— Марин, ну что ты как маленькая! Конечно, заберёшь Лизку на лето! — Наташа говорила так, будто речь шла о чём-то само собой разумеющемся. — У вас же дача, у неё астма, городской воздух вредный...
Марина отставила чашку с недопитым чаем, внимательно посмотрела на подругу. Наташа сидела, развалившись в кресле, и рассеянно листала журнал, словно не замечая растерянности на лице хозяйки.
— Наташ, но я же не говорила, что готова... Мы только обсуждали, что воздух за городом лучше, — осторожно начала Марина.
— Ой, да ладно тебе! — махнула рукой Наташа. — Что тут обсуждать? Лизе шестнадцать, не младенец. Покормишь, проследишь, чтобы лекарства принимала. Большего от тебя никто не требует.
Марина почувствовала, как внутри что-то сжалось. Наташина дочка Лиза была хорошей девочкой, но совершенно избалованной. Мать позволяла ей всё, а теперь, видимо, решила переложить ответственность на чужие плечи.
— А сама ты почему не можешь? — спросила Марина, стараясь говорить ровно.
Наташа подняла голову от журнала, удивлённо вскинула брови.
— Как это почему? У меня же работа! Отпуск только в августе, а Лизе сейчас нужен свежий воздух. Доктор сказал, что до осени лучше за город. Марин, ну ты же понимаешь! — В голосе Наташи зазвучали умоляющие нотки. — Мы же лучшие подруги! Двадцать лет дружим!
Вот оно. Козырная карта про дружбу. Марина знала этот приём — Наташа всегда так делала, когда хотела чего-то добиться. Вспоминала их общее прошлое, говорила о взаимовыручке, о том, что настоящие друзья должны помогать друг другу.
— Наташа, послушай, — Марина встала, прошлась по комнате. — Я понимаю твою ситуацию, но у меня самой дел полно. Огород, дом, мама болеет...
— Да какие дела! — перебила Наташа. — Сидишь себе на пенсии, наслаждаешься жизнью. А тут хоть какая-то польза будет.
Марина остановилась как вкопанная. Польза? Значит, всё её ведение хозяйства, уход за престарелой матерью, работа в саду — это не дела, а баловство?
— Знаешь что, — голос Марины стал жёстче, — давай я подумаю.
— Да что тут думать-то! — Наташа захлопнула журнал. — Или ты мне поможешь, или нет. Я же не прошу тебя деньги дать или почку отдать!
— А что, если у меня планы на лето? — тихо спросила Марина.
— Какие планы? — фыркнула Наташа. — В твоём возрасте какие планы? Огурцы солить да за внуками бегать?
Это было уже слишком. Марина села обратно за стол, сложила руки.
— Наташа, мне кажется, ты забыла одну вещь. Дружба — это не обязательства. Я не должна тебе ничего.
— Ой, началось! — Наташа вскочила. — Не должна! А когда твой Серёжа в больнице лежал, кто к нему каждый день ездил? Кто передачи носил?
— Ты ездила два раза, — спокойно ответила Марина. — И то потому, что больница рядом с твоей работой была.
— Как ты можешь так говорить! — возмутилась Наташа. — Я же волновалась, переживала!
— Волновать можно и дома.
Наташа замолчала, потом села обратно, но уже на край кресла, готовая в любой момент уйти.
— Знаешь, Марина, я думала, мы друзья. А оказывается, ты такая... расчётливая.
— А ты не расчётливая? — Марина почувствовала, как поднимается злость. — Расскажи мне, когда в последний раз ты звонила просто поговорить? Не попросить что-то, не пожаловаться, а просто узнать, как дела?
Наташа открыла рот, но ничего не сказала.
— Вот именно, — продолжила Марина. — А я помню. Полгода назад ты звонила, когда нужно было детские вещи для Лизы перебрать. До этого — когда машину в сервис сдавала и нужно было подвезти. А ещё раньше...
— Ну и что? — прервала Наташа. — Друзья же должны помогать!
— Должны. Но по обоюдному желанию, а не потому, что кто-то решил за другого.
