Дождь хлестал по асфальту, превращая улицы в чёрные зеркала, в которых тонули отражения фонарей. Лена шла, кутаясь в кожаную куртку, но холод пробирался сквозь ткань, цеплялся за кожу, как голодные пальцы.
— Эй, красотка, — хриплый голос из темноты заставил её вздрогнуть.
Она обернулась. В переулке стоял мужчина — высокий, в промокшем до нитки пальто, с лицом, наполовину скрытым тенью. Глаза блестели, как лезвия.
— Не торопись, — он шагнул ближе, и Лена почувствовала, как сердце ударило в рёбра.
Его рука скользнула по её талии, грубая, но тёплая. Дыхание пахло дымом и мятой.
— Боишься? — прошептал он, и губы коснулись её шеи.
Лена не ответила. Но пальцы её сжали пряжку ремня, а в животе закрутилось что-то тёмное и сладкое.
Дождь лился сильнее.
Его пальцы, словно змеи, скользнули под её куртку, и она втянула воздух, чувствуя, как холод смешивается с жаром. Дождь струился по его лицу, смывая тень, и она увидела шрам — тонкую белую линию, пересекающую щёку, как молния, разрывающая небо.
— Ты знаешь, что хочешь, — прошептал он, и его голос был как шорох листьев в ночном лесу.
Лена прикусила губу, чувствуя, как её тело отвечает на его прикосновения. Она знала, что должна убежать, кричать, звать на помощь, но ноги словно приросли к асфальту. Его пальцы нашли замок её джинсов, и она почувствовала, как дыхание становится прерывистым.
— Посмотри на меня, — приказал он, и она подняла глаза.
Взгляд его был как бездна, в которую она падала, не в силах остановиться. Его губы нашли её ухо, и он прошептал что-то, что заставило её дрожать ещё сильнее.
— Ты никогда не забудешь эту ночь.
Его рука потянула её в переулок, где тень сгущалась, как чернила. Лена сопротивлялась, но её тело уже подчинялось ему, как будто он знал её лучше, чем она сама.
Он прижал её к стене, и её спина ощутила холод кирпичей. Его тело прижалось к её, и она почувствовала, как что-то твёрдое и жаждущее упирается в её живот. Его губы нашли её шею, и он оставил там след, который, она знала, будет виден завтра.
— Ты хочешь больше, — сказал он, и это было не вопрос.
Его рука скользнула внутрь её джинсов, и Лена застонала, чувствуя, как её тело отвечает на его прикосновения.
— Скажи, что хочешь.
Она открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Его пальцы двигались всё быстрее, и она чувствовала, как её ноги подкашиваются.
— Скажи.
Лена задрожала, её тело будто разрывалось между желанием и страхом. Его пальцы, горячие и требовательные, продолжали своё движение, и она чувствовала, как всё внутри неё сжимается, готовое взорваться.
— Скажи, — повторил он, и его голос был как лезвие, разрезающее тишину.
— Да, — вырвалось у неё, тихо, почти шёпотом, но он услышал.
Его губы снова нашли её шею, и он прикусил кожу, заставив её вскрикнуть. Его рука выскользнула из её джинсов, чтобы схватить её за бедро, поднять, прижать ещё ближе. Лена ощутила, как её ноги обвивают его талию, и она зарылась пальцами в его мокрые от дождя волосы.
— Ты моя, — прошептал он, и его губы нашли её.
Поцелуй был яростным, почти болезненным, и Лена ответила на него с такой же жаждой. Его язык вторгся в её рот, и она почувствовала, как её тело плавится под его прикосновениями. Он отстранился, чтобы снять с неё куртку, и она заметила, как его глаза горят, как угли в кромешной тьме.
— Ты не представляешь, как долго я ждал этого, — прошептал он, и его руки скользнули под её майку.
Лена зажмурилась, чувствуя, как его пальцы находят её грудь, сжимают, заставляют её стонать.
