— Вот документы на квартиру, забирайте и уходите из моего дома! — свекровь швырнула папку на стол с такой силой, что чашка с остывшим чаем подпрыгнула.
Лариса застыла в дверях кухни. В руках у неё была тарелка с только что приготовленным завтраком для мужа. Бумаги из папки веером разлетелись по столу. Среди них она узнала копию свидетельства о праве собственности на квартиру её родителей. Ту самую квартиру, которую они продали полтора года назад.
Свекровь, Галина Петровна, стояла посреди кухни в своём любимом бордовом халате. Её лицо было искажено торжествующей злобой. Она выглядела как генерал, одержавший долгожданную победу в затяжной войне. Только война эта велась в стенах их общего дома, и противником была невестка.
— Мама, что происходит? — голос Дениса прозвучал сонно и растерянно. Он появился в дверях, натягивая футболку. — Почему вы кричите с утра?
Галина Петровна повернулась к сыну. Её голос мгновенно стал мягким, почти жалобным.
— Денечка, сынок, я больше не могу это терпеть. Твоя жена... она же меня из родного дома выживает! Вчера заявила, что я слишком много места занимаю в собственном доме!
Лариса открыла рот от изумления. Вчера она всего лишь попросила свекровь не хранить пустые банки из-под солений в их с Денисом спальне, потому что шкаф и так забит вещами. Но сейчас было не время оправдываться. Её взгляд был прикован к документам на столе.
— Откуда у вас эти бумаги? — спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Галина Петровна выпрямилась и посмотрела на неё с превосходством человека, держащего все козыри.
— А ты думала, я не знаю, на какие деньги мой сын открыл свой бизнес? Думала, я поверю в сказку про кредит в банке? Я всё выяснила. Твои родители продали квартиру и дали вам восемьсот тысяч. Восемьсот тысяч, Лариса! И вы мне ни слова не сказали!
Денис побледнел. Он переводил взгляд с матери на жену, и в его глазах читалась паника человека, чьи тайны внезапно стали явными.
— Мама, это... это наше с Ларисой дело. Мы не хотели вас беспокоить...
— Не хотели беспокоить? — Галина Петровна всплеснула руками. — Сынок, да ты понимаешь, что она сделала? Она взяла деньги своих родителей и вложила их в ТВОЙ бизнес! Теперь она будет всю жизнь попрекать тебя этим! Говорить, что ты ей должен! Что всё, чего ты добился — это благодаря её семье!
Лариса поставила тарелку на стол. Руки больше не дрожали. Наоборот, она почувствовала странное спокойствие, которое приходит, когда понимаешь, что худшее уже случилось.
— Галина Петровна, эти деньги были даны нам обоим. Не только Денису. Нам как семье. И мы планировали вернуть их родителям, как только бизнес начнёт приносить стабильный доход.
Свекровь рассмеялась. Это был неприятный, скрипучий смех.
— Вернуть? Ой, не смешите меня! Я знаю, как это бывает. Сначала «вернём», потом «подождите ещё немного», а потом твои родители начнут требовать проценты, долю в бизнесе, будут совать нос в наши дела!
— В ВАШИ дела? — Лариса не выдержала. — Простите, но это бизнес Дениса, который мы создали вместе. При чём здесь вы?
Галина Петровна побагровела. Она ткнула пальцем в сторону невестки.
— При том, что Денис — мой сын! Всё, что у него есть — это и моё тоже! Я его растила, я в него вкладывала, я имею право знать о его делах! А ты... ты чужой человек, который пришёл в нашу семью со своими порядками!
— Мама, перестаньте! — Денис наконец обрёл голос. — Лариса моя жена. Она не чужой человек!
Но Галина Петровна уже не слушала. Она схватила со стола одну из бумаг и потрясла ею в воздухе.
— Жена? Да какая она тебе жена, если скрывает такие вещи? Если втайне от меня распоряжается семейными деньгами? Восемьсот тысяч, Денис! Ты понимаешь, что на эти деньги я имею такое же право, как и она?