Марина встала, подошла к окну. За стеклом качались ветки старой яблони. Когда они с мужем покупали этот дом, яблонька была совсем маленькой. Теперь Серёжи не было уже три года, а дерево выросло, каждый год радовало урожаем.
— Я вообще-то собиралась этим летом ремонт затеять, — сказала она, не оборачиваясь. — Кухню переделать. Давно хотела.
— Да какой ремонт! — Наташа снова взялась за старое. — В твоём возрасте только деньги тратить! Лучше бы внуку на учёбу отложила.
— Мой внук учится на бюджете, — холодно ответила Марина. — И вообще, это мои деньги и моя жизнь.
— Эгоистка, — буркнула Наташа.
— Может быть. Зато честная.
Повисла тяжёлая пауза. Наташа нервно теребила ручку сумочки, Марина смотрела в окно. Обе понимали, что разговор зашёл слишком далеко, но ни одна не хотела первой идти на примирение.
— А помнишь, — внезапно заговорила Наташа другим тоном, — как мы с тобой в молодости мечтали? Ты хотела стать учительницей, я — врачом. Говорили, что будем всю жизнь дружить, детей наших подружим...
Марина обернулась. Наташа сидела, опустив голову, и в этой позе было что-то жалкое.
— Помню, — тихо сказала Марина. — Только тогда мы были равны. А сейчас у тебя есть я, которая всё время что-то должна, и есть ты, которая принимает это как должное.
— Я не такая! — вспыхнула Наташа.
— Тогда скажи мне, когда ты в последний раз предложила свою помощь? Не жаловалась на свои проблемы, а именно предложила?
Наташа молчала.
— Когда у меня мама в больницу попала, — продолжила Марина, — ты сказала: "Ой, как жаль!" И всё. Когда я сказала, что тяжело одной, ты ответила: "Держись!" Очень поддержала.
— Но я же работала! У меня времени не было!
— Время не было позвонить лишний раз? Или хотя бы спросить, нужна ли помощь?
— Марина, ну что ты ко мне придираешься? — Наташа встала, начала ходить по комнате. — Может, я не такая внимательная, как ты хочешь, но я же не враг тебе!
— Не враг, — согласилась Марина. — Но и не подруга. Подруга — это тот, кто думает не только о себе.
— А ты святая, да? — ядовито бросила Наташа. — Тоже мне, мученица нашлась!
— Не святая. Просто устала быть удобной.
Наташа остановилась, внимательно посмотрела на Марину.
— Знаешь что, — сказала она медленно, — наверное, ты права. Наверное, я и правда не очень хорошая подруга. Но мне действительно некуда Лизу деть. У неё астма, ей нужен чистый воздух...
— А почему не лагерь? Или санаторий?
— Дорого, — вздохнула Наташа. — Очень дорого. А у тебя дача пустует...
— Не пустует. Там живу я.
— Ну да, ты... — Наташа осеклась, поняв, что чуть не сказала лишнего.
— А я не считаюсь, да? — Марина усмехнулась. — Подвинусь, потеснюсь, буду готовить на одного человека больше, стирать, убирать. А что, мелочи.
— Марин, ну я заплачу! За продукты, за хлопоты...
— Сколько?
Наташа растерялась.
— Ну... сколько скажешь...
— Пять тысяч в день.
— Что?! — Наташа аж подпрыгнула. — Ты с ума сошла! За что такие деньги?
— За то, что я буду круглосуточно отвечать за чужого ребёнка. За то, что буду следить за её лекарствами, кормить, развлекать. За то, что не смогу никуда уехать, потому что она под моей ответственностью. За беспокойство, в конце концов.
— Но это же грабёж!
— Это цена моего спокойствия и свободы. Не хочешь платить — ищи другие варианты.
Наташа села, уставилась в пол.
— У меня нет таких денег, — прошептала она.
— Тогда придётся искать другие решения.
— Но куда мне её деть? — В голосе Наташи послышались слёзы. — Она же больная, ей нужен покой, чистый воздух...
Марина вздохнула, подошла к подруге, села рядом.
