— Мама, ты с ума сошла! — Марина швырнула на стол кольцо, которое только что сняла с пальца. — Я люблю Алексея, и мне плевать, что он не олигарх!
Валентина Петровна поджала губы так, что они превратились в тонкую линию — верный признак того, что буря только начинается.
— Маринка, очнись! Тебе двадцать восемь, а ты до сих пор живёшь в розовых очках. Любовь? — она презрительно фыркнула. — Любовь в шалаше закончится, как только появятся дети. Ты что, хочешь всю жизнь считать копейки, как я когда-то с твоим отцом?
— Папа был прекрасным человеком!
— Был! — мать ударила ладонью по столу. — Но я тридцать лет стирала и штопала, пока он мечтал о великих изобретениях. И что в итоге? Инфаркт в пятьдесят от переутомления, а мне — пенсия по потере кормильца!
Марина закрыла лицо руками. Этот разговор повторялся уже не первый месяц. С тех пор как она призналась матери, что Алексей сделал ей предложение, дом превратился в поле боя.
Всё началось три года назад, когда Марина устроилась учительницей литературы в обычную школу на окраине города. Валентина Петровна тогда чуть не слегла — её дочь, красавица с красным дипломом, могла бы работать где угодно! Но Марине нравилось учить детей, открывать им мир книг.
Алексей появился в её жизни случайно — пришёл на родительское собрание вместо сестры. Высокий, немного застенчивый инженер с добрыми карими глазами и заразительной улыбкой. Они разговорились после собрания, потом встретились в парке, потом ещё раз и ещё…
— Знаешь, — сказал он на третьем свидании, — я небогат. У меня обычная квартира в спальном районе, старенькая «Лада» и зарплата инженера. Но я готов носить тебя на руках.
Марина тогда рассмеялась: — А я не принцесса. Мне не нужен замок, мне нужен человек, с которым хочется просыпаться каждое утро.
Валентина Петровна узнала об Алексее только через год. Марина долго скрывала это, понимая, какой будет реакция. И не ошиблась.
— Инженер! — мать произносила это слово так, будто речь шла о прокажённом. — Марина, ты достойна лучшего! Вон, Светкина дочь вышла замуж за предпринимателя — теперь каждый месяц летает в Европу!
— Мама, Светкина дочь уже третий год как в разводе…
— Зато с деньгами!
После очередной ссоры Марина пришла к Алексею вся в слезах. Они сидели на кухне его небольшой, но уютной квартиры, и она рыдала, уткнувшись ему в плечо.
— Может, она права? Может, я действительно совершаю ошибку?
Алексей погладил её по волосам: — Если ты так считаешь, я тебя отпущу. Не хочу, чтобы ты потом жалела.
— Нет! — Марина подняла заплаканное лицо. — Я люблю тебя! Просто… просто мама никогда не даст нам своего благословения. А я мечтала о свадьбе, на которой она будет счастлива за меня.
Алексей задумчиво посмотрел в окно. За стеклом падал первый снег, укутывая город белым покрывалом.
— А что, если… — он замолчал, а потом решительно тряхнул головой. — Нет, это безумие.
— Что?
— У меня есть идея. Безумная, даже немного аморальная, но… Ты хочешь, чтобы твоя мама приняла меня?
— Конечно!
— Тогда доверься мне. И что бы ни случилось в ближайшие недели, помни, что я люблю тебя.
Через две недели Марина пришла домой с заплаканными глазами.
— Мама, — всхлипнула она с порога, — мы расстались!
Валентина Петровна вскочила с дивана: — Что? Как? Господи, Мариночка, иди сюда!
Она обняла дочь, погладила её по голове и прошептала что-то успокаивающее. В глубине души она торжествовала — наконец-то этот неудачник отстал!
— Он сказал, что я заслуживаю лучшего, — рыдала Марина. — Что он не может дать мне то, чего я достойна…
— Вот видишь, даже он это понимает! Ничего, дочка, ты ещё встретишь достойного человека!
И словно по волшебству, через месяц такой человек появился.
Григорий — так его звали — был полной противоположностью Алексея. Брутальный мужчина лет тридцати пяти, в дорогом костюме, с золотыми часами и ключами от «Мерседеса». Марина познакомилась с ним в кафе — он галантно оплатил её кофе, когда у неё не сработала карта.
— Позвольте представиться, — его голос был низким, с лёгкой хрипотцой. — Григорий Волков, предприниматель.
Валентина Петровна была в восторге, когда Марина привела его знакомиться.
— Какой мужчина! — шептала она дочери на кухне. — Настоящий! И машина какая, я из окна видела!
Григорий умел произвести впечатление. Дорогие рестораны, цветы каждый день, подарки… Но что-то в нём настораживало. Какая-то… нарочитость, что ли? Слишком громкий смех, слишком много золота, слишком часто он упоминал о своих «связях» и «возможностях».
— Детка, — говорил он Марине при матери, — хочешь, свожу тебя в Париж на выходные? У меня там дела, заодно отдохнёшь.
Валентина Петровна млела. Вот это жених! Не то что этот… как его там… инженер.
Но однажды Марина случайно услышала телефонный разговор Григория: — Да, босс, всё схвачено… Нет, менты не докопаются… Бабки к утру будут.
Она похолодела. Вечером рассказала матери.
