Подобный рассказ надобно деткам рассказывать, как сказку. Может и станет меньше детского насилия. Да и у взрослых подобное бывало, даже и в армии.
/Инкогнито 2681/
Последний месяц перед школой, скучно...
"И вот чтобы развеяться, а нас ждал не мог дождаться последний восьмой класс нашей деревенской школы, и так хотелось пошкодить. Я ведь слегка забурел". А я хочу, а я хочу опять, кого толкнуть, кому-то плюху дать, как сумасшедший мчаться по песку, ... бежать туда, куда лишь я хочу".
Автор Александр Бакута
На самом краю обрыва к озеру Ханка стоял тополь, в шаге от него стоял высокий сплошной забор школьного сада. Между тополем и забором в то время проходила узенькая тропинка, спускавшаяся прямо на песчаный берег озера Ханка.
Берег в этом месте и само место было очень красивое, особенно вечером, когда на воде появлялась световая дорожка. Вечером после фильма или танцев влюблённые шли именно сюда, так как место было уединённое.
Сегодня уже трудно вспомнить, кто же предложил из пацанов пошутить подобным образом, но шутку посчитали уместной и приступили к её осуществлению.
Это было время, когда мы, шутники, ещё не вышли из детского возраста, хотя внешне и успели вырасти. И за общение с противоположным полом можно было запросто заработать презрительную кличку от таких же, как и сам:
Жених.
Девчонки в наших, ещё почти детских, глазах ничего не стоили, но природа уже начинала брать своё, и кое-кого из них мы, скрепя сердце, уже выделяли и искали с ними общения.
В ствол тополя на высоте примерно три сантиметра была вбита найденная дома металлическая скобка, к скобке была привязана рыболовная леска, способная выдержать кита, конец которой был просунут между досками в сад.
Если натянуть леску, то идущий по тропинке должен был обязательно спотыкнуться через неё и полететь, падая вперёд, прямо в сюрприз, лежащий на тропинке.
По нашим расчётам, сюда именно сегодня должен был привести Серёга, солдат, только что вернувшийся из армии, доярку Лидку для, так сказать, приватного проведения времени.
К Серёге претензий у нас не было, он значки армейские свои нам отдал, погоны, ремень...
А вот к Лидке претензий было тьма, задавака страшная, со многими встречалась, нет, не нужна она была такая несерьёзная Серёге.
Сидим за забором в саду, ждём, слышим, идут… Ночь, тишина, он ей стихи читает, какой чудный вечер расписывает, воркует перед ней чумой, будто голубок сизокрылый, и она что-то напевает типа:
А ну-ка, шашки все ввысь, мы все в боях родились…
А что от неё больше ждать, деревня и есть деревня, ещё бы подойник с собой взяла... Весело им, любви, видите ли, хотят. Ну я лесочку и натянул... Грохнулись на тропинку так, что забор задрожал.
Серёга Лидку утешает:
— Подумаешь, споткнулись — бывает... А она не утешается, и запах такой вонючий ветер принёс:
— Ой! — кричит она. — Что это? Моё новое платье!!! И ты, ты тоже весь вывозился.
А тут луна выглянула, мы и офигелиели, это не Серёга с Лидкой, оказывается, пострадали, а Колька с Иркой огребли по полной...
Мы предварительно на примерном их месте падения два коровьих блина положили, и капкан наш сработал. Жуть.
Они и про чудесный вечер забыли, и про стихи, и про любовь тоже, какая может быть любовь, когда весь сам и она в коровьем дерьме. Ругались оба страшно и пошли вниз стираться и искупнуться... И понурые пошли домой.
Потом стало известно, что Ирку мать исхлестала мокрой тряпкой, платье так и не отстиралось от огромного жёлтого пятна во всю спину... У Кольки на белой нейлоновой рубахе, с виду чистой, такое же пятно было на груди, стоило ему попасть в свет люминесцентных ламп. Но ему мало кто об этом рискнул сказать, скор был на расправу Колька. И мы решили тоже молчать, кому охота битым быть, теперь уже и рассказать можно.
Нету больше Кольки, да и Ирки тоже нету, нет и Серёги с Лидкой, нет больше и сада нашего школьного вместе с забором, и того тополя... И друзей моих шкодливых многих тоже уже нет...
===
В тему:
PS: От автора. Лето, вечер, каникулы перед десятым классом. Я вернулся с совхозной работы: мы во вторую смену разгружали тюковое сено и складывали их в большие пирамиды. Кто жил на селе, тот знает, какая это нелегкая работа. Зато хорошо оплачиваемая. За смену выходило по червонцу на нос.
Уже темнело, помылся, поужинал, начипурился:
брюки клёш с командирской портупеей, полуботинки, рубашка цветная типа «апаш» с большим воротником.
Украдкой заныканную пачку сигарет «Ту-134» в карман сунул и в клуб на танцульки. Можно по улице, а можно за огородами, так ближе. Пошёл за огородами, хоть и темно, но все ямки уже изучены, не страшно.
А эта дорожка проходила по небольшому леску. И вот я, руки в карманах и насвистывая, в предвкушении обнимашек, по этой лесной тропке рулю. И... И ногами цепляю натянутую поперек тропинки тонкую проволоку. Падаю плашмя, даже руки не успел из карманов своей гордости, клешей, выдернуть. Мордой в пыль... Боль пронзила, нос разбит, кровя хлещет. Однако молодой, вскакиваю и криком:
— Щас (непечатное) получите!
И кусты затрещали, кто-то побежал. Если бы не разбитый нос, я бы погнался. Морду лица вверх запрокинул, кровь унялась. Спичкой посветил, рубашка в крови, какие танцы. И двинул домой.
По приходу заметил, что младшего брата ещё нет дома. Ага! Отметку в голове сделал. И завалился спать в кладовке на веранде, летом там хорошо. Утром младшой хотел мимо меня проскочить. Не удалось. С пристрастием был допрошен.
Они с соседом и одноклассником Федькой решили просто пошуть, но не думали, что надо мной пошутят. А как пошутили, вы знаете.
После расследования были биты оба... Нещадно, но без внешних признаков...
Нет уже родного брата на белом свете, кстати, служившего срочку на Дальнем Востоке и закончившего службу замком, старшим сержантом в мотострелках. И Федька, кадровый военный где- то затерялся. И тропинка по лесу заросла. Не ходят там нынешние сельчане. А я помню…
===