Лидия Ивановна с утра чувствовала, что день будет тяжёлым. Вчера вечером позвонил сын Андрей и сказал, что приедет сегодня поговорить. Голос у него был странный, напряжённый. Обычно он заезжал без предупреждения, на ходу рассказывая новости, а тут вдруг назначил встречу, как деловую.
Виктор, её гражданский муж, суетился на кухне, готовил завтрак. Они жили вместе уже восемь лет, но официально так и не расписались. Лидия всё откладывала, ссылаясь то на загруженность, то на нежелание менять документы. На самом деле боялась реакции сына. Андрей к Виктору относился прохладно, хотя открыто ничего не говорил.
— Лида, не переживай так, — сказал Виктор, ставя перед ней чашку чая. — Может, он просто хочет рассказать о работе. Или о внуках.
— Нет, — покачала головой Лидия. — Я материнским сердцем чувствую. Что-то не то.
После смерти мужа она думала, что больше никого не полюбит. Прожили с Николаем тридцать лет, вырастили сына, построили дом. Когда его не стало, казалось, жизнь закончилась. Андрей тогда много помогал, поддерживал, но у него была своя семья, свои заботы. Лидия понимала это и старалась не обременять.
Виктор появился в её жизни случайно. Познакомились на остановке, когда она ждала автобус с тяжёлыми сумками. Он предложил подвезти, завязался разговор. Оказалось, живёт неподалёку, тоже овдовел, тоже одинок. Стали общаться, встречаться, а потом он переехал к ней.
— Мам, зачем тебе это нужно? — спрашивал тогда Андрей. — Ты же не знаешь его толком. Вдруг он охотник за наследством?
— Какое наследство? — смеялась Лидия. — У меня только этот дом и пенсия.
— Именно! Дом в центре города. Участок большой. Это же капитал.
Лидия не любила думать о доме как о капитале. Это была семейная история, воспоминания, родные стены. Здесь родился и рос Андрей, здесь они с мужем прожили лучшие годы. Но понимала, что сын не совсем неправ. Дом действительно дорого стоил.
Виктор никогда не поднимал тему наследства или собственности. Он просто жил рядом, помогал по хозяйству, ухаживал за огородом, чинил что-то в доме. Был внимательным, заботливым, не пил, не скандалил. То, что нужно было женщине в её возрасте.
Звонок в дверь прозвучал ровно в одиннадцать. Андрей всегда был пунктуальным.
— Привет, мам, — он поцеловал её в щёку, но как-то формально.
— Здравствуй, Андрей, — кивнул Виктор.
— Виктор Петрович, — сухо ответил сын.
Лидия сразу почувствовала напряжение. Они сели за стол, но чай никто не пил.
— Мам, мне нужно с тобой серьёзно поговорить, — начал Андрей. — Наедине.
— Андрей, что за секреты? Мы же семья, — попыталась возразить Лидия.
— Именно об этом и разговор. О семье.
Виктор поднялся.
— Я пойду в огород. Там дел много.
Когда он ушёл, Андрей достал из сумки папку с документами.
— Мам, я случайно узнал, что ты оформила дарственную на дом.
Сердце Лидии ухнуло. Она надеялась, что сын не узнает. По крайней мере, не сейчас.
— Откуда ты знаешь?
— Неважно откуда. Важно на кого. Ты оформила дарственную на него? — Андрей кивнул в сторону огорода.
— На Виктора, — тихо сказала Лидия.
— А я тогда кто? — голос сына дрожал от обиды. — Я твой сын. Это дом моего отца. Я здесь родился, вырос. А ты отдаёшь его чужому человеку?
— Виктор не чужой, — попыталась защититься Лидия. — Мы восемь лет вместе живём.
— Восемь лет! — взорвался Андрей. — А я тридцать семь лет твой сын! Тридцать семь лет!
Лидия видела, как он расстроен, и сердце разрывалось. Но решение она принимала не спонтанно.
— Андрюша, присядь. Давай спокойно поговорим.
— О чём тут говорить? Ты уже всё решила без меня. Даже не поставила в известность.
— Я хотела сказать, но боялась твоей реакции.
— И правильно боялась! Потому что это подлость!
Слово больно ударило по сердцу. Лидия никогда не слышала от сына таких слов.
— Не смей так говорить, — тихо сказала она. — Я всю жизнь для тебя прожила.
— Для меня? А дом кому отдала?
— Андрей, ты же не понимаешь. Я уже старая. Мне шестьдесят восемь лет. Что со мной будет, если я заболею? Кто будет ухаживать?
— Я буду! Я твой сын!
— Ты будешь? — с горечью спросила Лидия. — Когда ты последний раз больше часа у меня сидел? Когда помогал по дому? Ты приезжаешь, чай попьёшь и уезжаешь.
— У меня работа, семья, дети!
— Вот именно. У тебя своя жизнь. А у меня есть человек, который рядом каждый день. Который не бросит, если что.
Андрей встал и прошёлся по комнате.
— Мам, да он же использует тебя! Не понимаешь? Ему нужен дом, а не ты!
— Почему ты так думаешь?
— Потому что я мужчина и понимаю, как думают мужчины! Подкатил к одинокой пенсионерке, вошёл в доверие, теперь собственность получает!