Лариса почувствовала, как внутри неё поднимается волна гнева. Полтора года она терпела выходки свекрови. Терпела её постоянное вмешательство в их жизнь, её попытки контролировать каждый их шаг. Но это было уже слишком.
— На каком основании вы имеете право на деньги моих родителей? — спросила она холодно.
Галина Петровна повернулась к ней. В её глазах блеснуло что-то хищное.
— На том основании, милочка, что эти деньги были вложены в бизнес моего сына. А значит, я как его мать имею право знать, куда они идут и как используются. И если твои родители захотят их вернуть, то пусть обращаются ко мне. Я буду решать, отдавать или нет.
— Вы? — Лариса не поверила своим ушам. — Вы будете решать судьбу денег, которые вам не принадлежат?
— А кто сказал, что не принадлежат? — свекровь села на стул с видом королевы на троне. — Денис — мой сын. Всё, что он зарабатывает, он зарабатывает благодаря воспитанию, которое я ему дала. Благодаря тому, что я вложила в него. Так что да, я имею право голоса в этом вопросе.
Денис стоял между ними, растерянный и жалкий. Лариса смотрела на него, ожидая, что он скажет хоть что-то в её защиту. Но он молчал, переминаясь с ноги на ногу.
— Денис, — позвала она его. — Скажи что-нибудь. Это же абсурд!
Он поднял на неё глаза, и в них она увидела то, чего боялась больше всего — нерешительность и страх.
— Лариса, может... может, мама в чём-то права. Мы действительно должны были посоветоваться с ней. Всё-таки такая сумма...
Эти слова ударили её сильнее любых оскорблений свекрови. Её собственный муж, человек, ради которого её родители продали квартиру, где прожили двадцать лет, встал на сторону матери.
— Посоветоваться? — переспросила она, и в голосе звенела сталь. — О чём? О том, как распоряжаться деньгами моих родителей? Деньгами, которые они дали НАМ, а не твоей матери?
Галина Петровна встала со стула. Она подошла к сыну и положила руку ему на плечо.
— Вот видишь, Денечка? Видишь, какая она? Сразу — «МОИ родители», «НАМ дали». А где же семья? Где уважение к старшим? Я же говорила тебе, что она не из нашего круга. Они там все такие — цепляются за свои копейки, считают каждую копеечку.
— Это не копейки! — вспыхнула Лариса. — Это квартира моих родителей! Они сейчас снимают однокомнатную квартиру на окраине, чтобы ваш сын мог развивать свой бизнес!
— Так никто же не заставлял! — парировала свекровь. — Сами предложили, сами дали. А теперь ты будешь всю жизнь Дениса этим шантажировать. Я знаю, как это бывает!
Она повернулась к сыну.
— Денечка, послушай мать. Верни им деньги. Прямо сейчас. Продай часть бизнеса, возьми кредит, но верни. Иначе они тебе всю жизнь покоя не дадут. Будут требовать то одно, то другое. Сегодня деньги вернуть, завтра — долю в бизнесе, послезавтра — чтобы ты на них работал.
Лариса смотрела на эту сцену и не могла поверить своим глазам. Свекровь манипулировала сыном, как кукловод марионеткой, а он даже не пытался сопротивляться.
— Денис, — она попыталась достучаться до мужа. — Мои родители никогда ничего не требовали. Они даже не спрашивают, как идут дела. Они просто доверились нам. А твоя мать сейчас пытается разрушить это доверие.
— Разрушить? — Галина Петровна theatrально всплеснула руками. — Да я пытаюсь спасти моего сына от кабалы! От вечного долга перед твоей роднёй!
— От какой кабалы? Мы договорились, что вернём деньги через два года. Прошло только полтора!
— Договорились! — фыркнула свекровь. — На словах договорились. А где бумаги? Где расписки? Где условия возврата? Нет ничего! Значит, это был подарок. И нечего теперь требовать назад!
