Жила-была женщина по имени Виола. Дом ее был похож на аккуратно запечатанную шкатулку для воспоминаний. В шкафах, как засушенные бабочки, висели платья минувших лет: струящийся бархат девяностых, дерзкая леопардовая юбка двухтысячных, строгий костюм, в котором она когда-то покоряла первые карьерные вершины. Но самое волшебное, а может, и самое опасное, в этом доме было Зеркало. Большое, в резной раме, оно стояло в спальне, и Виола подходила к нему каждый день с одной и той же тайной миссией.
Она искала не себя сегодняшнюю. Нет. Виола искала ту девушку. Ту, что смотрела на мир широко распахнутыми глазами лет двадцать назад. Ту, чья кожа была туже, волосы – гуще, а в глазах горел огонек беспечности, который теперь казался лишь призрачным отблеском.
"Где же ты?" – шептала Виола, вглядываясь в знакомые, но чуть изменившиеся черты. Она ловила взгляд, отведенный чуть в сторону, искала ту самую линию скулы, тот самый изгиб губ. А когда не находила – легкая тень разочарования скользила по ее лицу. Она отворачивалась от зеркала, будто от неверного друга.
Виола была совсем не стара. Ей едва перевалило за сорок пять – возраст расцвета, мудрости, новых возможностей. Но ее сердце было заперто в прошлом, как драгоценность в той самой шкатулке. Она вспоминала свои былые наряды с нежностью: как ловко сидело то платье, как звенели те браслеты, как восхищенно смотрели на нее в том образе. Современная же мода казалась ей чужой, слишком громкой, слишком откровенной или просто… не ее. "Короткие куртки? Нелепо в моем возрасте", – думала она. "Пышные рукава? Выгляжу, как тумбочка". "Эти странные кроссовки с платьями? Бессмыслица!" Она даже не присматривалась, не пыталась понять язык новых силуэтов, фактур, сочетаний. Зачем? Ведь ее истинное отражение жило только там, в плену минувших лет. Так она сама, кисточкой своих страхов и сожалений, нарисовала вокруг себя невидимую, но прочную клетку. Клетку из "я уже не та", "мне это не идет", "это не для меня".
Однажды, гуляя по парку, Виола заметила необычную маленькую лавочку, которой раньше словно и не было. На вывеске скромно значилось: "Ателье Времени и Стиля. Психология Образа". Из окна выглядывала женщина с теплыми, очень внимательными карими глазами. Ее звали Эльмира.
Виола, движимая внезапным любопытством (или, как ей показалось, просто усталостью), зашла. Внутри пахло лавандой и старым деревом. Повсюду висели не просто вещи, а словно кусочки разных судеб: элегантный жакет рядом с дерзкой кожаной жилеткой, воздушное платье в цветах – рядом с лаконичным брючным костюмом.
"Здравствуйте," – сказала Эльмира, и ее голос звучал, как тихая музыка. – "Я вижу, вы ищете что-то особенное?"
"Я... я не знаю," – растерялась Виола. – "Просто зашла. Все так изменилось... А я..."
"А вы чувствуете, что время где-то задержалось?" – мягко спросила Эльмира, ее взгляд скользнул по классическому, но немного устаревшему пальто Виолы.
Виола вздрогнула. Как будто кто-то прочитал ее самую сокровенную мысль. Она кивнула, не в силах вымолвить слова.
"Знаете," – Эльмира подошла к большому, но простому зеркалу в углу. – "Зеркала – странные существа. Они могут быть ловушками, если мы ищем в них только то, что было. Но они же могут стать дверями, если позволить им показать то, что есть и то, что может быть."
Она взяла Виолу за руку и подвела к зеркалу. "Не ищите ее, ту девушку. Она здесь. Она – часть вас, ваша история, ваша основа. Но посмотрите рядом с ней. Кто еще здесь? Кто эта женщина с мудрыми глазами? Кто эта женщина, прошедшая столько дорог? Кто эта женщина, у которой сейчас столько силы и возможностей?"
