Как деконструкция изменила мой взгляд на мои старые проповеди
Если бы я мог снова подняться на кафедру и «отозвать» семь своих проповедей, я бы сделал это. И не потому, что они были плохими, а потому что они причинили людям боль.
В течение десяти долгих лет я был пастором в церкви. За это время я произнёс более 200 проповедей.
А теперь я не согласен со многими из них.
Забавно, как в то время я проповедовал с таким убеждением. Я был уверен, что прав и что послание, которое я доношу, — это Божье послание. Но, выйдя из церкви, я получил пространство, необходимое, чтобы впервые в жизни честно исследовать свои убеждения. Ведь трудно отправиться в путь деконструкции веры, когда твоя работа требует быть самым верующим человеком во всей церкви.
«История в деталях» — телеграм канал для тех, кто любит видеть прошлое без прикрас, через неожиданные факты и забытые мелочи. Погружайтесь в историю так, как будто вы там были. Подписывайтесь!
Теперь, спустя много лет моего пути деконструкции, я всё ещё называю себя христианином. Я по-прежнему держусь за многие основные истины веры. Однако очень многое я отбросил — по тем или иным причинам. И потому, когда я думаю о многих своих проповедях, я испытываю лёгкое или даже среднее смущение.
Дело в том, что у меня до сих пор есть все эти проповеди на жёстком диске, потому что… ну, они представляют тысячи часов размышлений, мучительных исследований и стука по клавиатуре перед экраном компьютера. Если не ради чего-то большего, то я храню их как памятник тому, кем я когда-то был.
Говорят, исповедь полезна для души. Так позвольте мне поделиться с вами своими пасторскими сожалениями. Вот семь проповедей, о которых я жалею больше всего:
Божий план для отношений
Когда я проповедовал «Божий план для отношений», моё понимание этого плана заключалось во всём, чему меня учили в евангельской церкви: Божий план для отношений — это пожизненный, моногамный, гетеросексуальный брак. Все остальные формы отношений и сексуальных предпочтений считались греховными.
За одну получасовую проповедь я духовно изгнал и оттолкнул всех в своей общине, кто был одинок, разведен или — не дай Бог — принадлежал к сообществу LGBTQ+. К сожалению, я умело использовал Писание, чтобы объяснить, почему однополые отношения — это мерзость для Бога. Что ещё хуже — глубоко внутри я, возможно, и не верил в это, но шёл «в ногу с линией партии». Так верила моя церковь, и за это мне платили. Люди, которые опускают деньги в корзину для пожертвований, вовсе не хотят, чтобы их «лодку качали». Им нужно, чтобы то, во что они и так верят — их предвзятости, укоренившиеся годами, — подтвердили, и тогда они смогут пойти домой и поздравить друг друга с тем, что они прекрасно «держат истину» за воскресным обедом.
Я испытываю огромное облегчение от того, что смог полностью деконструировать и выбросить из своей жизни разрушительные убеждения о сообществе LGBTQ+, которые были вбиты в меня. Сегодня я полностью поддерживаю и утверждаю ценность и достоинство людей LGBTQ+, но вина проповедника всё ещё остаётся. За то, что я говорил тогда, я глубоко сожалею.
Мы все дети Божьи
Может показаться странным, как проповедь с названием «Мы все дети Божьи» может быть оскорбительной. Ведь я сейчас действительно верю, что мы все — Божьи дети. Но эта проповедь была как раз о том, чтобы развенчать эту мысль. Это была проповедь в духе «разоблачения мифов».
Фактически, это было не что иное, как проповедь о христианском эксклюзивизме. Я утверждал, что не все — Божьи дети, а только те, кто принимает Иисуса «на наших условиях», становятся усыновлёнными в Божью семью. Все остальные — дети сатаны и обречены присоединиться к нему.
По этой логике, лишь крошечный процент человечества когда-нибудь увидит Иисуса лицом к лицу, и это глубоко тревожило меня. Если Бог действительно любит людей, то почему Он создал систему, где большинство погибает в вечном огне? Это не имело смысла.