Лариса почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она смотрела на женщину, которая только что, фактически, предложила украсть деньги у её родителей, и не могла поверить, что это происходит на самом деле.
— Вы предлагаете не возвращать деньги моим родителям?
Галина Петровна выпрямилась.
— Я предлагаю быть благодарными за подарок и не превращать семейные отношения в коммерческие. Если твои родители дали деньги от чистого сердца, то и требовать их назад не станут. А если станут... значит, это была не помощь, а бизнес. И тогда пусть идут в суд со своими претензиями.
— Мама! — Денис наконец подал голос. — Что вы такое говорите? Это же родители Ларисы!
— Вот именно, — кивнула Галина Петровна. — Родители Ларисы. Не твои родители. Твоя мать — это я. И я не позволю, чтобы мой сын всю жизнь гнул спину перед чужими людьми!
— Они не чужие! — крикнула Лариса. — Они — семья!
— Семья? — свекровь рассмеялась. — Семья — это кровные родственники. А твои родители для Дениса — никто. Так же, как и ты, между прочим. Вы поженились всего два года назад. Это ничто по сравнению с тридцатью годами, которые я посвятила своему сыну!
Лариса повернулась к мужу. В её глазах был немой вопрос: «Ты позволишь ей так говорить?»
Денис отвёл взгляд.
— Мама, вы... вы слишком резко. Лариса — моя жена. Мы семья.
— Семья строится годами, — отрезала Галина Петровна. — А разрушается в один момент. Особенно когда в неё приходят с меркантильными интересами.
— С меркантильными интересами? — Лариса не выдержала. — Это мои родители пришли с меркантильными интересами, когда отдали вам... отдали Денису все свои сбережения?
— Не мне, а своей дочери! Они вложились в вашу семью, чтобы потом с вас же и требовать!
— Они ничего не требуют!
— Пока не требуют. Но ты уже начинаешь. Я же вижу, как ты смотришь на Дениса. Как напоминаешь ему об этих деньгах. Это только начало!
Лариса обвела взглядом кухню. Эту кухню, где она каждое утро готовила завтрак. Где пыталась наладить отношения со свекровью, угождая ей во всём. Где проводила вечера, слушая бесконечные рассказы Галины Петровны о том, каким замечательным был Денис в детстве и какая она прекрасная мать.
И вдруг всё встало на свои места. Все эти полтора года свекровь не просто жила с ними. Она методично, день за днём, вбивала клин между ней и Денисом. Маленькими уколами, намёками, «случайными» замечаниями. И вот теперь, узнав про деньги, она решила нанести последний удар.
— Знаете что, Галина Петровна, — сказала Лариса спокойно. — Вы правы. Абсолютно правы. Семья — это не про деньги. Это про доверие. И я вижу, что в этой семье доверия нет.
Она повернулась к Денису.
— Твоя мать считает, что мои родители — чужие люди, которые хотят тебя закабалить. Ты молчишь, значит, согласен. Хорошо. Тогда давайте разберёмся как чужие люди. Бизнес зарегистрирован на тебя, но деньги в него вложены из совместного имущества. Значит, я имею право на половину. Продашь свою долю, вернёшь моим родителям их восемьсот тысяч, и мы разойдёмся. Никакой кабалы, никаких долгов.
Галина Петровна ахнула.
— Вот! Вот оно, истинное лицо! Стоило только прижать, и сразу — делить имущество, разводиться! Я же говорила, Денис, она за деньгами к тебе пришла!
— Я пришла с любовью, — ответила Лариса, не глядя на свекровь. Её взгляд был прикован к мужу. — Но любовь умирает, когда её предают. Когда выбирают между женой и матерью, и выбор всегда не в пользу жены.
— Лариса, не надо так... — начал Денис, но она подняла руку, останавливая его.
— Надо, Денис. Твоя мать только что предложила присвоить деньги моих родителей. Фактически, украсть их. И ты промолчал. Для меня это означает, что ты согласен. Что ты готов обмануть людей, которые доверились тебе, лишь бы не расстроить маму.