Виола впервые за долгие годы не стала отводить взгляд от своего сегодняшнего отражения. Она увидела не "потерянную молодость", а глубину во взгляде, которую не купишь ни за какие деньги. Увидела мягкость, пришедшую на смену юношеской резкости. Увидела... себя. Настоящую.
"Мне кажется, вы похоронили свою сегодняшнюю красоту под слоем ностальгии," – тихо сказала Эльмира. – "Вы запретили себе меняться, боясь потерять то, что уже и так принадлежит вам навсегда – ваше прошлое. Но настоящее и будущее – они ждут своего гардероба."
Она не стала тут же переодевать Виолу в нечто авангардное. Вместо этого она предложила ей... прикоснуться. К роскошному кашемиру, который напомнил о любимом старом свитере, но был иного, более изысканного покроя. К шелку, струящемуся, как воспоминание о юбке, но сдержанного, глубокого оттенка, который подчеркивал цвет ее сегодняшних глаз. К плотной, структурированной ткани нового жакета, который дарил уверенность, как тот старый костюм, но был свободнее, современнее.
"Современный стиль – это не отказ от себя," – объясняла Эльмира, аккуратно прикладывая ткани к плечам Виолы, поворачивая ее к зеркалу под разными углами. – "Это перевод вашей уникальной истории на новый язык. Это уважение к тому, кто вы есть сейчас. Посмотрите: этот глубокий изумруд – он ваш. Он не пытается сделать вас двадцатилетней, он делает блистательной именно вас, сегодняшнюю. Этот крой не скрывает ваши линии, он их празднует."
Виола смотрела в зеркало. Сначала с привычной настороженностью. Потом с удивлением. Платок из тончайшей шерсти, небрежно наброшенный Эльмирой, не был "молодежным". Он был... ее. Он добавлял образу легкости, которой ей так не хватало. Новые брюки, чуть завышенные, удлиняли силуэт, напоминая ей о той самой леопардовой юбке, но даря комфорт и элегантность, о которых она давно забыла.
Слезы навернулись на глаза Виолы. Но это были не слезы потери. Это были слезы облегчения. Клетка, которую она так тщательно строила из своих "не могу" и "не для меня", дала трещину. Она увидела в зеркале не врага, а союзника. Увидела женщину, которая несет в себе всю свою историю – и юную девушку, и зрелую, красивую, полную сил себя сегодняшнюю.
"Я... я не знала," – прошептала Виола, касаясь ткани нового жакета. – "Я думала, что принять сегодня – значит предать тогда."
"Никогда," – улыбнулась Эльмира, ее глаза светились пониманием. – "Принять сегодня – значит обнять всю себя целиком. Прошлое – это корни. Настоящее – это ствол и ветви. Будущее – это новые листья. Дерево не может жить, цепляясь только за корни. Ему нужен весь он."
Виола вышла из ателье не с пакетами новой одежды, а с чем-то гораздо более ценным. С новым взглядом. На себя. На свое отражение. На мир вокруг. Она шла домой, и ее взгляд уже не цеплялся автоматически за юные лица. Она ловила отражения женщин своего возраста, одетых по-разному – элегантно, дерзко, комфортно – и видела в них не угрозу, а вдохновение. Варианты. Возможности.
Дома она снова подошла к своему старому зеркалу в резной раме. Она больше не искала ту девушку. Она смотрела на женщину перед ней. На женщину с историей в глазах и будущим в улыбке. На женщину, которая наконец-то разрешила себе быть целой. Шкатулка с прошлым осталась на месте. Но дверь в гардероб настоящего и будущего была теперь распахнута настежь. И Виола знала: самые интересные наряды ее жизни были еще впереди. Потому что они будут созданы не из ностальгии, а из любви к себе – настоящей, здесь и сейчас.