9. КРАСКА
Одновременно с ощущением неловкости от того, что проявил такое непонимание защитных и сберегающих функций корабля – взял и испортил ещё раз дверь, к Сафу пришло давным-давно забытое чувство детского любопытства. Он захотел увидеть, как такие механизмы будут чинить дверь.
Он отошел немного в сторону от вырезанной им двери и уселся на пол у противоположной стены коридора, оперевшись спиной на неё. Шлем и нож положил рядом и принялся терпеливо ждать. Сидя в коридоре, он осматривал его и старался представить себе, как бы выглядел этот коридор, если его намеренно испачкать едой, или кровью, или ... Его внезапно обожгло изнутри, и сердце забилось сильнее от этой догадки. Надо найти другой способ разнообразить унылое белое пространство. Пачкать стены любым биологическим материалом нельзя – это позволит развиться патогенной микрофлоре и станет угрозой для безопасности корабля. Когда он громил столовую почему-то об этом не вспомнил, его тогда увлекал сам процесс образования цветных пятен на белом фоне.
Саф встал, ему уже было не интересно, кто и как починит дверь, его теперь занимало другое – чем можно нанести изображения на стены, чтобы система жизнеобеспечения не послала «паучков» и «жучков» на очистку. Озадачившись этой идеей, он отнес шлем и лазерный нож обратно в биоотсек по светящемуся пути и отправился в технический отсек, продолжая усиленно размышлять. Он перебирал в голове варианты создания материала, который держался бы на стенах, а система жизнеобеспечения корабля не смыла бы потом его художества.
Технологический отсек находился буквально напротив, и он привычно пройдя между двух огромных, круглых и прозрачных ёмкостей с водой, очутился в большом и высоком помещении. На самом верху в направлении входа находилась часть протяжённой трубы во всё помещение, от которой отходили стены, образуя внутреннюю полость сектора цилиндра. Саф знал, что эта труба – центральный тоннель корабля с нулевой гравитацией. Свет освещения отсека исходил из верхних частей обеих стен, отходящих от трубы. Также светились все потолочные поверхности переходов, галерей и балконов, в большом количестве размещенные в технологическом отсеке. Всего семь ярусов, каждый из которых примерно в два человеческих роста. Саф помнил, что чем выше поднимаешься по этим ярусам, переходам и галереям, тем меньше становится тяготение, и надо быть осторожным при движении. Именно по этой причине верхние переходы и галереи отделялись от остального пространства отсека тонкой белой сеткой.
Поднявшись по правой лестнице на третий ярус и пройдя по проходу в противоположный входу конец отсека, Саф оказался у большого стеллажа, где в каждой ячейке стояли закрепленные на полке небольшие белые ёмкости. В этих ёмкостях хранились различные химические вещества, которые могли понадобиться по ходу проведения экспедиции. Все вещества были в виде сухих порошков и, насколько помнил Саф, разного цвета. Открывая ёмкости и заглядывая внутрь, он отобрал несколько из них и снял их с закрепляющего на стеллаже механизма. Всего в руках у него оказалось пять ёмкостей с красным, чёрным, синим, голубым и жёлтым порошками. Выбор был неслучайным: красный – цвет заката, голубой – цвет неба, синий – цвет растений и океана, жёлтый – цвет его солнца. Чёрным цветом он намеревался отображать текст.
Теперь оставалось найти вещество, которым можно было разбавить эти порошки и получить подобие цветной каши, при этом оно не должно спровоцировать систему защиты корабля. Он хотел, чтобы изображения на стенах не смывали механические «жучки». Мозг Сафа работал настолько усиленно, перебирая варианты рецепта приготовления красок, что у него немного заболели виски, но сладкое предвкушение скорого положительного результата его мозгового штурма, предавало ему силы. Не обращая внимания на разболевшуюся голову, он активно пользовался проснувшимся воображением и живо представлял себе варианты смеси, как он будет её наносить на стены и, как на это будет реагировать система жизнеобеспечения корабля. В результате, он отмёл вариант с водой и питьём из кружки и остановил свой выбор на прозрачном клейком веществе, которое использовалось в специальных ружьях. С помощью этих ружей, заряженных клеем, члены экспедиции оборонялись от нападения диких животных на той соседней планете. Стреляя клеем в животное, человек сковывал его движения. Животное запутывалось в клейкой массе и уже не могло причинить вред человеку. Лишь спустя некоторое время клей потихоньку стекал на землю, освобождая животное и не нанося ему большого вреда. Полностью клей смывали дожди. Всё для того, чтобы не нарушать экологическое равновесие в биосфере соседней планеты.
