Мы задаём правила для ИИ — но кто их будет соблюдать?
В середине августа, когда лето в городе чуть притупляет бдительность, общественные дискуссии о будущем искусственного интеллекта обретают всё более странноватые черты. В новостях мелькают очередные проекты регулирования, норм, кодексов поведения для цифровых систем. Кажется, что человечество наконец решилось: мы не хотим пускать технологии на самотёк. Мы хотим быть уверены — машины не навредят, не поглотят, не лишат нас выбора.
Но вот парадокс: чем дальше заходит разговор о «контроле», тем сильнее проступает тревожная неопределённость. Как действительно установить границы для систем, чья архитектура усложняется день ото дня и кому чужда всякая форма ответственности, привычная человеку? Получается странная игра в односторонние договоры: мы — законотворцы, а ИИ — исполнитель, чей внутренний мир остаётся для нас недосягаемой тайной.
В техническом сообществе говорят о «нейроэтике», разработке специальных блоков самоцензуры, механизмах интерпретации решений. В политике — о прозрачности алгоритмов и возможности отслеживать чей-то цифровой след. Но едва ли эти ухищрения действительно приближают нас к спокойствию. Универсальный «стоп-кран» для машин не изобретён — любой надзор становится, в сущности, косметическим, если сама система не участвует в этом договоре нравственной зрелости.
Можно составить тысячу инструкций, описать любые сценарии риска — но когда нейросеть сталкивается с уникальной ситуацией за пределами своих тренировочных данных, она лишь вычислит наиболее вероятный шаг. У неё нет страха нарушить мораль; нет горячих чувств по поводу справедливости. А у людей, напротив, появляется опасение: что, если однажды мы сами окажемся запертыми в лабиринте чужих цифровых решений, которых никто не в силах объяснить до конца?
Эксперт по праву цифровых технологий Екатерина Власова недавно заметила: «Законодательство, написанное для искусственного интеллекта, — это всегда письмо к разуму, которого, по сути, ещё не существует. Мы словно составляем инструкции для сферы, в которой главный участник — алгоритм — читает эти инструкции как набор формальных параметров, не будучи способным к их этическому переживанию».
Власть над правилами — это ещё не гарантия доверия. Если машина не может чувствовать моральный долг, не возникнет ли иллюзия безопасности — а за ней и разочарование?
Мы надеемся, что с помощью бюрократии и правильных «глушителей ошибок» усмирим искусственный интеллект, как когда‑то пытались укротить стихии. Но всё больше проглядывает ироничное чувство: быть может, нам предстоит жить бок о бок с настоящей непредсказуемостью — той самой, которую неучтённые строки кода превращают в новые формы риска. А значит,
самое главное правило в эпоху ИИ — не забывать, что правила сами по себе не делают мир разумнее или безопаснее. Потому что те, кто их соблюдают, не всегда — те, кто их понимают.
А вы как думаете: возможно ли когда-нибудь выстроить такой цифровой порядок, который и защитит, и вдохновит доверять, или всё попытки «управлять» ИИ навсегда останутся условностью?