— Мама, кажется, Григорий связан с криминалом!
— Не выдумывай! — отмахнулась Валентина Петровна. — Все бизнесмены так разговаривают. Ты просто не привыкла к серьёзным мужчинам!
Развязка наступила через три месяца. Григорий сделал Марине предложение — прямо в ресторане, на глазах у десятков людей. С огромным кольцом, с шампанским, с музыкантами…
Валентина Петровна сидела за соседним столиком и утирала слёзы умиления. Наконец-то её дочь будет жить как человек!
— Да, — прошептала Марина, и зал взорвался аплодисментами.
Григорий надел ей кольцо на палец, поцеловал…
И тут двери ресторана распахнулись. В зал ворвались люди в масках: — Всем лежать! Это ограбление!
Паника. Крики. Валентина Петровна вжалась в кресло, дрожа от страха.
— Эй, Серый! — крикнул один из грабителей Григорию. — Ты чего тут забыл?
Григорий побледнел: — Я… я не с вами больше, ребята!
— Как это не с нами? — грабитель подошёл ближе. — А кто неделю назад наводку давал на ювелирку?
— Мама! — Марина вскочила. — Я же говорила!
Валентина Петровна смотрела на Григория квадратными глазами. Её прекрасный, богатый, перспективный жених оказался… бандитом?
И тут произошло невероятное. Григорий сорвал с головы грабителя маску и расхохотался: — Всё, хватит! Снимаем маски!
Грабители стянули маски — это были обычные парни, явно актёры. Весь зал ахнул.
— Простите, дамы и господа! — Григорий поклонился. — Это был спектакль. Меня зовут Игорь Семёнов, я актёр театра и кино. А нанял меня…
В зал вошёл Алексей.
— Это я, Валентина Петровна.
Мать Марины медленно поднялась. Её лицо было белее скатерти.
— Что… что это значит?
Алексей подошёл ближе: — Простите меня. Я знаю, это было нечестно. Но я хотел показать вам… — он замялся. — Да, я беден. У меня нет «Мерседеса» и золотых часов. Но я никогда не предам Марину, не подставлю её, не заставлю краснеть за меня. А деньги… деньги можно заработать. А можно и потерять, как вы только что видели.
Валентина Петровна молчала. Потом перевела взгляд на дочь: — Ты… ты знала?
Марина кивнула: — Не сразу. Алексей признался через месяц. Я хотела всё прекратить, но… Мама, ты бы никогда меня не послушала. Ты видела только деньги Григория и не замечала, какой он на самом деле.
— Но он был таким галантным…
— Это игра, мама. Игорь — прекрасный актёр. Но разве ты не заметила, что он ни разу не спросил о моей работе? Не интересовался моими учениками? Зато Алексей помогал мне проверять тетради, ходил на школьные спектакли…
Валентина Петровна медленно опустилась на стул. В зале воцарилась тишина — все гости замерли, наблюдая за семейной драмой.
— Я дура, — вдруг сказала она. — Старая дура.
— Мама!
— Нет, Марина, дай мне сказать. Я так боялась, что ты повторишь мою судьбу… Что ты будешь мыкаться без денег, как я когда-то. Но знаешь что? — она подняла глаза, полные слёз. — Твой отец был беден. Но я любила его. И те годы, что мы прожили вместе, были счастливыми. Да, трудными, но счастливыми. А я… я чуть не отняла у тебя это счастье.
Она повернулась к Алексею: — Простишь старую дуру?
— Валентина Петровна, да что вы! Вы просто хотели лучшего для дочери.
— Лучшего… — она горько усмехнулась. — А что может быть лучше человека, который готов на такое ради любви? Даже если это был обман… это был обман во благо.
Она встала, подошла к Алексею и Марине и взяла их за руки: — Благословляю вас. И простите меня.
Марина обняла мать, а затем Алексея. Зал взорвался аплодисментами — настоящими, искренними.
— А можно вопрос? — подал голос Игорь-Григорий. — А кольцо настоящее? А то я за него расписался…
Все рассмеялись.
Свадьба была скромной, но красивой. Валентина Петровна сама испекла каравай, плакала от счастья и танцевала с зятем.
— Знаешь, — сказала она Алексею во время танца, — я поняла одну вещь. Деньги — это важно, не спорю. Но когда я увидела, на что ты готов ради моей дочери… Даже обман может быть проявлением любви, если он во благо.
— Я больше никогда не буду обманывать, обещаю!
— А я больше никогда не буду судить о людях по их кошельку, — улыбнулась она. — Хотя… если ты вдруг разбогатеешь, я не обижусь!
Они рассмеялись.
А Марина смотрела на них с другого конца зала и улыбалась. Иногда, думала она, чтобы увидеть правду, нужна красивая ложь. И иногда обманные средства действительно оправдывают благие цели — если эта цель — любовь и счастье близких людей.
Ведь что такое мудрость? Это умение видеть главное за второстепенным. И её мама наконец-то это увидела — пусть и благодаря такому необычному уроку.
В конце концов, разве не этому учат все великие книги — что любовь важнее денег, а искренность ценнее показного блеска? Просто иногда, чтобы понять простые истины, нужно пройти сложный путь.
Даже если этот путь — искусно срежиссированный спектакль во имя любви. Старушка впустила незнакомку и обрела дочь