Индийский премьер Моди – фигура исключительная как в контексте нашего мятежного времени, так и в рамках истории независимого Индостана. Он получал похвалы от пакистанского премьера (Имран Хан тоже был фигурой исключительной, но о нём в другой раз). Он враждовал с Канадой и рядом организаций под эгидой Британского Содружества. Наконец, именно с его именем и одиннадцатью годами во главе страны связан как небывалый подъём национального самосознания этой дотоле разрозненной страны, так и выход её на первые строки рейтингов количества населения и экономической мощи.
К Индии можно относиться по-разному, можно не видеть за фасадом Болливуда и нелепых агиток преуспевающую страну или строить мнение о самой многочисленной нации по быту местной бедноты, упорно гадящей где попало, несмотря на усиленную пропаганду специально отведённых мест, – но отрицать правдивости слов упомянутого выше Имрана Хана о том, что каждая страна хотела бы себе такого лидера, как Моди, нельзя.
Нарендра – а именно так его зовут – проявил себя как мастер лавирования между всеми полюсами Евразии и, даже несмотря на естественный и неизбежный антагонизм с Китаем (пока что, к счастью, выражающийся лишь в поставках китайского оружия Пакистану и побоищах палками и снежками на спорной линии границы в горах), умудрялся состоять с Пекином в ряде объединений, к которым мы ещё вернёмся.
Долгие десятилетия, начиная с тех самых пор, когда Запад только начал сомневаться в управляемости Китая, Индию усиленно накачивали кадрами, ресурсами и, разумеется, информационным сопровождением, старательно раздувая тот самый неизбежный антагонизм. Вы и сами можете вспомнить все те реки патоки насчёт того, какая же Индия с её ордами бедноты прогрессивная, какая она с её дикой безработицей перспективная и какая она с её кастовой системой демократичная, – к ней даже прибили клише «самая большая демократия мира». Этому не мешала даже неоднозначная репутация Моди в самых прогрессивных кругах западной политики: его в целом небезосновательно обвиняли в авторитаризме, религиозном экстремизме и давлении на социальные меньшинства в угоду популистским мотивам – всё было отброшено во имя создания из Индии антикитайского тарана; всё если и всплывало, то на периферии типа Канады, и всё было похоронено одним жестом вашингтонского павиана.
Фигуры масштаба Моди – не одноразовые придворные евнухи уровня того генсека НАТО… кажется, его звали Хрютте. Руководители Индии – не чиновники из штата Вайоминг, готовые по первому свисту бросаться выполнять все ценнейшие указания великого вашингтонского кормчего.
Ссора между Америкой и Индией, начавшаяся с наезда Трампа – обзывания индийской экономики «мёртвой» – и заодно какого-то кудахтанья в адрес публикаций Дмитрия Медведева, развивалась по типичной для Трампа схеме. Сначала он запретил Индии покупать российскую нефть, пригрозив повышенными тарифами. В тот же вечер сам, а также через сеть публицистов-миньонов и верных ему СМИ заявил, что папочка всё порешал, что индусы взяли под козырёк и подчинились. Когда же оные индусы с удивлением объявили, что Дональд, должно быть, разговаривал с какими-то не связанными с Нью-Дели индусами – может быть, со своей бывшей сторонницей Хейли, со своим директором ФБР Пателом или с полутора миллиардами сотрудников Илона Маска, въехавшими в Штаты по визе для ценных иностранных специалистов, – поднялась новая волна оскорблений и угроз.
Само собой, никто с такими дел вести не желает хотя бы из принципа (разумеется, если вы не европейский невольник, вынужденный вызывать симпатии Дональда), поэтому индийский премьер довольно ясно проговорил то, что и так было понятно: Индия будет покупать что захочет и у кого захочет.
В ответ на это 7 августа – в тот же день, когда в гостях у Путина был советник Моди Аджит Довал, – Трамп объявил о введении новых пошлин в 25% на импорт из Индии в добавок к уже имеющимся 25%. 50% тарифа на ввоз – исключительная мера, применяемая Трампом только к Бразилии, на которую он тоже имеет чисто политическую обиду: там прессуют сторонников местного клона Трампа по фамилии Болсонару.
