ПРЕДЫДУЩИЕ ПУБЛИКАЦИИ ЦИКЛА "ЗАБЫТЫЕ АВТОРЫ НЕКРАСОВСКОГО "СОВРЕМЕННИКА" - в иллюстрированном гиде "РУССКiЙ РЕЗОНЕРЪ" LIVE
Всем утра доброго, дня отменного, вечера уютного, ночи покойной, ave, salute или как вам угодно!
Жил один рыжий человек, у которого не было глаз и ушей. У него не было и волос, так что рыжим его называли условно.
Говорить он не мог, так как у него не было рта. Носа тоже у него не было.
У него не было даже рук и ног. И живота у него не было, и спины у него не было, и хребта у него не было, и никаких внутренностей у него не было. Ничего не было! Так что не понятно, о ком идет речь.
Уж лучше мы о нем не будем больше говорить.
(Даниил Хармс)
Ох, неслучайно я снабдил сегодняшнюю главу цикла о "забытых" авторах дагерротипической раскраскою собственного изготовления и Хармсом! Неслучайно до такой степени, что герой предыдущей публикации Корф покажется нам просто... литературным, да и кросс-историческим (словесная конструкция, характеризующая некоторую неопределенность бытия персонажа в Истории меж вполне рельефных и осязаемых фигур - РРЪ) счастливчиком. Тот, о ком пойдёт речь нынче - своего рода радикал среди героев цикла. Сколь я не тщился обнаружить следы его физического пребывания в Империи (не говорю уж о хотя бы плохонькой парсуне) - увы, мне это не удалось. Кроме, разумеется, плодов его стихотворного творчества, размещенных в нумере 2 "Современника" за 1850 год, да ещё нескольких опытов, которые припомнила "Русская мысль" тридцать лет спустя, перепечатав их из того же "Современника".
На дворѣ темно, и вьюга
Подымаетъ страшный вой;
Но у насъ, моя подруга,
На душѣ теперь покой.
Много злобы и печали,
Много горя и потерь
Въ жизни мы съ тобой встрѣчали:
Отдохнемъ же хоть теперь.
Въ тишинѣ съ тобой помянемъ
Нашу прошлую печаль,
И печалиться не станемъ
Ни о чемъ, чего намъ жаль.
На дворѣ бушуетъ вьюга,
Буря ломятъ нашу дверь;
Мы съ тобой, моя подруга,
Бурь не вѣдаемъ теперь.
Ты ужь дремлешь понемножку.
Къ моему склонясь плечу….
Не поставить ли къ окошку
Нашу тусклую свѣчу,
Чтобъ, застигнутый мятелью,
Путникъ, видя огонекъ.
Посѣтилъ бы нашу келью.
Нашъ пустынный уголокъ?
У камина передъ жаромъ
Сядемъ мы тогда втроемъ,
Иль предъ свѣтлымъ самоваромъ
Скромно вечеръ проведемъ.
Ну... что тут сказать? Этакая поэтическая... конструкция, парафраз на темы Пушкина с его "бедной старушкой" и Гейне в переводе Лермонтова "...Отдохнешь и ты". Мило - не более. Верно, чей-то юношеский опыт?
- "Г-нъ H. Сп--овъ, авторъ двухъ прекрасныхъ стихотвореній: 1) "Я все еще стараюсь какъ нибудь", 2) "Какъ птичка весь день распѣвая", которыя мы напечатали въ прошломъ нумерѣ нашего журнала (Смѣсь, стр. 46), прислалъ намъ еще два слѣдующихъ стихотворенія..."
Редакторское предуведомление самого Некрасова. Как явствует из оного, "г-н Сп-ов" уже печатался в разделе "Смесь" - непременном атрибуте почти всякого приличного "толстого" журнала эпохи. Правда, уже само определение туда автора - не есть великое достижение: вещи авторов признанных в "Смесь" не угодят ни за что, они - самодостаточны уже сами по себе.
Я всё еще стараюсь как-нибудь
Свою печаль и сердце обмануть -
И думаю, что слух пронесся ложный,
Что это всё один обман безбожный,
Что переменится ужасная молва,
Что всё еще ты, ангел мой, жива,
Что ты сама молву пустую слышишь
И скоро мне, смеясь, о том напишешь
И скажешь так: "Тебя мне было жаль.
Не правда ли? Ну что ж, твоя печаль
Прошла теперь? Ты сердцем стал спокоен?
Иль всё еще пустой молвой расстроен -
И панихиды служишь обо мне,
И думаешь, что в райской стороне
Душа моя витает и порою,
Незримая, ношусь я над тобою.
И что ж, скажи, тогда душа твоя
Шепнула ли тебе, что близко я?"
И дни бегут, и всё как бы в надежде
Жду от тебя я писем, как и прежде.
Но жду напрасно я, - и самому
Порой мне будто странно, почему
К тебе я сам не напишу ни слова,
И всё еще мне кажется, что снова
Когда-нибудь мы встретимся с тобой
И снова я услышу голос твой,
Увижу взор твой, полный чудной власти,
И неги, и любви, и томной страсти.