Саф не сразу вспомнил, где находится стеллаж с ружьями и клеем, но, поразмыслив, нашел его на втором ярусе около выхода. Клей был двухкомпонентным, и при смешивании в ружье при выстреле образовывал прочное тягучее вещество. Саф выбрал тот компонент клея, который был более жидким и засыхал на воздухе. Захватив с собой пару капсул с этим компонентом клея, он по пути нашел небольшой металлический пруток, раза в два тоньше пальца. Завернул всю свою поклажу в нательную ткань и пошёл к себе в каюту. Там он с довольным видом сложил всё на стол и направился в столовую, по пути прихватив из биотехнического отсека лазерный нож, со слабой досадой отметив, что отнёс его на место и не предусмотрел дальнейшей необходимости в нём.
В столовой дверь была по-прежнему с вырезанной им серединой.
«Видимо, двери система меняет, пока я сплю», – решил Саф и вошёл через этот вырез.
Свет плавно включился, и Саф заметил идеальный порядок, а маленькие механизмы уже исчезли. Подойдя к окну выдачи, он взял по очереди пять порций еды. Есть ему не хотелось, а вот небольшая жажда была, поэтому он выпил одну кружку питья. Затем он поставил обратно в окно выдачи пять кружек и вылил туда содержимое пяти мисок, а миски стопкой поставил на соседнем столе. Взял немного грязные от каши миски и направился к себе в каюту.
В каюте он поставил миски на пол, скинул с себя укрывающую его тело ткань и оторвал от неё приличный кусок, который аккуратно сложил и оставил на столе. Остальную ткань выбросил в отверстие у шкафа и, прихватив миски с пола, вошёл в умывальник. Он тщательно вымыл все миски и, обтиревшись тканью сам, насухо вытер все миски.
После всех этих приготовлений он, обернувшись в новое одеяние, сел за стол и с нетерпением и воодушевлением принялся за приготовление краски. Осознавая, что с первого раза может всё и не получиться, он решил сначала приготовить небольшое количество краски одного чёрного цвета. Лазерным ножом отрезал от металлического прутка кусок, длиной около ладони, насыпал чуть-чуть чёрного порошка в одну миску и, вскрыв ножом капсулу с клеем, выдавил небольшое количество тягучего вещества. Отрезанной металлической палочкой он принялся размешивать порошок и клей. Сначала, они не очень хорошо перемешивались, но приловчившись, ему удалось получить однородную массу, которая ему показалась несколько жидковатой, и он добавил ещё порошка. Чёрная краска была готова. Потом он принялся рвать кусок ткани на полоски и складывать около мисок. Взял одну полоску и, накрутив её на грязный конец палочки, получил нечто вроде кисточки.
Очень довольный самим собой, Саф вынес миску с чёрной краской в коридор. Тут он остановился в нерешительности, с чего начать он ещё не знал. Оглядываясь по сторонам, он увидел, как плавно закрылась дверь в его каюту, и тут же понял с чего начать. На двери он непривычными для себя движениями принялся выводить корявое «САФ». Краска капала на пол, немного подтекала с густых мест и не очень слушалась рука, но он усердно водил палочкой с краской по двери. Брал ещё краску и подправлял буквы, в итоге, получил весьма понравившуюся ему надпись.
Отойдя по коридору в сторону, он был очень удовлетворён тем, что теперь дверь его каюты отличается от всех остальных. Его так и подмывало намешать ещё красок и разукрасить дверь и стены вокруг, но он себя сдержал в этом порыве. Сафу необходимо было убедиться, что система жизнеобеспечения корабля не пошлёт «жучков» стирать надпись. Для полной уверенности он написал свое имя на стенах по обе стороны двери. В этот раз он преуспел гораздо лучше – краска почти не подтекала и практически не капала на пол, надпись, особенно третья, получилась быстрее и ровнее всех остальных. Он даже немного расстроился, что не написал своё имя на своей двери последней. Краска почти вся закончилась, а изнутри Сафа распирало чувство колоссального удовлетворения своей работой. Он даже поймал себя на мысли, что никогда прежде, когда удачно выполнял порученную ему работу и добивался успехов, не испытывал такого сильного чувства.
Саф знал свойства этого компонента клея и пошёл в умывальник мыть миску. Стоя под струями воды и смывая миску руками, он внимательно наблюдал, как чёрные потоки воды сливаются на пол и, растекаясь, уходят в щели. На белом фоне пола умывальника эти движущиеся чёрные картины вызывали у Сафа различные ассоциации и образы. Он представлял себе, как будут выглядеть потоки воды другого цвета. Очень хотел поскорее увидеть результат мытья мисок с другими красками, но надо было потерпеть и подождать итогов первого опыта с краской.
