Итак, худрук нашей группы постоянно спрашивал что-то из разряда: а вы занимаетесь?
Причем от меня все время требовал, чтобы я контролировала Икса и Яшу на предмет занятий под метроном. Для меня эта задача была, мягко говоря, не из лёгких.
Ну не могла я заставить их заниматься. В конце концов, музыкант должен хотеть заниматься сам. Нет, не просто хотеть. Гореть этим, жить этим, не мочь без этого... Что же ещё тут скажешь?
Неудивительно, что они, по своему обыкновению, постоянно спорили между собой на предмет того, кто лучше держит ритм, кто больше лажает.
Тут, однако, как говорится, "мы слаженная команда, мы лажаем вместе").
И вот, помнится мы втроём, как это водится, откуда-то возвращались уже потемну, и тут прямо возле ночного бара их вновь настиг спор.
- Аня, пинай Леху! - требовал Яша, - чтобы он занимался под метроном.
Надо сказать, в тот момент мне даже как-то стало обидно за Икса, и я решила Яше возразить, вернее, ответить:
- Яша, а ты вообще помнишь свою партию в "Лезвии"?
Да, песня, что мы постоянно репетировали, называется Лезвие.
- Конечно, помню, - ничуть не смутился Яша.
- А ты можешь назвать ее нотами? - не отставала я.
Тут Яша как раз и остановился возле бара, видимо, чтобы сосредоточиться, и с видом серьезной задумчивости произнес:
- Ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля, ля!, - тут он задумался, - А!, - и продолжил, - Ми, ми, ми, ми, ми, ми, ми, ми!, - победоносно закончил он.
- Вообще-то там после Ля идёт Фа, - вставил Икс.
- А я-то все думаю, почему так странно звучит, - ответил Яша.
Теперь не осталось никаких сомнений, что Яша - всё-таки басист.
Как сказал Икс, такое впечатление, что он, став басистом группы, нашел все анекдоты про басистов, и решил последовательно их исполнить.
Впоследствии выяснилось, что всех уже известных анекдотов про басистов было маловато, однако.
В конце концов, каждая группа творит свою особую историю, ведь так?
Индивидуальный стиль, все дела.