— Смотри на меня, — приказал он, и она открыла глаза.
Его зрачки были расширены, и в них она увидела что-то дикое, первобытное. Он снял с себя куртку, и она увидела, как его мышцы напрягаются под мокрой от дождя футболкой.
— Ты знаешь, что будет дальше, — сказал он, и его рука снова нашла её джинсы.
Лена кивнула, чувствуя, как её тело готово к тому, что последует.
Его пальцы уже не просто скользили по коже, они впивались в неё, оставляя следы, которые Лена чувствовала всем телом. Она не знала, что будет дальше, но её уже не волновало ничего, кроме огня, который разгорался внутри. Он сбросил футболку, и она увидела, как капли дождя стекают по его торсу, сливаясь с потом. Его кожа блестела, как будто он сам был воплощением стихии.
— Ты дрожишь, — прошептал он, и его голос был низким, как гром перед бурей.
Лена хотела ответить, но слова застряли в горле, когда он резко поднял её и прижал к стене. Кирпич холодом проникал ей в спину, но она не чувствовала ничего, кроме его тепла. Его руки опустились ниже, сжимая её бёдра, и она почувствовала, как его пальцы вновь ищут путь внутрь.
— Ты знаешь, что я хочу, — прошептал он, и его голос был как натянутая струна, готовая разорваться.
Лена кивнула, чувствуя, как её дыхание сбивается. Она не могла отвести взгляд от его лица, от его губ, которые были так близко, что она могла почувствовать их тепло.
— Скажи это, — приказал он, и его голос был как нож, разрезающий её сопротивление.
— Я хочу тебя, — вырвалось у неё, и каждый звук был как исповедь.
Он усмехнулся, и в его глазах вспыхнуло что-то тёмное, запретное.
— Ты моя, — повторил он, и его губы снова нашли её шею, оставляя следы, которые Лена знала, что завтра будут её напоминанием.
Его рука дёрнула её джинсы вниз, и она почувствовала, как холодный воздух касается её кожи, но это длилось лишь мгновение. Он прижался к ней, и она почувствовала, как его тело напряжено, готово к тому, что будет дальше.
Лена зажмурилась, чувствуя, как её ноги слабеют, как её тело готово отдаться ему полностью.
— Смотри на меня, — приказал он, и она открыла глаза, встретив его взгляд, который горел, как пламя.
Его дыхание смешалось с её, горячее и прерывистое, как будто он выпил её воздух и теперь жаждал большего. Его губы снова нашли её, но на этот раз не шею — они опустились ниже, к ключице, к груди, оставляя за собой следы огня. Лена вцепилась в его волосы, её пальцы спутались в их влажной густоте, и она не могла решить, тянет ли она его ближе или пытается удержать на расстоянии. Но он не останавливался. Его зубы слегка коснулись её кожи, и она вздрогнула, чувствуя, как каждый нерв в её теле кричит от смеси боли и наслаждения.
— Ты не можешь убежать, — прошептал он, и его голос был как клятва, как проклятие. Его рука скользнула ниже, подняв её майку, и его пальцы коснулись её живота, медленно, слишком медленно, двигаясь к её груди. Лена чувствовала, как её кожа горит под его прикосновением, как будто он оставляет на ней невидимые шрамы.
— Я не хочу убегать, — прошептала она, и её голос дрожал, как лист на ветру. Его губы снова нашли её, на этот раз захватив её сосок, и она застонала, чувствуя, как её тело аркой выгибается к нему. Его руки крепко держали её, не давая ей упасть, но она и не хотела падать. Она хотела раствориться в нём, стать его частью, его тенью.
— Ты моя, — повторил он, и его голос был как эхо, раздающееся в её сознании. Его рука опустилась ещё ниже, скользнув под её бельё, и она почувствовала, как её тело содрогается от его прикосновения.
— Покажи мне, — прошептала она, и её голос был как молитва. — Покажи мне, что я твоя.
