Вы помните, когда в последний раз были в театре? Нет? Жаль. Вы многое потеряли.
Перед спектаклем ждёшь многого: эмоций, впечатлений, надежд. Всё ради этих чувств — они застревают в памяти надолго. Потом можно обсуждать увиденное с друзьями, спорить о том, кто сыграл лучше, сравнивать книгу и сцену.
Но театр — это не только артисты. Это ещё и зрители.
Собираясь в театр, люди наряжаются: кто-то накручивает волосы, как на выпускной, кто-то надевает костюм, в котором когда-то плясал на своей свадьбе. А больше всего радуют старички: они покупают абонементы и ходят на всё подряд — не столько ради спектакля, сколько ради самого выхода «в свет».
У завсегдатаев есть даже прозвища. «Карл Маркс» — седой, с густой бородой. «Графиня» — в сиреневом платье и с сиреневым клатчем. Есть интеллигент с длинными белыми волосами в хвосте — вечно пристаёт к случайным людям с разговорами, которые нужны только ему.
Так вот, иногда героями спектакля становятся вовсе не актёры, а именно такие зрители.
Однажды в наш театр приехал известный московский артист с моноспектаклем по Гоголю — «Мёртвые души».
Зал притих, объявили просьбу отключить телефоны, артист вышел под аплодисменты, встал за пюпитр и начал читать. Он вжился в роль: извивался, изображая Чичикова, мечтательно вздыхал, играя Манилова…
И тут — «Туруруру туруруру ту».
Тот самый звонок старой «Нокии», ни с чем не спутаешь.
Звук повторялся, все знали, откуда он исходит. Но хозяин телефона — тучный лысоватый старик — никак не реагировал. Наконец, сосед ткнул его в плечо. Дед достал телефон и после мучительных попыток отключил. Зал облегчённо выдохнул.
Но через минуту звонок повторился. Потом ещё. Дед краснел, жамкал кнопки, но толку мало. Артист усиливал голос, будто пытался перекричать этот «Туруруру». Пот катился у него по лбу, но он держался.
В третий раз телефон уже разорвал терпение зала. Дед встал, делая вид, что это ему мешают смотреть выступление, и пошёл к выходу. Люди перешёптывались, но вслух никто не осмелился сказать. Через пару минут он вернулся — как ни в чём не бывало.
Зрительный зал, вроде бы, успокоился. Артист снова вжился в роль. Но — «Туруруру туруруру ту».
На этот раз он не выдержал. Остановился, повернулся к деду, упёр руки в бока, поднял бровь — всем телом изображая немой вопрос: «Ети твою налево! Ты издеваешься?!»
Зал взорвался смехом и аплодисментами. Подошла смотрительница, взяла старика под руку и вывела вон.
Он больше не вернулся.
Спектакль закончился с триумфом. Артист трижды выходил на поклон. Но дома все обсуждали не игру актёра и не Гоголя, а «главного героя» вечера — дедушку с телефоном.
И вот что печально: этот персонаж сидит в каждом зрительном зале, в каждом городе. Всегда.
Занавес.