Если в Красной Армии персональные воинские звания были отменены, то в белых армиях в целом сохранялись и умножались дореволюционные чины, хотя превалировали, разумеется, должности.
Однако, белые армии по-своему тоже являлись «революционными»: огромную роль в них играли молодые 26 — 35-летние генералы и полковники, ставшие таковыми не в царское время, а именно в годы Гражданской войны.
Для белых вообще характерна была «массовая раздача чинов», причем нередко — децентрализованная. Когда такой-то атаман или такое-то войско производило в генералы отличившихся, не считаясь с мнением прочих антибольшевистских армий.
Так, небезызвестный забайкальский атаман Г. М. Семенов «наплодил» аж 35 генералов (и сам «подрос» от есаула до генерал-лейтенанта)! Причем вся семеновская «армия» составляла в лучшие времена 10 тысяч человек.
Всего у колчаковцев на 100 — 150 тысяч реальных фронтовых штыков имелось свыше 700 генералов и адмиралов, впрочем, больше половины из этого числа таковыми стали именно в Гражданскую войну.
«В общей сложности генеральские и адмиральские чины в 1918–1922 гг. на Востоке России получили свыше 384 офицеров...» (с) А. В. Ганин. Офицерский корпус в годы Гражданской войны в России.
На юге, несмотря на переизбыток в Добрармии офицеров, новые генералы тоже появлялись. Ими становились офицеры «цветных частей», считавшиеся своего рода «новой элитой» и даже противопоставлявшие себя «старикам». Бурный рост в чинах происходил и у казаков.
Определенный смысл в этом был: многие генералы дореволюционного производства не желали от командования армиями и дивизиями переходить к ротам. Масштабы и особенности разворачивавшейся Гражданской войны их не устраивали.
Другие в решающие моменты выжидали и не хотели брать на себя ответственность, возглавлять первые белые отряды повстанческого типа. Здесь действительно велика была роль харизматических лидеров.
Третьих сами белые вообще могли разжаловать в рядовые (либо вообще повесить) за службу у красных либо даже за службу в петлюровских или гетманских частях.
И в целом к вступившим в белые ряды позже, в разгар Гражданской, первопоходники и атаманы относились во многом презрительно.
Потому понятие «белые генералы» резко отличается от понятия «царские генералы».
В белом движении появились многие сотни «новых генералов», среди прочих такие известные как — В. О. Каппель (до Гражданской — подполковник), А. Н. Пепеляев (до Гражданской —подполковник, но стал им уже в революционный период, в 1917 году), А. В. Туркул (офицер военного времени, произведен в штабс-капитаны тоже в 1917 году), Н. В. Скоблин (тоже офицер военного времени, в 1917 году — штабс-капитан), А. Г. Шкуро (до Гражданской — есаул), И. П. Калмыков (до Гражданской — подъесаул), Я. А. Слащев (до Гражданской — полковник), С. Н. Булак-Балахович (до Гражданской — ротмистр), В. Л. Покровский (до Гражданской — штабс-капитан) и так далее.
В деникинских войсках было принято награждать офицеров не орденами, а новыми чинами.
В 1919-м году во ВСЮР отменили чин прапорщика, так что «армия прапорщиков» (каковой была главная ударная сила ВСЮР — Добрармия) автоматически превратилась в «армию подпоручиков».
Да, это тоже был важный момент: новые чины могли не давать командования крошечными (по меркам Первой мировой) полками и дивизиями, но они как бы служили доказательством «весомого вклада в белое дело». Предметом личной и корпоративной гордости.
Между тем, практиковалось и производство в офицеры недавних юнкеров, так как многим белым армиям, внезапно, остро не хватало офицерского состава (в Добрармии — переизбыток офицеров, у донских казаков, колчаковцев и т.д. — острая их нехватка).
Важно отметить, что в белых армиях (любых) дореволюционные чины и регалии играли всё меньшую и меньшую роль. Предпочтение отдавалось «последовательным борцам против большевиков», а не дореволюционным генералам.
У красных недавние офицеры в скромных чинах также могли «взлетать высоко», даже круче, чем белые.
Самый известный пример — М. Н. Тухачевский, встретивший Первую мировую подпоручиком, потом попавший в немецкий плен, бежавший оттуда и в 1917-м произведенный в капитаны. У красных в Гражданскую командовал армиями и фронтами.
Но в РККА отсутствовали чины и вся эта путаница с «революционными и дореволюционными званиями» по сути отметалась.
Командармом у большевиков мог быть и вчерашний капитан М. Н. Тухачевский, и вчерашний генерал Д. Н. Надёжный, и вчерашний вахмистр С. М. Буденный. Но понятие командарм означало именно командование армией, а не какую-то регалию.
У белых же целые генералы дореволюционной поры могли оказываться в положении «рядовых, бегающих с винтовкой», тогда как в других белых армиях наблюдалась отчаянная нехватка комсостава.
При этом, сотни новоявленных белых генералов были явно избыточны для относительно немногочисленных белых армий.
В целом Добрармия являлась «войском офицеров военного времени», но собранных при этом в одном месте и вынужденных драться офицерскими же ротами.
Здесь играл не самую положительную роль «корпоративизм»: казаки не желали, чтобы ими командовали не-казаки. Добровольцы «цветных частей» выживали из своих рядов «назначенных сверху командиров со стороны».
Отдельные кренделя неизменно выкидывались офицерами гвардии и кавалерии, которые стремились «возродить родные части» (даже если там будет полтора землекопа) и «найти достойную их внимания армию».
«В апреле 1919 года общее собрание офицеров лейб-гвардии Преображенского полка, служивших на белом Юге, вынесло беспрецедентное постановление, возможное только в обстановке Гражданской войны:
«Всем преображенцам из армии генерала Деникина перейти к Верховному правителю в Омск и заявить ему о готовности преображенцев быть, как и встарь, оплотом верховной власти, и в Омске приступить к немедленному формированию полка...» (с) А. В. Ганин. Офицерский корпус в годы Гражданской войны в России.
В результате, при описанном выше обилии генералов, при переизбытке офицеров в одних армиях и нехватки их в других, немало «людей в погонах» было занято не совсем понятно чем.
Но одно можно сказать точно: у белых начала формироваться своя новая иерархия (причем ещё и не одна), которая не являлась калькой дореволюционных порядков.
Среди «молодых генералов и полковников» господствовал скептический взгляд на «генералов-стариков» (последние тоже отвечали, называя молодых белых генералов «вундеркиндами» и даже «выскочками»).
«Молодежь» критиковала «стариков» за непонимание особенностей Гражданской войны, за нерешительность и косность, за потери в Первую мировую и шаблонность.
Обратной стороной такого явления была «атаманщина», при которой любой командир сколько-нибудь крупной части не признавал авторитета начальства. У большевиков поначалу бывало и не такое, но партийный контроль с комиссарами переломил ситуацию в довольно короткие сроки, чего не произошло у белых...
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, нажимайте на «колокольчик», смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на You Tube или на моем RUTUBE канале. Недавно я завел телеграм-канал, тоже приглашаю всех!