. И тут начинается самое интересное.
Слушайте, что дальше пишет хронист Пьер Кошон. Цитирую дословно, чтобы вы не подумали, что это плод моей больной фантазии:
"Вечером королева легла с королем в постель и учинила ему такие великие ласки, что он с ней сблизился, а затем уснул. Когда она убедилась, что он спит крепким сном, то взяла из его кошелька тайную королевскую печать и скрепила ею грамоту".
Ну что тут скажешь? Классическая схема: сначала утомить мужчину в постели, потом украсть нужное. Только вместо денег государственная печать, а вместо мошенничества заказное убийство.
Откуда, спрашивается, хронист мог знать интимные подробности королевской спальни? Он что, свечку держал? Но об этом чуть позже...
С утра пораньше Жанна отправила своих людей с поддельным письмом к прево. Тот прочел послание и расстроился. Еще бы, указанный в приказе рыцарь Бертран приходился ему кумом! Представляете ситуацию? Вот принес тебе курьер бумажку, мол, повесь своего кума, он, оказывается, изменник.
Прево, недолго думая, отправился к Бертрану домой, показал ему письмо и предупредил об опасности. Рыцарь, понятное дело, изумился. Он-то точно знал, что никакой измены за ним не числится. И попросил отсрочки, он хотел лично поговорить с королем и выяснить, что за странность происходит.
Прево, хоть и понимал, что за такое ослушание ему не поздоровится, все-таки не стал немедленно арестовывать и вешать кума, а пошел с ним во дворец.
Король Филипп встретил обоих весьма любезно, но когда увидел письмо, сразу все понял. Почерк-то был не королевский, а печать... Печать была самая что ни на есть настоящая. Из его собственного кошелька.
«Собака выскочила и упала у всех на виду»
Первый блин, как говорится, комом. Но унывать Жанна Хромоножка не собиралась. Если один способ устранения неугодных не сработал, можно попробовать другой. Более тонкий.
На этот раз объектом королевских "забот" стал Жан де Мариньи, епископ Бове. Кстати, родной брат того самого Ангеррана де Мариньи, которого когда-то повесили по приказу Людовика X. Так что семейка была что надо — один временщик, другой высокий церковный иерарх.
Епископ вернулся ко двору после утомительной поездки, связанной с военными делами. Жанна тут же изобразила из себя само гостеприимство и предложила Жану де Мариньи принять горячую ванну мол, отдохни с дороги, расслабься.
Вроде бы ничего подозрительного. Обычная забота о госте. Но принц Иоанн, старший сын короля, что-то заподозрил. Видно, он хорошо знал свою матушку и ее методы.
"Не стала бы она так расстилаться перед гостем, которого не жаловала, если бы не затевала какую-то каверзу", — подумал сообразительный наследник.
И принц велел слугам приготовить еще одну ванну. Мол, составлю компанию дорогому епископу, тоже приму водные процедуры.
Когда обе ванны были готовы, Иоанн громко, чтобы мать слышала, предложил гостю поменяться:
"Я войду в вашу ванну, а вы в мою!"
Королева, услышав такое, натурально перепугалась. Убивать собственного сына в ее планы точно не входило. Как выкрутиться из ситуации, она быстро придумать не смогла и поперла напролом:
"Ни в коем случае! Сынок, не входи в ванну епископа!"
Ну тут уж все поняли, в чем дело. Принц взял первую попавшуюся собаку и швырнул ее в "гостевую" ванну.
"Собака выскочила оттуда и умерла у всех на виду", сухо констатирует хронист.
Эксперимент удался. Ванна была отравлена. А епископ остался жив благодаря бдительности королевского сына.
Надо сказать, принц Иоанн явно был не дурак. Видел материнские наклонности и принимал меры. Интересно, сколько еще подобных случаев он предотвратил? История, к сожалению, об этом молчит.
«Подкаблучник с факелом в руках»
А теперь самое интересное: как же король Филипп реагировал на все эти художества своей супруги?
Тут мы сталкиваемся с классическим случаем домашнего тирана. С одной стороны, Филипп находился под полным влиянием жены. Все важные политические решения принимал, советуясь с Жанной. Доверял ей даже регентство во время своих военных походов. В общем, типичный подкаблучник.
С другой стороны, когда коварные планы жены раскрывались, короля охватывала ярость. И тогда он превращался в домашнего садиста.
