Не могу оставить без рассмотрения еще несколько вопросов, связанных с рассказом о призвании варягов и Рюрика..
Как летописец относится к деятельности Рюрика?
В летописях представлено два географических пункта, куда пришел Рюрик. Это Ладога и Новгород. Ипатьевская летопись указывает на Ладогу.
«И избрашася трие брата с роды своими, и пояша по собе всю Русь, и придоша къ Словенам перве и срубиша городъ Ладогу».
Следовательно, летописец пытается убедить читателя, что Ладогу в целом, или только деревянную крепость вокруг города, построил Рюрик. По смерти братьев Синеуса и Трувора, Рюрик покидает Ладогу и переезжает на новое место, где строит Новгород.
«По дъвою же лету умре Синеус и брат его Трувор, и прия Рюрик власть всю одинъ; и пришедъ къ Ильмерю и сруби городъ над Волховомъ, и прозваша и Новгородъ…».
Таким образом, летописец показывает Рюрика устроителем двух городов – Ладоги и Новгорода. Наблюдаем положительное отношение летописца к созидательной деятельности Рюрика.
Однако, в Лаврентьевской летописи Рюрик сразу сел в Новгороде, и летописец не упоминает о том, что Рюрик построил Новгород. У Лаврентьевского летописца отношение к Рюрику нейтральное.
Редакция текста «Повести временных лет» в целом, и рассказа о призвании варягов в частности, в Ипатьевской летописи более поздняя, чем в Лаврентьевской летописи. Редактор-летописец бывал в Ладоге и добавил в рассказ о призвании варягов местное толкование легенды. Позиционирование Рюрика, как строителя Ладоги и Новгорода, предполагало формирование у читателей летописи положительного образа призванного князя.
В части дальнейших деяний Рюрика и Ипатьевская, и Лаврентьевская летописи единодушны.
«И принял всю власть один Рюрик, и стал раздавать мужам своим города – тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро».
Указанный фрагмент текста весьма сходен с другим фрагментом летописи, относящемуся к деятельности князя Владимира после вступления в Киев.
«В год 6488 (980 г.) И выбрал (князь Владимир) из них (из варягов) мужей добрых, умных и храбрых и роздал им города…».
Сходство усиливается, если рассматривать оба фрагмента в дальнейшем развитии сюжета. В рассказе о призвании варягов, после раздачи городов своим мужам, к Рюрику обращаются не родственники его, но бояре, Аскольд и Дир с просьбой отпустить их в Царьград. Рюрик отпустит их, но они вместо Царьграда захватят Киев. Потом князь или воевода Олег обвинит Аскольда и Дира в самозванстве и ликвидирует.
В рассказе о деятельности князя Владимира после вступления в Киев, выбранные им варяжские мужи добрые, умные и храбрые получают города, остальные же варяги отправились в Царьград к грекам. Скрытый намек летописца на то, что в Царьград отправились второсортные варяги – злые, глупые и трусливые. Летописец подтверждает свое мнение тем, что Владимир шлет царю послов с предупреждением, что в Царьград направляются плохие варяги, которые «наделают тебе такого же зла, как и здесь».
Таким образом, оба сюжета проводят линию составителя летописи о том, что мужи добрые, умные и храбрые получают города и у Рюрика, и у Владимира, а остальные, то есть не обладающие перечисленными качествами, отправляются в Царьград или объявляются в Киеве самозванцами.
Архангелогородский летописец о призвании варягов и Рюрика
Архангелогородский летописец, сформированный в первой четверти XVI в., дополняет рассказ о призвании варягов интересными подробностями:
«В лета 6371 (863). Приидоша князи немъския на Русь княжити, 3 браты: первый Рюрик седе в Новегороде, и оттоле наречен бысть Новьград Великии, а брат его вторый Синеус седе на Белоозере, третии Трувор седе во Изъборску, а то ныне пригородок Пъсковскии, а тогда был в кривичах больший город».
Обращает на себя внимание, что для того, кто задал работу переписчику Архангелогородской летописи, уже было непонятно, кто такие варяги, живущие за морем. В его время (не позднее первой четверти XVI в.) за морем жили немцы, а не какие-то непонятные варяги. Следовательно, Рюрик и его братья тоже немцы. Соответственно, Новгород прозвался Новгородом Великим от того, что сел в нем княжить Рюрик. Здесь работодатель переписчика летописи показывает Рюрика, как бесспорного основателя династии государей Московских. Посредством немецкого князя Рюрика, государи Московские подтверждают свое древнее происхождение. Объяснение подобного применения Рюрика составителем Архангелогородской летописи еще ждет своего исследователя.
Архангелогородский летописец не забыл упомянуть, под тем же 6371 годом, и Аскольда с Диром:
«И беста с ним (с Рюриком) пришли из Варяг 2 человека: имя единому Аскольд, имя другому Дир; ни племени княжа, ни боярска, и не даст им Рюрик ни града, ни села».
Отношение летописца к Аскольду и Диру в этом фрагменте отрицательное. Не нашлось для них даже села, не то что города. Так на небольшом фрагменте текста об одном и том же событии, но дошедшего до нас в разных редакциях, можно проследить эволюцию отношения составителей летописных сводов к Рюрику.