— Наташ, посмотри правде в глаза. Ты хочешь, чтобы я взяла на себя ответственность за твоего ребёнка на целое лето. Бесплатно. Просто потому, что мы когда-то дружили.
— Мы и сейчас дружим! — всхлипнула Наташа.
— Нет. Мы привыкли друг к другу. Это разные вещи.
Наташа подняла заплаканные глаза.
— Значит, ты мне не поможешь?
— Помогу. Но по-своему. Дам тебе номер хорошего агентства, которое занимается детским отдыхом. Там найдут подходящий вариант для Лизы. Может, не так дёшево, как хотелось бы, но зато профессионально.
— А ты?
— А я этим летом буду делать ремонт, ухаживать за мамой и наслаждаться тем, что никому ничего не должна.
Наташа вытерла глаза, встала.
— Понятно. Ну что ж, спасибо за честность.
— Наташ, — окликнула её Марина, когда подруга уже дошла до двери. — Если хочешь, чтобы мы действительно дружили, а не просто пользовались друг другом, подумай над тем, что я сказала.
Наташа кивнула, не оборачиваясь, и вышла.
Марина осталась одна. Села в то кресло, где только что сидела Наташа, посмотрела на недопитые чашки с чаем. Что-то закончилось. Какая-то эпоха в их отношениях, когда можно было безнаказанно пользоваться добротой другого человека.
Зазвонил телефон. Марина подумала, что это Наташа, но оказалась мама.
— Маринуша, как дела? Что нового?
— Ничего особенного, мамочка. Подруга приходила.
— Наташа? Что-то ей надо было?
Мама всегда хорошо чувствовала людей.
— Хотела дочку на лето оставить.
— И что ты?
— Отказалась.
— Правильно, — одобрительно сказала мама. — Она всегда была потребительница. Помню, в школе тоже от тебя только брала, ничего не давала взамен.
— Мам, а может, я действительно эгоистка?
— Доченька, эгоистка — это тот, кто думает только о себе. А ты всю жизнь думаешь о других. Иногда даже слишком. Пора научиться говорить "нет".
После разговора с мамой Марине стало легче. Она убрала со стола, помыла посуду, потом достала из шкафа папку с журналами по ремонту. Давно хотела посмотреть, какую кухню выбрать.
Через час снова позвонили. На этот раз действительно Наташа.
— Марин, я подумала... Может, я была не права.
— Может.
— Я привыкла, что ты всегда поможешь. Не думала, что тебе может быть трудно.
— Мне не трудно помогать. Мне трудно, когда мою помощь воспринимают как должное.
— Понимаю. Прости меня.
Марина помолчала.
— Наташ, а ты помнишь, почему мы подружились в школе?
— Конечно. Ты дала мне списать контрольную по математике.
— Нет. Мы подружились, потому что ты первая заступилась за меня, когда Ленка Воронцова обзывала меня очкариком. Ты тогда сказала: "Зато Марина умная, а ты — просто злая".
Наташа замолчала.
— Вот тогда мне захотелось с тобой дружить, — продолжила Марина. — Не потому, что ты могла быть мне полезна, а потому, что ты была справедливая и добрая.
— Я и сейчас добрая, — тихо сказала Наташа.
— К своим. А к чужим — потребительница. Даже ко мне.
— Я... я не хотела. Просто так получилось.
— Знаю. Но теперь давай попробуем по-другому.
— Как?
— Звони просто так. Интересуйся моими делами, не потому, что тебе что-то нужно. Рассказывай о своих, не только о проблемах. Давай вспомним, что мы — люди, а не машина для решения проблем друг друга.
— Хорошо, — согласилась Наташа. — А с Лизой я сама разберусь. Нашла в интернете семейную гостиницу в деревне, там специализируются на детях с астмой. Дороговато, но что делать.
— Молодец. Увидишь, всё получится.
— Марин, а мы ещё друзья?
Марина посмотрела на лежащие перед ней журналы с красивыми кухнями, на освещённый вечерним солнцем сад за окном, подумала о предстоящем ремонте, о том, как хорошо будет самой выбирать, что делать и когда.
— Посмотрим, — честно ответила она. — Поживём — увидим.