О многом мне расскажешь ты тогда, -
И вспомним мы прошедшие года,
Минувшие восторги и страданья,
И сладость первого и робкого свиданья,
И прежние надежды и мечты...
Но между тем в сырой могиле ты.
Без жалости тебя разрушит тленье,
И, может быть, в то самое мгновенье,
Когда с такой любовью и тоской
Я о тебе мечтаю, ангел мой.
Могильный червь твое уж сердце точит,
Холодный дождь твою могилу мочит,
Кругом тебя пустынный, дикий вид,
И буря над твоей могилою шумит.
Н. Сп.
Это, как догадался внимательный читатель, и есть одно из "прекрасных" стихотворений из "Смеси". Тут и "ужасная молва", и "взор, полный чудной власти", и непременные "тленье" с "могилой", и "восторги" и "страданья"... Опыты "Н.Сп.", среди прочих, им подобных, напечатанные Некрасовым, всё в том же 1850-м сподвигают редактора "Современника" к написанию весьма пространной статьи с крайне убийственным названием "Русские второстепенные поэты". к которым, помимо нашего "Н.Сп." он причисляет Лизандера, В.Солоницына и даже некоего "Лутовинова", под личиною которого, разумеется, скрывался юный Тургенев.
- "Стихов нет. Немногие об этом жалеют, многие этому радуются, большая часть ничего об этом не думает. Но отчего нет стихов? Причина очевидна. В этом роде литературы преимущественно и прежде всего обращает на себя внимание форма. Чем труднее достижение чего-либо, тем более в наших глазах выигрывает достигающий. Но трудность выражения или формы обусловливается, разумеется, кроме личности писателя степенью развития и обработанности языка. Чем менее обработан язык, тем труднее подчинить его формам, требуемым от того или другого рода литературных произведений; по мере же постепенного развития и совершенствования языка постепенно исчезает и трудность выражения, так что изящная форма уже перестает быть достоинством, а делается необходимым условием всякого литературного произведения..."
Так начинается эта статья, в которой, между прочим, первым из "разбираемых" становится как раз "Н.Сп." Что же так мучительно напоминает первая весьма категоричная фраза? Ах, да, конечно: - Белинский в своей статье 1834 года - "У нас нет литературы..." Покойный соратник и вдохновитель Некрасова, которого после смерти первого попрекали в том, что Н.А. попросту... использовал его имя и таланты.
- "... Читатель сам знает, что теперь она ("русская поэзия" - "РРЪ") очень бедна. Отдельно стихов выходит очень мало; лучшие журналы наши вовсе не печатают стихов; стихотворения, помещаемые в журналах второстепенных, большею частью тоже посредственные. В редакцию "Современника", как и во все редакции журналов, присылаются нередко стихотворения; если авторы, не видя своих произведений напечатанными, думают, что мы считаем их всех без исключения людьми без таланта, то мы спешим успокоить их: в некоторых из присланных к нам стихотворений заметны признаки таланта несомненного; не печатаем же мы их, во-первых, потому, что таких стихотворений мало, а во-вторых, и главное, потому, что, обнаруживая талант, почти ни одно из этих стихотворений не обнаруживает самобытности. Это не мешает автору писать их: совершенствуя свой талант, он может достигнуть самобытности, - но мешает дельному журналу печатать их. Мы, однако ж, готовы с удовольствием замечать всё хорошее и пользуемся этим случаем, чтоб привести здесь некоторые из полученных нами стихотворений, - разумеется, такие, которые сами по себе имеют достоинства, оправдывающие их помещение, и которые дают повод надеяться чего-нибудь получше от авторов их в будущем. В этом отношении первое место занимают два следующие стихотворения г. Н. Сп."
Далее в статье по тексту следует как раз приведенное выше "Я всё ещё стараюсь как-нибудь...". Щедрость критической мысли Некрасова даже позволяет ему поместить второе стихотворение "Н.Сп." про "птичку", из которого по понятным причинам, сберегая многотерпение любезнейшего читателя, я приведу лишь первые три строфы:
Как птичка, весь день распевая,
Была ты беспечна, резва, весела,
Казалось, от неба, от светлого рая
Ты радость на землю с собой принесла.
Твой смех был так чудно приятен и звонок,
И музыкой нежной звучал голосок;
Ты сердцем была настоящий ребенок,
А с виду роскошный и дивный цветок.
Уста, оживленные детской улыбкой,
Дышали такой тишиной,
Как будто на землю зашла ты ошибкой,
Не зная забот и печали земной...
Правда, не совсем понимаю, каким образом сочетаются "весь день распевая" с "дышащими тишиной устами"... Вероятно, Некрасов затем и расщедрился на второй опус, чтобы искушенная аудитория сама имела возможность оценить правомерность авторского мнения насчет "второстепенных поэтов". Не удержусь и я, чтобы не привести финальную строфу "про птичку":
... Без грусти, охотно легла б ты в могилу,
Лишь бедную мать становилося жаль.