Окончив отмывать миску, Саф вытер себя и миску куском ткани. Решив немного отвлечься, чтобы нетерпение не захватило его, он переложил всё для приготовления красок на пол в угол к двери с его портретом, и сел за стол.
10. МЭДЭНЦЫ
Включив пульт управления, Саф голосом принялся давать команды системе жизнеобеспечения корабля, поочерёдно вызывая на монитор изображения внутреннего содержимого каждого отсека корабля. Фактически он занимался своими прямыми обязанностями вахтенного дежурного. Переходя от отсека к отсеку, он просто смотрел, всё ли там в порядке и нет ли каких-то изменений. Впрочем, никаких изменений в отсеках и быть не могло, ведь Саф находился один на корабле. Двадцать дней тому назад он прибыл сюда, сменив своего коллегу, который нёс дежурную вахту на этом корабле, подготавливая его к грядущей экспедиции. Предполагалось, что Саф будет нести эту дежурную вахту в течение ста дней, после чего останется здесь, дождётся своих коллег и улетит со всеми на третью планету.
В задачи дежурного вахтера входил приём автоматических грузовых аппаратов с различными материалами для экспедиции, а сам корабль находился тогда на стационарной орбите его родной планеты. Также в обязанности вахтёра входил мониторинг всех отсеков, чем сейчас и занимался Саф. На корабль уже приняты все запланированные грузы, а последний грузовой транспорт Саф принял и разместил в грузовом отсеке как раз за день до внезапного отлёта и начала этой миссии. Он не знал, что именно происходит на его планете Мэдэ, ведь ему давали лишь ту информацию, которую ему положено знать. Саф был «винтиком» государственной системы, беспрекословно выполняющий указания по индивидуальному каналу связи и никак не размышляющий и не сомневающийся в целесообразности столь ранней готовности корабля к экспедиции. Подобных мыслей у него и быть тогда не могло. Только сейчас единственный на этом корабле, рассматривая поочерёдно отсеки, думал, для чего нужно отправлять корабль в полёт, который длится сейчас значительно дольше, если можно было подождать меньше полугода и прилететь на соседнюю планету гораздо быстрее. И Саф начал вспоминать подробнее события, предшествующие началу этой миссии, сам того не осознавая.
***
Прибыв на корабль в индивидуальной летательной капсуле, Саф вышел из неё в приёмном отсеке, и его встретил оканчивающий дежурную вахту коллега по имени Нэл. Похожий на Сафа Нэл такой же сильный и рослый человек, только значительно моложе, ему было всего двадцать пять лет, и он относился к новому поколению людей без детского периода.
Вот уже почти как тридцать лет в его стране биогенетические технологии достигли такого уровня, что позволили выращивать людей сразу взрослого вида, минуя детский период. Это гораздо быстрее, чем растить и обучать человека целых десять лет с младенчества. Готовый член общества теперь получался всего через год, требовалось только адаптировать нового человека к требованиям общества. Перед извлечением нового человека из капсулы, его мозг как бы программировали с помощью специального устройства. В мозг «закладывали» все моторные навыки управления телом, навык владения и восприятия языка и многое другое. После раскрытия капсулы у человека особой процедурой запускали сердце и обменные процессы в организме. Новый человек мог уже самостоятельно встать из капсулы, общаться простыми фразами и выполнять простейшие команды.
У этих новых людей была новая модель индивидуального коммуникатора, уже вживлённая в мозг, в отличие от людей поколения Сафа. Сафу и таким же как он, индивидуальный коммуникатор вживляли в пятилетнем возрасте, когда уже сформированы все основные жизненные навыки. Его устанавливали в ложбинку в черепе за правым ухом. Этот коммуникатор представлял собой маленький металлический цилиндрик, размером с фалангу пальца, но значительно тоньше. Удалить этот коммуникатор самостоятельно невозможно, потому что отслеживание поведения человека велось круглосуточно. Но никому такое и в голову прийти не могло.
Наличие этих индивидуальных коммуникаторов у мэдэнцев в средствах массовой информации всегда выдавалось за благо для всего человечества и как высшее достижение научно-технического прогресса. Жизнь людей на Мэдэ с этим устройством стала беззаботной, человеку ни о чём не надо самому думать – ему всегда подскажут, что делать и как себя вести в тех или иных ситуациях. Людям просто не давали возможности усомниться в целесообразности такого устройства и в таком образе жизни.