Здравый смысл подсказывает: если у меня есть ребёнок, он остаётся моим ребёнком, даже если он не осознаёт или не признаёт, что я его отец. Я вспоминаю притчу о блудном сыне — одну из величайших притч Иисуса, — и замечаю: сын, который пожелал смерти своему отцу и растратил его состояние, не перестал быть сыном. Более того, несмотря на всё, что сделал этот заблудший сын, и на его эгоистичные мотивы возвращения, он всегда был предназначен для того, чтобы быть вновь принятым в объятия отца.
Как мы помогаем друг другу расти
Эта проповедь была написана в ответ на вопрос: «Нужно ли ходить в церковь, чтобы быть христианином?» Мой ответ тогда был очевиден: «Да!»
Я утверждал, что без церкви невозможно по-настоящему расти. Церковь нужна, чтобы подталкивать тебя вперёд, держать тебя в ответственности, сосредотачивать на Слове Божьем. Эта проповедь буквально была рекламой того, почему нельзя покидать церковные скамьи и выходить в «опасный мир» за пределами церкви.
«Держитесь подальше от мира! — говорил я. — Он развратит вас. Он приведёт вас в искушения. Он ослабит вашу веру».
А потом я сам покинул церковь.
И обнаружил, что во многом именно церковь мешала расти. Я также понял, что истину можно услышать от любого человека, независимо от его религии или её отсутствия; что люди вне церкви могут быть столь же добрыми и порядочными, а иногда и более добрыми, чем те, кто внутри; и что можно сохранять крепкую веру, не отдавая её в аренду институту.
Ангелы и демоны
Однажды я решился проповедовать об ангелах и демонах. Теперь, перечитывая, думаю: «Ты ведь вообще не знал, о чём говоришь». В этой проповеди я просто перечислял каждый случай из Библии, когда упоминались ангелы или демоны. Затем делал широкие обобщения о том, как можно «подцепить демона».
Играть в Dungeons & Dragons.
Читать гороскопы.
Читать Гарри Поттера.
И так далее — в том же духе.
Сегодня я осторожен: когда речь заходит о паранормальном, для меня это всё загадка. Думаю, если у меня хватает веры верить в существование Бога, то, вероятно, я должен хотя бы допускать возможность существования тёмных духовных сил, верно?
Тем не менее я пришёл к выводу, что в эпоху Иисуса, при ограниченном знании науки, психологии и медицины, многие естественные болезни и расстройства могли приписывать демонам. Добавим сюда уровень суеверности, значительно превосходящий современный, и мы получаем неизбежное переобъяснение через «демонов». В некоторых христианских кругах это переобъяснение демонами распространено до сих пор.
Приди к Иисусу
Когда я перечитываю свою проповедь «Приди к Иисусу», мне становится не по себе. Это была моя главная «проповедь-призыв», где я умолял людей выйти вперёд, чтобы принять Иисуса как Господа и Спасителя.
С использованием манипулятивного языка и эмоциональных приёмов я обещал, что жизнь с Иисусом станет лучше. Я уговаривал принять Его дар спасения. Я практически умолял выйти вперёд и принять Иисуса.
Но никто не вышел.
Тогда я велел группе прославления сыграть ещё один припев заключительной песни и заверил тех, кто колебался, что мы подождём! «Ещё не поздно! Сегодня — благоприятный день Господень! Приди к Иисусу!» Я стыжусь того манипулятивного языка, который использовал.
Более того, теперь я понимаю: всё это было про моё эго. Было приятно воображать, что ты «спасаешь души». «Чёрт возьми, взгляни на меня! Бог должен гордиться мной!» — так звучал внутренний диалог, когда люди «спасались». Я даже вёл подсчёт. Но когда никто не выходил вперёд, это было унизительно. Я чувствовал себя никчёмным проповедником (и, возможно, это было недалеко от истины). Я чувствовал себя неудачником. Я думал, что Бог не использует меня. Я был разочарованием для Бога.
Ох…
Каждый живёт вечно где-то
Это была моя «лучшая» (или, скорее, «худшая») проповедь о том, как страшен ад. В ней я излагал основную христианскую доктрину о том, что все люди с рождения обречены в ад, если не найдут спасения через Иисуса.
