Владимир Жириновский совершил невозможное: превратил маргинальную партию-однодневку в институциональный столб российской власти. Его гений заключался в создании уникального симбиоза — буйного театра абсурда на сцене и железной дисциплины за кулисами. «ЛДПР была предохранительным клапаном системы, — объяснял политолог Глеб Павловский. — Жириновский легитимизировал фиктивный парламентаризм, оттягивал протестный электорат от КПРФ и служил термометром для Кремля».
Когда в 1995 году он публично назвал Бориса Немцова «мальчиком для битья», а Ельцина — «пьяным чудовищем», это не привело к разгону партии. Напротив — на выборах ЛДПР получила 22% голосов. Секрет был в негласном договоре: эпатаж разрешен, но никогда не должен угрожать основам системы.
Смерть харизматичного лидера в апреле 2022 года стала точкой бифуркации. Партия, три десятилетия державшаяся на культе личности, оказалась кораблём без руля. Конфликт Ярослава Нилова с Леонидом Слуцким — не просто борьба амбиций, а симптом глубинного раскола.
Нилов, начинавший карьеру под руководством Жириновского в 1999 году, олицетворял «старую гвардию», для которой ЛДПР была инструментом контролируемого бунта. Его принципиальный отказ голосовать за повышение НДС для ветеранов СВО в 2024 году — не ошибка, а сознательный жест:
«При Владимире Вольфовиче мы могли спорить с властью — это была наша ДНК», — заявил он «Коммерсанту».
Слуцкий же, предприниматель с состоянием в $1,2 млрд (по данным Forbes 2023), воспринимает партию как актив для монетизации. На закрытом совещании в штабе (аудиозапись утекла в Telegram-канал «Партизан») он изрёк ключевую фразу:
«Бренд “Жириновский” исчерпан. Теперь мы — сервисная компания по реализации госполитики».
Кризис достиг точки кипения в регионах, где рушатся последние опоры. В Тюмени весной 2025 года молодёжное крыло ЛДПР ушло в полном составе с заявлением:
«От нас требуют фальсификации отчётов и 70% от спонсорских средств».
В Курске после исключения депутата Владимира Фёдорова 103 члена партии подали коллективное заявление о выходе:
«Мы три месяца возили гуманитарку в Белгород на личных авто, а нас обвинили в саботаже».
Местные социологи фиксируют обвал рейтинга с 15% до 4% — катастрофа для партии, ещё недавно бравшей треть мест в облдуме.
«Раньше имя Жириновского покрывало коррупцию и бездействие, — признаётся анонимный функционер из Перми. — Теперь мы — просто банда, грабящая собственных активистов».
В Новосибирске отделение ЛДПР тоже полностью ушло в отставку, на смену "соколам" пришла сторонница либерала Прохорова и иноагента Марата Гельмана, бывшая заммэра-коммуниста Локтя Анна Терешкова и застройщик, вызывающий скандалы с местным населением, Александр Бойко.
Политологи не видят в этом ничего сверхъестественного: все находится в тренде – капитал захватывает в партии власть.
Молчание Кремля в этой ситуации — стратегический расчёт. После 2018 года система перешла к модели «трёхпартийного монолита»: «Единая Россия» контролирует административный ресурс, КПРФ — собирает ностальгирующий электорат, «Справедливая Россия» — имитирует социальную повестку. ЛДПР в этой конструкции стала анахронизмом. Её молодёжная аудитория перетекает к «Новым людям», протестный потенциал — нейтрализован.
«Миссия Слуцкого — управляемая ликвидация, — констатируют наблюдатели. — Его задача — снизить рейтинг партии до 3-4% и подготовить почву для поглощения “Справедливой Россией”».
Историческая параллель напрашивается сама собой: ЛДПР повторяет судьбу КПСС после смерти Сталина. Как отмечает историк Александр Пыжиков, «Хрущёв уничтожил партию-монолит, сохранив вывеску. Слуцкий делает то же самое — выхолащивает суть под видом “омоложения”».
Судебный иск Нилова против исключения — не попытка реванша, а символический жест.
«Они хотели, чтобы я ползал и вымаливал прощение, — заявил он. — Но ЛДПР умерла 6 апреля 2022 года. То, что осталось — политический труп с сертификатом ФНС».
В опустевшем кабинете Жириновского в здании Госдумы висит подарок Никаса Сафронова — портрет Владимира Вольфовича в образе Распутина. На обороте дарственная надпись: «Россия простит вам всё, кроме скуки». Нынешние наследники забыли этот завет. И потому их финал предрешён — как предсказал сам Жириновский за год до кончины:
«Когда меня не станет, наступит тишина. Страшная, мёртвая тишина...».