Саф относился к мэдэнцам предыдущего поколения, которых выращивали искусственно в капсулах. После извлечения из капсулы человек был новорожденным младенцем, мокрым, кричащим и беспомощным. Этих детей в течение десяти лет обучали особой методикой в детских резервациях, вне общества. И только уже взрослых сформированных готовых к работе и жизни в обществе мэдэнцев, выпускали в страну.
Среди жителей страны Сафа уже более тысячи лет не существовало полового различия – медицинская технология позволила воспроизводить людей без полового зачатия. Потребность в мужчинах и женщинах, как в продолжателях рода мэдэнцев отпала, а генные технологии видоизменили хромосому, отвечающую за гендерное различие. Все люди стали бесполые, но внешне похожие на мужчин, потому что мужчины были на Мэдэ физически сильнее женщин. Межполовое общение и проблемы, связанные с этим, исчезли в обществе насовсем. Пропала причина многих бед, страданий и несчастий мэдэнцев в древности.
В средствах массовой информации в самом начале этой бесполой эры активно пропагандировали подобный образ жизни. Постоянно показывали страдания людей от чувств привязанности и любви к другим, красочно показывали страдания женщин при родах, сопровождая тестами: «Теперь нам ТАКОЕ уже не потребуется». Люди приняли такую новую форму существования абсолютно спокойно. Однако не все.
Тот старик из детства Сафа был одним из самых первых бесполых мэдэнцев, и именно он слышал в своём детстве о древних людях обоего пола, о чувствах, о страсти, об эмоциях.
«Почему он мне всё это рассказывал? – думал сейчас Саф. – У меня не было тогда ещё индивидуального коммуникатора, но у него-то он должен был быть. Почему его не остановили?»
Задаваясь этими вопросами, Саф продолжал рассматривать внутренние отсеки корабля, чисто механически, а его мысли находились далеко. Он вспоминал рассказы этого старика, когда тот украдкой, чтобы никто из воспитателей не заметил его, урывками раскрывал перед маленьким Сафом древний мир людей.
«Зачем он именно мне это говорил? Вокруг было много воспитанников. Почему же я?» – продолжал думать Саф.
Он и не мог знать, что тот старик на самом деле был не простым жителем его северной страны, он был южанином, специально внедрённым в страну Сафа.
11. МЭДЭ
На планете Мэдэ существовало всего два материка: в северном полушарии и в южном. Эти материки разделял опоясывающий планету в экваториальной части не очень обширный океан. В процессе эволюции северяне оказались технически и технологически более продвинутыми, нежели жители южного материка. Уже бесполые северные мэдэнцы фактически одинаковые внешне жили поодиночке. Население севера составляло около миллиарда человек, и в несколько раз превышало населения юга. Все северяне жили в индивидуальных небольших помещениях, точно таких же, как каюта Сафа на этом корабле. Ровно такие же общие столовые, только рассчитанные на разное количество людей, располагались повсюду.
Люди утром, просыпались, шли в умывальник, затем, заворачивались в кусок белой ткани, обувались в сандалии и выходили на улицу к ближайшей столовой. После еды на специальных транспортах группами разъезжались каждый по своим местам службы. Деятельность людей на службе была разной и в разных сферах, всё зависело от первоначальных индивидуальных способностей человека, выявленных ещё в детской резервации.
Задачу постоянной слежки за поведением людей и коррекцию поведения осуществлялись через индивидуальные коммуникаторы, а также посредством миллиардов и миллиардов сенсоров, установленных повсюду. Обработкой и управлением всем этим колоссальным объемом информации занимался искусственный интеллект, значительно продвигающий технологии севера. Сигналы с сенсоров подвергались обобщению и становились доступными, чтобы каждый житель страны мог знать, как живет и следует правилам его сосед или коллега по работе. Только в детских резервациях таких сенсоров было значительно меньше, чтобы в процессе воспитания новых членов общества их пока ещё неправильные действия воспитанников не становились достоянием этого общества и не показывали нежелательного примера. Именно это обстоятельство и дало возможность южанам внедрить своего человека в детскую резервацию, чтобы попытаться посеять зерно сомнения и выявить тех, кто способен бы был в дальнейшем к действиям, запрещённым в северном обществе.
Южные мэдэнцы были обычными людьми обоего пола, жили семьями, женщины рожали детей и растили детей в семьях. Их общество жило более свободным и независимым, но раздираемое внутренними противоречиями, амбициями правителей, переизбытком эмоций и чувств. Люди юга знали о северянах и люто ненавидели их за подобный образ жизни, однако подробностей быта севера на юге знать не могли из-за простой невозможности заглянуть, как бы то ни было за границу и получить информацию. Данные о северянах проникали на юг крайне скупые и в очень малых количествах, поэтому в обществе витало постоянное желание любой ценой уничтожить ненавистных северян. К тому же средства массовой информации приукрашивали и всячески додумывали скупые сведения с севера, создавая у граждан юга устойчивый образ врага. Южане считали, что вражеская северная страна превратила людей в неких бесчувственных полуроботов. Жители юга свято верили, что северяне хотят их самих, свободных южан, превратить в себе подобных.