Он ухмыльнулся, и в его глазах вспыхнуло что-то, что заставило её сердце биться быстрее.
— Как с каждым движением ты всё больше становишься моей.
Его пальцы двигались с такой медленной, почти мучительной уверенностью, что Лена почувствовала, как её дыхание сбивается. Он словно играл с ней, исследуя каждую складку кожи, каждый мускул, который вздрагивал под его прикосновением. Его рука, горячая и требовательная, скользнула ещё ниже, и она почувствовала, как её бёдра сами собой раздвинулись, будто её тело уже сдалось, приняло его власть.
— Ты дрожишь, — прошептал он, и его губы снова нашли её шею, цепляясь за неё, как будто искали укрытие. Его дыхание было огнём, разливающимся по её коже, и она почувствовала, как её сердце бьётся в унисон с его ритмом.
— Это ты… ты делаешь это со мной, — выдохнула она, её голос был хриплым, как будто её горло сжималось от желания.
Он ухмыльнулся, и его зубы слегка сжали её кожу, оставляя едва заметный след.
— Скажи, что хочешь, — приказал он, и его голос был как шёпот тьмы, обволакивающий её.
— Хочу тебя, — пролепетала она, её пальцы впились в его плечи, оставляя следы, которые он, казалось, даже не ощущал.
Его рука опустилась ещё ниже, и она почувствовала, как её тело готово взорваться от напряжения.
— Тогда покажи, — прошептал он, его губы коснулись её уха, и она застонала, чувствуя, как её тело выгибается, словно пытается слиться с ним.
Его пальцы коснулись её, и она вскрикнула, её тело вздрогнуло, как будто её тронули током.
— Ты такая мокрая, — прошептал он, его голос был полон торжества.
— Это ты… ты сделал это со мной, — прошептала она, её ноги дрожали, и она почувствовала, как её сознание уплывает.
— Скажи, что ты моя, — приказал он, его пальцы двигались с такой точностью, что она почувствовала, как её тело готово взорваться.
— Я твоя, — выдохнула она, её голос был как эхо, раздающееся в её сознании.
Он улыбнулся, и его губы снова нашли её, захватывая её, как будто он пил её душу.
— Тогда смотри на меня, — прошептал он, и его глаза были как пламя, готовое поглотить её.
Его пальцы двинулись, и она почувствовала, как её тело содрогается, готовое взорваться. Но он остановился, его глаза, полные огня, смотрели на неё, как будто ждали её разрешения.
— Покажи мне, — прошептала она, её голос был как молитва.
И он двинулся, и она почувствовала, как её тело взрывается, сливаясь с ним, становясь его частью.
— Ты моя, — повторил он, и его голос был как эхо, раздающееся в её сознании.
И она знала, что это правда.
Лена почувствовала, как его губы скользнули по её ключице, оставляя за собой след из огненных поцелуев. Его пальцы, всё ещё движущиеся с той же невыносимой медлительностью, казалось, знали её тело лучше, чем она сама. Каждое прикосновение было как удар молнии, пронзающий её до самых костей. Она сжала зубы, чтобы не закричать, но её тело уже не слушалось. Её ноги сами собой обвились вокруг его талии, притягивая его ближе, требуя большего.
— Ты такая мягкая, — прошептал он, и его голос был как бархат, обволакивающий её сознание. — Как будто создана для меня.
Его рука скользнула вверх по её спине, цепляясь за каждый позвонок, как будто он хотел запомнить её всю на ощупь. Лена почувствовала, как её кожа горит под его пальцами, и она застонала, когда он снова коснулся той точки, которая заставляла её тело выгибаться.
— Ты хочешь больше? — спросил он, и его губы коснулись её уха, как будто он хотел искусить её ещё сильнее.