В евангельской церкви меня учили, что ад — это буквально место под землёй, где неверующие будут вечно мучиться. Это место и психологических мук (осознание упущенного шанса спасения), и физических страданий от рук сатаны и его приспешников.
Английский пуританин Ричард Бакстер говорил: «Разве это не ужасно — душе, когда она вечно рыдает в огне ада, а сам Бог милости смеётся над ней?»
И вот, после всего этого «радостного послания», я призывал людей принять Иисуса до того, как станет слишком поздно. Я даже говорил: «Если вы выйдете отсюда сегодня и вас собьёт автобус, уверены ли вы на 100%, что будете с Иисусом? Если нет — вам нужно решить этот вопрос прямо сейчас!»
Я знаю этот сценарий слишком хорошо.
Это просто манипуляция.
После ухода из церкви мне стало всё труднее примирить идею любящего Бога с доктриной вечных мук.
Я пытался представить себя на месте Бога. Может быть, я мог бы смириться с тем, что кто-то вроде Гитлера окажется в аду за свои злодеяния. Но отправить туда людей лишь за то, что они не верили во меня?
Вы бы так сделали?
И разве Бог не бесконечно более милосердный и любящий, чем вы или я?
Как быть мудрым с богатством
Я проповедовал эту проповедь в свои двадцать с небольшим: «Как быть мудрым с богатством?» — ещё до того, как у меня появился ипотечный кредит, инвестиционный портфель или хотя бы два лишних гроша (ведь я работал в церкви и, мягко говоря, был беден). Правда, долгов у меня было много.
Скажу так: если вы приходите в церковь, а двадцатилетний парень пытается учить вас, как распоряжаться деньгами, ещё и опираясь на Библию, — сделайте себе одолжение и выйдите.
Я бы сам вышел, если бы не стоял тогда на кафедре.
Конечно, значительная часть этой проповеди была посвящена ныне мёртвому «библейскому принципу десятины» и тому, что люди должны отдавать десять процентов (а то и больше) церкви. Хороший пастор никогда не упускает случая призвать паству к «щедрости» — но в пользу церкви, разумеется.
Сейчас я определённо выступаю за щедрость и считаю, что 10% — разумная сумма, которую можно отдавать. Но не на величественные кафедры и не на зарплаты пасторам. А бедным, нуждающимся и угнетённым.
Стоя на ящике из-под мыла
В Сиднее есть место под названием «The Domain». Десятилетия назад мужчины собирались там каждое воскресенье, вставали на ящики из-под мыла и выкрикивали свои мнения и убеждения каждому, кто хотел слушать. Кто-то слушал с лёгким любопытством, кто-то насмехался, кто-то проходил мимо. Некоторые, наверняка, думали: «Какое глупое занятие — тратить воскресенье на это».
Но, думая о проповедниках на ящиках, я понимаю: я делал то же самое. И многие из нас делают это до сих пор. Мы встаём на свои виртуальные ящики и делимся со всеми нашими убеждениями.
Проблема в том, что со временем твои глубочайшие убеждения могут показаться тебе самому наивными, невежественными или просто неправильными. Поэтому я прекратил «игру в проповедь» и советую вам сделать то же самое. Не потому, что истина не важна, а потому, что слишком легко перепутать «мою истину» с «истиной».
Сегодня я стараюсь держать убеждения с смирением. Я стараюсь говорить так, чтобы оставалось место для моего будущего роста, слушать так же много, как говорить, и помнить, что люди — не проекты, которые нужно чинить, а истории, которые нужно слышать.
Так что если у вас есть что сказать, говорите это с любовью. Говорите так, чтобы через пять лет вы могли сказать это иначе. Говорите так, чтобы даже несогласный человек захотел остаться рядом.
Что я знаю?
Достаточно, чтобы понять: гораздо важнее разделять простые радости и печали жизни с близкими и продолжать учиться вместе, чем стоять на ящике и выкрикивать то, что кажется тебе правдой сегодня, но завтра окажется лишь ещё одной историей.
Потому что в конце концов надежда рождается не из уверенности наших проповедей, а из той благодати, которую мы дарим друг другу, пока продолжаем меняться.