Лидия слушала и не узнавала сына. Когда он стал таким циничным? Или она его плохо знала?
— Виктор меня не использует. Он работает, у него своя пенсия. Он в дом вкладывает, а не только получает.
— Ага, вкладывает копейки, а получает миллионы. Хорошая сделка.
— Андрей, прекрати. Ты говоришь о доме, как о товаре на рынке.
— А разве не так? Ты же его продала. Только за бесплатно.
Слова сына ранили всё больше. Лидия чувствовала, как слёзы подступают к глазам.
— Я никого не продавала. Я хочу быть уверена, что в старости не останусь одна.
— Со мной ты не останешься одна!
— Андрей, будь честен. Если бы завтра я слегла, ты бы меня к себе забрал?
Сын замолчал. Лидия увидела ответ в его глазах.
— У нас квартира маленькая, — тихо сказал он. — Дети, жена... Это сложно.
— Вот видишь. А Виктор здесь, рядом. Он за мной ухаживает, когда я болею. Готовит, в больницу возит, лекарства покупает. Ты этого не видишь, потому что не хочешь видеть.
— Он ухаживает, потому что знает, что дом получит!
— Нет! — резко сказала Лидия. — Он ухаживает, потому что любит. А дарственную я оформила, потому что хочу быть спокойна за своё будущее.
Андрей сел обратно за стол и уткнулся лицом в руки.
— Мам, я не понимаю. Почему ты мне не доверяешь?
— Я тебе доверяю. Но ты живёшь своей жизнью. У тебя жена, дети, планы. А я не хочу быть обузой.
— Ты не обуза! Ты моя мать!
— Сейчас не обуза. А когда стану совсем старая и больная?
Лидия села рядом с сыном и взяла его за руку.
— Андрюша, я не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым, если не сможешь за мной ухаживать. И не хочу, чтобы твоя семья страдала из-за меня.
— Но дом... это же наследство отца. Он для нас его строил.
— Отец строил дом, чтобы семья была счастлива. А я буду счастлива, зная, что обеспечена в старости.
— А если этот Виктор тебя бросит? Дом останется у него, а ты где будешь?
— Не бросит.
— Откуда такая уверенность?
Лидия задумалась. Действительно, откуда? Но чувствовала сердцем, что Виктор не такой человек.
— Андрей, в жизни вообще нет гарантий. Может, завтра машина собьёт, может, инфаркт случится. Но я хочу прожить оставшиеся годы с человеком, который меня любит.
— А я тебя не люблю?
— Любишь. По-другому. Ты сын, у тебя своя жизнь должна быть. А Виктор — мой выбор на старость.
Андрей молчал, переваривая услышанное.
— Мам, а если я попрошу тебя пересмотреть решение? Отменить дарственную?
— Зачем?
— Чтобы дом остался в семье. Можешь жить с ним хоть всю жизнь, но дом пусть будет наш.
— Наш это чей? Твой?
— Семейный. Можешь завещать мне, а я потом детям передам.
Лидия поняла, что сын не услышал главного. Его волновал не её покой, а наследство.
— Андрей, если я отменю дарственную, что изменится? Виктор всё равно будет рядом, будет ухаживать. Но чувствовать себя будет гостем в доме. А я буду знать, что если что случится, он останется ни с чем.
— Ну и пусть! При чём тут мы?
— При том, что я хочу быть честной с человеком, который честен со мной.
Андрей встал и подошёл к окну. В огороде виднелась фигура Виктора. Он копал грядки, готовил к посадке картошки.
— Мам, я не могу принять твоё решение.
— Не принимай. Это моё право.
— Значит, ты выбираешь его, а не меня?
— Я не выбираю между вами. Я выбираю свою жизнь.
Андрей повернулся к матери.
— А если я попрошу тебя выбрать? Или он, или я?
Лидия почувствовала, как внутри всё сжалось. Этого она боялась больше всего.
— Андрюша, не ставь меня перед таким выбором.
— Уже ставлю. Или ты отменяешь дарственную и остаёшься моей матерью, или я тебя больше знать не хочу.
Слова повисли в воздухе. Лидия смотрела на сына и не верила, что он мог такое сказать.
— Ты это серьёзно?
— Абсолютно.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Тогда прощай.
Андрей не ожидал такого ответа. Он думал, что мать испугается и уступит.
— Мам...
— Прощай, Андрей. Дверь не заперта.
Сын постоял ещё минуту, потом взял свою папку и вышел. Лидия слышала, как хлопнула калитка, как завёлся автомобиль.
Через несколько минут в дом вошёл Виктор.
— Что случилось? Андрей уехал расстроенный.
— Узнал про дарственную.
— И как?
— Плохо. Поставил ультиматум: или ты, или он.
Виктор сел рядом с Лидией и обнял её.
— Лида, если нужно, я уйду. Не хочу разрушать твою семью.
— Какую семью? — с горечью спросила она. — Сын, который требует выбирать между счастьем и родством?
— Он расстроен. Пройдёт время, поймёт.
— Не поймёт. Для него я должна жить так, как он считает правильным.
Лидия прижалась к Виктору и заплакала. Она понимала, что потеряла сына. Но не жалела о своём выборе. В конце концов, она имела право на счастье в любом возрасте.