— Да, — выдохнула она, её голос был хриплым, как будто она прошла через огонь. — Пожалуйста…
Он ухмыльнулся, и его глаза блеснули, как у хищника, почуявшего добычу. Его пальцы снова двинулись, и она почувствовала, как её тело начинает сотрясаться от нарастающего напряжения. Он не торопился, как будто хотел продлить её муку, наслаждаясь каждым её стоном, каждым вздохом.
— Посмотри на меня, — приказал он, и его голос был как сталь, пронзающая её сознание.
Лена заставила себя открыть глаза, и её взгляд встретился с его. В его глазах был огонь, готовый поглотить её целиком. Она почувствовала, как её тело подчиняется ему, как будто он стал её властелином.
— Ты моя, — повторил он, и его голос был как наждачная бумага, скребущая по её коже. — И я не собираюсь отпускать тебя.
Его губы медленно скользнули вниз, оставляя влажный след на её шее, а затем остановились у самого чувствительного места, где пульс бился как тревожный набат. Лена стиснула пальцы, впиваясь ими в его плечи, чувствуя, как её тело становится всё более податливым, будто оно тает под его прикосновениями. Его дыхание было горячим, как пустынный ветер, и оно касалось её кожи, вызывая мурашки, которые бежали по всему телу, будто первые капли дождя после долгой засухи.
— Ты дрожишь, — прошептал он, и его голос был как шёпот змеи, обвивающей её разум. — Ты хочешь этого больше, чем можешь признаться.
Его рука скользнула вниз, обхватив её бедро, и он сжал её с такой силой, что она чуть не закричала. Но вместо этого она только застонала, чувствуя, как её тело отвечает ему, словно оно было настроено на его ритм. Его пальцы медленно двигались вверх, касаясь самых нежных мест, и она почувствовала, как её сознание начинает терять контроль.
— Ты не сможешь устоять, — сказал он, и его губы снова коснулись её уха, словно он хотел выжечь эту фразу прямо в её сознании. — Ты уже моя.
Лена почувствовала, как её тело начинает взрываться от нарастающего напряжения. Она попыталась что-то сказать, но её голос был только хриплым шёпотом, который терялся в тишине комнаты. Его пальцы двигались всё быстрее, и она почувствовала, как её сознание начинает ускользать, погружаясь в пучину удовольствия.
— Посмотри на меня, — приказал он, и его голос был как удар кнута, заставляющий её подчиниться.
Она открыла глаза, и её взгляд встретился с его. В его глазах было что-то такое, что заставило её сердце биться ещё быстрее. Он улыбнулся, и его улыбка была как обещание, что это только начало.
— Ты моя, — повторил он, и его голос был как клятва, вырезанная на её коже. — И я никогда не дам тебе уйти.
Его пальцы продолжали свой путь, словно они знали каждую извилину её тела лучше, чем она сама. Лена ощущала каждый прикосновение как электрический разряд, будто её нервы были оголёнными проводами, готовыми вспыхнуть. Он двигался неторопливо, словно наслаждаясь каждой секундой её реакции. Его губы снова оказались на её шее, но теперь они были более настойчивыми, будто требовали от неё полной капитуляции.
— Ты не представляешь, как долго я ждал этого, — прошептал он, и его голос был как густой дым, окутывающий её разум. — Ты вся дрожишь, как будто боишься, что я остановлюсь. Но я не остановлюсь.
Он прижал её к себе так сильно, что она почувствовала каждую линию его тела, каждую мышцу, напряжённую от желания. Его рука снова опустилась, но на этот раз её пальцы скользнули под край её белья, и Лена не могла сдержать резкий вздох. Его прикосновение было одновременно нежным и властным, будто он знал, как довести её до края, но не дать упасть.
— Ты хочешь больше, — сказал он, и это был не вопрос, а утверждение. — Я вижу это в твоих глазах.
Лена не могла отрицать. Её тело уже горело, а её мысли были в тумане, где оставалось только его имя, его прикосновения, его голос. Она чувствовала, как её дыхание становится прерывистым, а сердце бьётся так, будто готово вырваться из груди.