Вот что пишет все тот же Пьер Кошон о реакции Филиппа на историю с поддельным смертным приговором:
"Затворил он ее в одном укромном покое и силой принудил сознаться во всех ее кознях. И поколотил ее король факелом так, что чуть не убил".
А после истории с отравленной ванной:
"Король сильно разгневался, снова запер королеву в комнате и снова избил. И снова факелом".
Заметьте: никакой креативности! Одна и та же схема закрыть в комнате, избить факелом. Видимо, у короля Филиппа была своя система семейной "педагогики".
Но тут возникает вопрос, а откуда Пьер Кошон, живший через сто лет после описываемых событий, мог знать такие подробности? Кто ему рассказал про "великие ласки" в королевской спальне и избиения факелом в укромных покоях?
Ответ простой: очевидцев было предостаточно. Дворцовая жизнь XIV века не предполагала особой приватности. Вокруг всегда толпились слуги, фрейлины, приближенные. А после таких скандалов информация расходилась по дворцу как лесной пожар.
К тому же звуки женских криков из королевских покоев слышали многие. А результаты королевской "воспитательной работы" синяки и ссадины на лице Жанны тоже были всем заметны.
Психологически все понятно. Филипп был слабым человеком, неуверенным в себе. Зависел от жены в политических вопросах, но эта зависимость его бесила. И он пытался компенсировать свою слабость жестокостью. Классический механизм поведения домашних тиранов.
А Жанна? Жанна терпела. Куда ей было деваться? Развода в те времена не было. Да и политические интересы превыше всего. Ради продвижения бургундской партии при дворе можно было и от мужа по физиономии получить.
Впрочем, терпела она недолго. В 1348 году по Европе прокатилась эпидемия чумы. Жанна Хромоножка заболела и умерла. А через год овдовевший король совершил поступок, который окончательно подорвал его репутацию.
Старческая страсть и скандальная свадьба
1349 год. Только что скончалась королева Жанна. Во Франции свирепствует чума, от которой умирает треть населения. Страна разорена войной с англичанами. Казна пуста. Народ голодает.
И тут 56-летний король Филипп вдруг влюбляется как мальчишка!
Просто для наследника престола Жана подыскали невесту, 18-летнюю красавицу Бланку д'Эврё, дочь короля Наварры. Девушка была хороша собой до такой степени, что ее даже прозвали "Прекрасной Мудростью".
Бланку привезли в Париж, познакомили с женихом... И тут ее увидел король-папаша.
Все, конец! Забыв о приличиях, Филипп нахально увел невесту у собственного сына. 29 января 1350 года сыграл с ней свадьбу и с головой ушел в семейную жизнь.
Сын, понятное дело, обиделся смертельно. Но что поделать? Против короля не попрешь. Пришлось срочно искать другую невесту.
А пожилой Филипп между тем наслаждался молодой женой. Правда, ненадолго. 22 августа того же года, через неполных семь месяцев после свадьбы, король скоропостижно скончался.
Современники ехидно замечали: видно, не выдержало сердце такого счастья в преклонном возрасте. В 56 лет жениться на 18-летней красавице это вам не факелом по башке жену бить...
Бланка осталась вдовой, но успела забеременеть. В 1351 году родила дочь, и это был ребенок "счастливого" короля.
Семейные страсти по-королевски
Что могу сказать, друзья мои? Вот такие "сложные отношения" были в средневековье. Жанна — интриганка, отравительница и мастерица политических провокаций. Филипп слабак и домашний садист, который компенсировал свое безволие жестокостью по отношению к супруге.
В наше время такая парочка давно бы попала в сводки криминальных новостей.
А в XIV веке это называлось просто "королевская семья".
Кстати, молодая вдова Бланка, оказалась женщиной с характером. Когда ей предложили второй раз выйти замуж за короля Кастилии, гордо ответила: "Королевы Франции повторно не выходят замуж!" И всю оставшуюся жизнь прожила в своих поместьях, воспитывая дочь и вспоминая полугодовое королевское счастье.
Вот и думаешь после таких историй, а действительно ли мы так сильно изменились за семь веков? Или все те же страсти, только инструменты другие? Вместо факела теперь пульт от телевизора, вместо яда таблетки в кофе...
Человеческая природа, похоже, не меняется. Меняются только декорации.