Большинство ресурсов южной страны шло на создание различного оружия, но всё было тщетно, потому что система обороны севера, управляемая искусственным интеллектом и более совершенные технологии, с легкостью отражали все бесчисленные попытки южной страны причинить какой-либо вред северянам. Тем не менее, развивая свою науку и военную технологию, южная страна смогла выйти в космос на околомэдэнскую орбиту, и даже, в тайне от севера обосновать на естественном спутнике Мэдэ, на его единственной луне небольшую военную базу. Эта база находилась внутри небольшого по космическим меркам небесного тела и внешне никак не выдавала своего существования. Чтобы не быть обнаруженными, южане летали к этой базе очень длинными окольными путями, таким образом, чтобы всегда прикрываться от северян собственной планетой, уходя в астероидный пояс. Подлетали южане к своей луне с теневой стороны из астероидного пояса, всегда отслеживая перемещения кораблей северян, которые уже совершали экспедиции к соседним планетам. Военная база южан позволяла следить за большей территорией северной страны с этой луны, повернутой всегда одной стороной к планете. Полёты в астероидном поясе всегда связаны с очень большим риском и не обходились без трагических происшествий, в которых гибли люди южного материка. Эти трагедии широко освещались в обществе и подогревали ненависть и без того озлобленных на северян жителей юга Мэдэ.
О существовании соседней, в общем-то, благоприятной для жизни планеты южане не знали. Они имели представление лишь о наличии в их звездной системе этой и других планет, но о том, какие там условия не могли узнать из-за недостаточно развитой науки и каждодневной борьбы с ненавистным севером. Им даже в голову не приходило, что можно развить технологии, позволяющие исследовать ближний космос и, тем самым, освоить его раньше северян. Желания правителей юга во что бы то ни стало уничтожить и завоевать север не давали им здраво рассудить и поискать иные пути развития своего общества. Слепая ненависть к северу стала для юга смыслом жизни и существования, а целью – единоличное существование на планете Мэдэ.
Северные жители в свою очередь также испытывали к южанам ненависть, как к непримиримым врагам, желающим их завоевать и лишить счастливой жизни, в которой они не испытывают ни несчастий, ни страданий. У правителей севера пока не было особого желания завоевать юг, вероятнее всего потому, что это потребовало бы слишком больших ресурсов, а отбивать атаки южан не составляло никакого труда. Северных правителей интересовало освоение соседней планеты, на которую они пока только отправляли научные экспедиции и добывали там полезные материалы для своей страны. Слишком серьёзно не воспринимали они южан и их постоянные нападения, справедливо считая их технологически значительно ниже себя, а, следовательно, не представляющих пока реальной угрозы для севера.
Такая слепая уверенность севера в своём превосходстве привела к тому, что южная страна сумела нарастить свой военный потенциал на такой уровень, что однажды смогла неожиданно напасть на прибрежную инфраструктуру и изрядно её повредить. Это были стремительные налёты самолётов южан, вылетевших из внезапно всплывших подводных аппаратов в разных местах у берегов северян. Система обороны севера смогла успеть уничтожить несколько подводных аппаратов, но много самолётов прорвалось на территорию северян, разбомбив некоторые жизненно важные объекты. Однако, эта атака очень быстро захлебнулась.
Во время той атаки один из подводных аппаратов южан всплыл около Великой Горы, но был быстро потоплен системой обороны севера. Только лишь три самолёта прорвались на материковую часть севера. Они летели очень низко к земле на огромной скорости к главному городу северян, который находился в северной стороне от Великой Горы.
Как раз в этом месте у Великой Горы около водопада на реке находилась детская резервация Сафа. Дети гуляли в это время на улице, и страшный рёв моторов боевых самолётов южан напугал их. Этот детский испуг и отпечатал в памяти Сафа внешний вид самолётов с загнутыми вперёд крыльями. Пролетев чуть поодаль резервации, самолёты уничтожили тремя точными лазерными лучами со склона Великой Горы. Вражеские самолёты буквально испарились в воздухе, не оставив никаких следов от боевых машин южан. Всё это наблюдал маленький Саф, трясясь от страха, в то время как остальные дети лишь немного тревожно смотрели за происходящим…
(Продолжение следует...)