— Скажи мне, — приказал он, и его голос был как сталь, обёрнутая шёлком. — Скажи, чего ты хочешь.
Она открыла рот, но слова застряли в горле. Его пальцы сжали её бедро, и она почувствовала, как её тело начинает содрогаться от предвкушения.
— Я… — начала она, но он не дал ей закончить, его губы снова накрыли её, и всё, что она могла сделать, это отдаться.
Его губы оторвались от её рта, оставив на её коже жгучий след, как будто он выжег на ней своё имя. Лена едва успела перевести дыхание, как его рука, словно хищник, уверенно скользнула под её блузку, ладонь прижимаясь к её талии, будто хотела оставить на ней отпечаток. Она зажмурилась, чувствуя, как её кожа горит под его прикосновениями, будто он разжигал в ней огонь, который она давно пыталась заглушить.
— Ты слишком тиха, — прошептал он, и его голос был как гром, раскатывающийся в её сознании. — Но я знаю, что ты хочешь кричать.
Его пальцы сжали её бок, заставляя её вздрогнуть, а затем медленно поползли вверх, к груди. Лена почувствовала, как её тело напрягается в ответ на каждый его жест, будто оно молит о том, чтобы он не остановился. Его ладонь накрыла её грудь, и она едва сдержала стон, который рвался наружу. Он сжал её сосок через ткань, а затем, словно наслаждаясь её реакцией, медленно потянул вниз её блузку, обнажая кожу.
— Смотри на меня, — приказал он, и его голос был как кнут, ударяющий по её разуму.
Лена открыла глаза, встретив его взгляд. В его глазах горел огонь, который, казалось, мог сжечь её дотла. Его пальцы скользнули к её спине, расстегнули крючок бюстгальтера, и она почувствовала, как ткань соскальзывает с неё, обнажая её грудь. Он наклонился, его губы коснулись её кожи, и она почувствовала, как её тело содрогается от его прикосновения.
— Ты вся дрожишь, — сказал он, и его голос был как чернила, проникающие в её разум. — Но ты знаешь, что это только начало.
Его рука снова опустилась, на этот раз к её бедру, и он медленно, словно испытывая её терпение, начал поднимать её юбку. Лена чувствовала, как её сердце бьётся всё быстрее, а её дыхание становится прерывистым. Она знала, что сейчас не сможет остановить его, даже если бы захотела.
Его дыхание стало горячим, как раскалённый уголь, а пальцы, всё ещё скользящие по её коже, словно вычерчивали карту её желаний. Лена почувствовала, как её тело отвечает ему, как будто каждая клетка кричала о том, что она хочет большего. Его губы оторвались от её рта, оставив на нём лёгкий след влаги, и он заглянул ей в глаза, словно ища подтверждения.
— Ты вся дрожишь, — прошептал он, его голос был густым, насыщенным, как мёд, текущий по её сознанию. — Ты хочешь, чтобы я продолжил. Скажи это. Скажи мне, чего ты хочешь.
Лена чувствовала, как её разум распадается, как ледяная глыба под жарким солнцем. Она хотела ответить, но её губы были парализованы, как будто он уже проник в неё слишком глубоко. Его рука, всё ещё скрытая под тканью её белья, двигалась медленно, но настойчиво, и она почувствовала, как её тело подчиняется, как будто он знает её лучше, чем она сама.
— Ты не можешь молчать, — прошептал он, и его губы снова оказались на её шее, но теперь они кусали её, оставляя следы, которые она будет чувствовать ещё долго. — Я знаю, что ты хочешь. Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе так, как никто никогда не касался.
Она почувствовала, как её бедро напрягается под его пальцами, как будто её тело уже готово к тому, что он сделает. Его дыхание стало тяжёлым, и он прижал её к себе так, что она почувствовала каждую линию его тела, каждую мышцу, напряжённую от желания.
— Я… — начала она, но он не дал ей закончить, его губы снова накрыли её, и всё, что она могла сделать, это отдаться.