— Я не это имел в виду...
— А что ты имел в виду? Объясни мне. Вот прямо сейчас объясни, как ты видишь нашу дальнейшую жизнь. Мы не возвращаем деньги моим родителям, потому что твоя мама считает это унизительным. Они остаются в съёмной квартире, а мы строим бизнес на их деньги. И все счастливы?
Денис молчал. Он стоял посреди кухни, сутулый, растерянный, жалкий. В этот момент Лариса поняла, что никогда не сможет на него положиться. Что в любой критической ситуации он будет вот так стоять между ней и матерью, не способный принять решение.
Галина Петровна воспользовалась его молчанием.
— Денечка, не слушай её. Она эмоционирует. Все женщины такие — сначала скандал устроят, потом успокоятся. Главное — не поддаваться на провокации.
— Провокации? — Лариса повернулась к свекрови. — Вы врываетесь с утра с какими-то бумагами, обвиняете меня в корысти, предлагаете обмануть моих родителей, и это я устраиваю провокации?
— А что это, если не провокация? Ты же сама только что заявила о разводе! Из-за каких-то денег готова разрушить семью!
— Не из-за денег. Из-за предательства.
Лариса взяла со стола документы и начала их собирать. Галина Петровна попыталась их выхватить.
— Не трогай! Это я нашла! Это доказательства твоей лжи!
— Это копии документов моих родителей. Не знаю, как вы их получили, но они останутся у меня.
Она собрала бумаги и прижала к груди. Потом посмотрела на Дениса.
— У тебя есть выбор. Либо ты прямо сейчас говоришь, что мы вернём деньги моим родителям, как и обещали. Либо я ухожу и решаю этот вопрос через адвоката.
— Шантаж! — воскликнула Галина Петровна. — Денис, ты видишь? Она тебя шантажирует!
Но Денис больше не слышал мать. Он смотрел на жену, и в его взгляде наконец появилось что-то похожее на понимание. Понимание того, что он сейчас теряет.
— Лариса, давай поговорим спокойно. Без эмоций. Конечно, мы вернём деньги твоим родителям. Я никогда и не думал иначе. Просто мама...
— Просто мама что? — резко спросила его Галина Петровна. — Просто мама хочет защитить тебя от ошибки? Просто мама видит то, чего ты не видишь?
— Мама, хватит! — вдруг крикнул Денис, и обе женщины замерли от неожиданности. Он никогда не повышал голос на мать. — Хватит! Вы довели до того, что моя жена хочет уйти! Вы лезете в нашу жизнь, решаете за нас, указываете, что делать!
Галина Петровна попятилась. На её лице появилось выражение оскорблённой невинности.
— Денечка... я же только хотела помочь...
— Помочь? Вы только что предложили не возвращать долг! Вы понимаете, что это значит? Это значит обмануть людей, которые нам доверились!
— Они не нам доверились, а тебе! И если ты считаешь себя обязанным...
— Да, считаю! И точка!
Наступила тишина. Галина Петровна смотрела на сына так, словно видела его впервые. Словно перед ней стоял не её послушный мальчик, а чужой, враждебный человек.
— Значит, ты выбираешь её, — констатировала она холодно. — Выбираешь чужую женщину вместо родной матери.
— Я выбираю свою семью, мама. Мою семью — это я и Лариса.
— И её родители со своими деньгами!
— И её родители, которые поверили в нас и помогли, когда никто другой не помог. Когда вы, мама, сказали, что бизнес — это глупость и я должен идти работать в офис.
Это было неожиданным ударом. Лариса не знала об этом. Она смотрела на свекровь новым взглядом.
— Так вы были против бизнеса?
Галина Петровна поджала губы.
— Я была за стабильность. За нормальную работу с нормальной зарплатой. А не за эти авантюры.
— Но когда бизнес пошёл в гору, вы быстро изменили мнение, — заметил Денис с горечью. — Теперь это «наш» бизнес, «наши» деньги, «наш» успех.