В борьбе изнывая, крепясь через силу,
Глубоко ты в сердце скрывала печаль.
Вердикт сердечного, но видящего на сто верст вдаль и вглубь редактора, хоть и мягок, но всё же весьма... характерен для нашего сегодняшнего героя.
- Прочитав эти прекрасные стихотворения, читатель поймет сказанное нами выше о недостатке самобытности в наших начинающих поэтах. Если г. Сп. сумеет избежать подражательности, чего мы искренно желаем, он произведет что-нибудь действительно замечательное.
Начинающий поэт, прочем, упоминается Некрасовым ещё единожды:
- ...Кстати, о стихахъ! Съ тѣхъ, какъ въ нашемъ журналѣ сказано было нѣсколько словъ о стихотвореніяхъ, присылаемыхъ въ редакцію "Современника", и напечатаны нѣкоторыя изъ нихъ,-- мы получила еще довольно много стихотворныхъ опытовъ. Лучшіе.. принадлежатъ знакомому уже читателемъ нашимъ г. Н. С--ву ... Г. С--въ перевелъ стихотвореніе Байрона "Прости", которое теперь особенно будетъ интересно нашимъ читателямъ: не далѣе, какъ въ прошломъ нумерѣ "Современника"..., разсказана была женитьба Байрона и разрывъ его съ женою, къ которой и написано это стихотвореніе.
ПРОСТИ.
(Изъ Байрона).
Прости, прости! И если дней беззбурныхъ
Кто молитъ другу своему,
И въ этотъ мигъ внимаетъ Богъ ему
Отъ высоты высотъ лазурныхъ.
И если сила есть въ моей мольбѣ,--
То я молюсь не безполезно,
Я тамъ, вдали, въ сіяньи тверди звѣздной.
Звучитъ моя молитва о тебѣ,--
Но для чего слова всѣ и рыданья?
Душа моя напрасно не грусти!
Кровавая слеза безсильнаго страданья
Не выскажетъ, что говорятъ: прости, прости!..
Перепечатанные "Русской мыслью" в 1880-м три стихотворения, включающие "Прости", "Утес" и "Каменного проповедника", авторизируются уже вполне определенно - Николай Спиглазов. В академических комментариях к некрасовской статье имеются два упоминания о Спиглазове - с диаметрально крайними мнениями вполне именитых персонажей:
- "... Н. Г. Чернышевский в одном из своих писем упоминает их среди стихов, которые «не следовало помещать». Г. П. Данилевский, напротив, писал Я. П. Полонскому 4 февраля 1850 г. по поводу этих стихотворений: "....у Спиглазова замечательное дарование, на него обращено уже внимание..."
Пожалуй, это всё, что у далось сыскать о нашем сегодняшнем герое. В полном списке дворянских родов Российской Империи Спиглазовых не числится. Если задаться целью исследовать фамилию Спиглазова на специализированных ресурсах, то, кроме скудноватой информации о том, что она " по историческим документам встречается на территории современных Нижегородской области и Пензенской области", более нечего нет. Тем более - Николая, родившегося (очень примерно, более - интуитивно) около 1830 года, плюс-минус...
Итак - вошел ли герой нынешней публикации в Историю? Пожалуй, что "да". Не всякий обитатель Империи мог похвастаться упоминаниями о себе, вышедшими из-под перьев Некрасова, Чернышевского, Данилевского и Полонского. И уж точно к нему в полной мере относятся пушкинский строки "... весь я не умру..." Нам не суждено узнать - кем был Николай Спиглазов?.. Была ли у него семья? Сколько лет было отпущено "второстепенному поэту"? Служил ли он по какому-то ведомству, достигнув годам к пятидесяти хотя бы скромного чина коллежского секретаря? Или тянул военную лямку на скудное офицерское жалованье, выйдя без средств по здоровью в отставку в звании капитана? Иронизировали ли над ним провинциальные знакомцы, передавая из рук в руки потрепанный нумер "Современника" с его стихами, подписанными "Н. Сп."?.. Не знаем ничего. Но - как ни странно - раз уж мы сегодня поминаем его, стало быть, судьба человека, таинственно появившегося откуда-то из Нижегородской ли, Вятской ли губерний, и точно так же бесследно растворившегося в просторах Российской Империи, именно про это - ".. весь я не умру". Чтобы примерно завершить сегодняшний сюжет, на свой страх и риск предложу терпеливейшему из читателей дагерротип неизвестного молодого человека, коим вполне мог бы оказаться Спиглазов, и ... вполне закономерную логическую версию его жизненного финала кисти Саврасова.
Декабрем мы непременно продолжим, а пока...
С признательностью за прочтение, мира, душевного равновесия и здоровья нам всем, и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ
ЗДЕСЬ - "Русскiй РезонёрЪ" ИЗБРАННОЕ. Сокращённый гид по каналу