Из Индии в ответ на повышение тарифов заявили, что не намерены отказываться от намеченного курса и вообще не станут слушать чужого президента. 8 августа индусы и вовсе объявили о намерении ограничить закупки американского оружия, а их военный министр отменил свою поездку в Штаты. Словом, с виду — очередное подтверждение того, что в условиях поляризации мира нейтральным быть уже не получается.
Но дело ведь не только в оружии, которое Индия закупает у нас, пользуясь тем, что в довесок к российской военной технике не идут обязательные нравоучения о правах человека и демократии. И не только в нефти. Нет, дело в том, что триумвират главных стран Евразии клеится лишь усилиями Вашингтона.
Во время своей предвыборной кампании 2024 года Трамп атаковал своего позже самоотозванного оппонента тем, что именно усилия Байдена толкнули Москву в руки Пекина. Будем честны: Китай на деле не так тесно привязывает к себе Россию (нашими облигациями госдолга, скажем, до сих пор отказывается торговать), да и все шаги по отчуждению от Запада с радостью могли быть преодолены в два прыжка очень многими в наших элитах, но вот только слишком показательные приступы трампофрении с той стороны мешают. Вместе с этим шаги Дональда по разрушению всей западной легенды об Индии, уничтожение огромных усилий по подъезду к Нью-Дели на кривой корове и открытое хамство большого начальника, не подкреплённое реальными возможностями повлиять на поведение «страны-ренегата» – всё это толкает Нью-Дели в руки Москвы, то есть по сути делает ровно то, в чём был упрекаем Байден. И наоборот – не забывайте, что потери от американских тарифов нашим экспортёрам придётся компенсировать увеличением и без того огромной скидки на нефть, а дополнительные условия – вроде строительства индуистского храма в Коммунарке, увеличения квот на найм индийских строителей или появления в нашем аналоге «Макдональдса» индийского бургера – аукнутся нам точно так же, как и любой стране, запустившей к себе толпы выходцев с Индостана. Так или иначе, мы будем ориентироваться на то, что сближение двух евразийских полюсов (и последовавшее за этим потепление отношений с третьим, ведь Моди уже объявил, что впервые за 7 лет поедет в гости в Китай, где в самом конце августа будет присутствовать на саммите ШОС) является осознанным последствием поведения Дональда и что его мотивация немного сложнее описываемых зачастую в прессе установок вроде «он злой, тупой и сумасшедший».
Слияние воедино евразийских гигантов, их интеграция и заметание под ковёр былых и неизбежно обязанных всплыть снова конфликтов, придание реального веса и значения основанным в нулевых БРИКС и ШОС – всё это, несмотря на попытки Трампа убедить нас в сумбурности и ситуативности его политики, напоминает осознанную стратегию. Назвать её «деглобализацией» трудно – больше это похоже на подготовку к уходу с континента с нежеланием оставлять за собой пустующее поле контроля. Усиление трёх стран, с каждой из которых Вашингтон умеет работать, выглядит для американцев куда более предпочтительным вариантом, нежели перспективы расширения влияния какого-нибудь Ирана, Вьетнама или, боже упаси, Катара. Вместе с этим тонна внутренних конфликтов между каждой из вершин этого треугольника не позволит триумвирату угрожать амбициям Вашингтона в Южной Америке, Океании, Европе и на том островке Ближнего Востока, который большой израильский патриот Дональд ни за что не решится покинуть. Всё это, разумеется, лишь рассуждения, не подкреплённые никакими реальными заявлениями, но связывающие воедино цепочки вроде бы бессмысленных поступков со стороны Вашингтона.
Само собой, попытки заключить безумное поведение американской администрации в рамки логичного плана, встроить потоки бессвязных и взаимоисключающих заявлений в единый сюжет и увидеть за дефицитом внимания этого 79-летнего подростка последовательную линию – дело непростое и неблагодарное, резко противоречащее всему, что диктует нам новостная среда. Но неочевидные трактовки дают повод сказать, что, несмотря на всю описанную выше мишуру, главный свой план Трамп всегда держит в уме: сворачивание присутствия в Евразии до минимума, отказ Америки от роли мирового полицейского, сокращение затратного внешнего контура во имя концентрации ресурсов на принципиально важных направлениях.
Илья Титов