— Я твоя мать! Я имею право радоваться твоим успехам!
— Радоваться — да. Распоряжаться — нет.
Он подошёл к Ларисе и взял её за руку.
— Прости меня. Я должен был сразу это сказать. Мы вернём деньги твоим родителям. В срок, как и обещали. И никто не имеет права решать за нас.
Лариса смотрела на него, и в её глазах боролись облегчение и недоверие. Слишком много раз он выбирал сторону матери, чтобы она могла поверить в эту внезапную перемену.
Галина Петровна встала со стула. Её лицо было белым от ярости.
— Ну что ж. Теперь я вижу, как мало значу для собственного сына. Тридцать лет я отдала тебе. Всю жизнь положила. А ты при первой же возможности предаёшь меня ради какой-то...
— Мама, не надо! — предупреждающе сказал Денис.
— Ради жены, — закончила Галина Петровна, выплюнув последнее слово как ругательство. — Живите как знаете. Но когда она покажет своё истинное лицо, когда начнёт требовать и контролировать, не приходи ко мне плакаться.
Она направилась к выходу, но в дверях обернулась.
— И квартиру эту я оставляю вам. Подавитесь своим счастьем. Но запомни, Денис: я тебя предупреждала. Деньги, которые входят в семью с условиями, разрушают её. Сегодня ты вернёшь долг её родителям, завтра она потребует ещё что-то. И так будет всегда.
С этими словами она вышла, громко хлопнув дверью.
Денис и Лариса остались стоять посреди кухни. Утренний свет заливал комнату, но обоим казалось, что они только что пережили ураган.
— Она вернётся, — тихо сказал Денис. — Она всегда возвращается после ссор.
— А ты хочешь, чтобы она вернулась? — спросила Лариса.
Он помолчал, потом покачал головой.
— Я хочу, чтобы у нас была наша жизнь. Без постоянного контроля, без манипуляций, без этих... сцен.
— Но она твоя мать.
— Да. И я буду заботиться о ней. Помогать, если нужно. Но жить... жить мы должны отдельно. Я только сейчас понял, насколько она отравляла нашу жизнь.
Лариса опустилась на стул. Напряжение последних минут давало о себе знать.
— Знаешь, а ведь она в чём-то права. Эти деньги... они действительно стали проблемой. Если бы не они, этой ссоры бы не было.
— Нет, — Денис сел рядом с ней. — Ссора была бы в любом случае. Если не из-за денег, то из-за чего-то другого. Мама не может принять, что я вырос. Что у меня своя семья. Она будет искать повод для конфликта всегда.
Он взял её руки в свои.
— Прости меня. За то, что не защищал тебя. За то, что позволял ей так себя вести. Я думал, что если буду молчать, всё само собой наладится. Но только делал хуже.
— Ты правда считаешь, что мы должны вернуть деньги? — спросила Лариса. — Не из-за мамы, не из-за меня. Ты сам так считаешь?
— Конечно. Это вопрос чести. Твои родители доверились нам. Мы не можем их подвести.
Лариса наконец улыбнулась. Впервые за это утро.
— Тогда у нас всё получится.
Они сидели на кухне, держась за руки, и оба понимали: что-то важное произошло. Не просто ссора с Галиной Петровной. Произошёл выбор. Денис выбрал свою семью. Свою настоящую семью.
А в соседней комнате на столе лежали забытые документы — свидетели того, как деньги могут стать оружием в руках тех, кто хочет разрушить чужое счастье. Но также и того, что любовь и доверие сильнее любых манипуляций.
Через полгода они вернули долг родителям Ларисы. Полностью, с процентами, хотя те и не просили. Галина Петровна к тому времени действительно вернулась, но уже не жила с ними. Сняла квартиру неподалёку, изредка приходила в гости. Отношения остались прохладными, но корректными.
А Денис и Лариса научились главному — защищать свою семью. От любых посягательств. Даже если они исходят от самых близких людей.