Города, перечисленные в рассказе о призвании варягов
В рассказе о призвании братьев-варягов с Рюриком во главе летописцем упомянуты следующие города: Ладога, Новгород, Белоозеро, Изборск, Полоцк, Ростов, Муром. В дошедшей до нас форме рассказ о призвании варягов сложился в начале XII в. Составитель летописного рассказа описывал события, происходившие за 200-250 лет до его рождения. Письменных источников с указанием даже приблизительных дат основания перечисленных им городов в его распоряжении не было. Археологию, как научную дисциплину еще не сформировали. Древние артефакты в виде глазков стеклянных жителям Ладоги попадались уже в 1114 году, но правдоподобно объяснить их происхождение не умели. Ипатьевский летописец сообщает:
«В год 6622 (1114). Когда я пришел в Ладогу, поведали мне ладожане, что «здесь, когда бывает туча великая, находят дети наши глазки стеклянные, и маленькие и крупные, проверченные, а другие подле Волхова собирают, которые выплескивает вода». Этих я взял более ста, все различные».
Получается, что в начале XII в. жители Ладоги ничего не помнили о древней истории города и удивлялись находкам стеклянных бусинок на берегу Волхова. Река подмывала древние археологические слои и выносила на берег дивные предметы неизвестного происхождения. Местное население объясняло их происхождение легендой, отсылающей происхождение стеклянных бусинок из туч в северных странах – за Югрой, за Самоядью. Очевидно, преемственность поколений у жителей Ладоги была прервана. Возможно, основатели поселения древней Ладоги были полностью истреблены или вынуждены безвозвратно покинуть город. Современные археологи обнаружили несколько слоев, характерных для больших пожаров. Старый город уничтожался полностью, а новые пришельцы ничего не помнили о прежних жителях и прежнем городе. Но мы возвратимся к списку городов.
Каждый из перечисленных городов может гордиться своей древней историей. Но в этой статье мы не будем в нее погружаться. Отметим, что кроме Ладоги, наличие других городов для 863 года не имеет стопроцентных доказательств. А вот в начале XII в. все эти города уже жили полноценной древнерусской городской жизнью. Получается, что летописец показал географическую картину Северо-Западной Руси начала XII в. Учитывая политическую обстановку того времени, летописец очертил границы влияния Новгорода, в котором княжил Мстислав, сын Владимира Мономаха.
Беспрерывная борьба Новгорода и Киева с Полоцком, завершилась победой новгородского князя и высылкой в Царьград несговорчивых полоцких князей.
За далекий Муром прошла череда войн с черниговскими князьями, в которых Ростовцы выступали вместе с новгородцами.
Изборск был мощной крепостью на западной границе земли новгородской.
Белоозеро служило оплотом новгородцев для продвижения на богатый пушниной север.
Ладога контролировала устье Волхова, а это дорога за море к уже забытым варягам и новым немцам.
Новгород был центром, вокруг которого отчетливо сформировалась новгородская земля. Новгород уже открыто не принимал на свой стол неугодных князей, даже если их ставил Великий князь Киевский. Новгород готовился стать Господином Великим Новгородом. Политическую верхушку города устраивала легенда о призвании варягов и исключительности Новгорода в отношениях с княжеской властью.
Рюрики – князья русские
Исследователей не раз удивлял факт очень редкого использования имени Рюрик в дальнейшей истории русской княжеской династии. Но в принципе такова судьба значительной части имен других раннесредневековых династий (Меровей у франков, Пяст у поляков, Арпад у венгров). Как правило, имена предков не становятся родовыми именно из-за мифологизированной значимости их носителей, и имя Рюрик в данном случае не является исключением.
Имя Рюрик появилось вновь на страницах «Повести временных лет» только в середине XI в. Этим именем был назван один из сыновей князя Ростислава Владимировича. Того самого князя вместе с которым бежал в Тмутаракань и знатный новгородец Вышата, рассказы которого летописец Никон внес в летопись.
Ростислав Владимирович был сыном Владимира Ярославича, старшего сына Ярослава Мудрого от брака с Ингигердой. Владимир Ярославич был посажен отцом в Новгороде, но скончался еще при жизни отца. Поэтому его сын Ростислав, по мнению составителей летописи, выпадал из общей системы престолонаследия. Так или иначе, но летописец подчеркивает, что он бежал в Тмутаракань, но откуда бежал не сообщает. Употребление слова бежал, скрывает за собой какие-то большие неприятности, происшедшие или грозящие князю и его спутникам. Гадать не будем. Обратим внимание на то, что это еще одна небольшая загадка «Повести временных лет».
Возможно, по причине своего изгойства, Ростислав и назвал трех своих сыновей именами основателя династии Рюрика и основателя христианской ее части Владимира, в крещении Василия. Таким образом, имена Рюрик, Василько, Володарь должны были подчеркнуть преемственность Ростислава и его сыновей от общего княжеского корня.
В середине XII в. имя Рюрик встречается в летописях еще два раза: Рюрик Ростиславич, внук Мстислава Великого, и Рюрик Ольгович из черниговской ветви, по женской линии тоже потомок Мстислава. Однако, в части популярности у историков, они легендарного Рюрика не превзошли.
Часть первая про князя Рюрика. Часть вторая про Рюрика.