«Фауст» Коляда-театра – очень густой, очень насыщенный. Не знаю, попаду ли я на него ещё раз. Если да, то почти уверена, что в другой раз напишу о нём иначе.
Пока я выделила две главные мысли спектакля. Абсолютно не факт, что правильно ))
Первая. «Тут дьявол с богом борется, а поле битвы – сердца людей» (Достоевский. Однокурсники, оцените, я до сих пор помню эту цитату, звучавшую из уст нашей любимой Земфиры Андреевны). То есть, что сделал ты, лично ты, чтобы жить по-божески? Это же в твоей душе дьявол с богом борется. Вот этот вопрос задают Фаусту (его играет Олег Ягодин) и каждому зрителю в зале. Фаусту и решать, ему и делать выбор в каждой сложившейся ситуации. Позариться на молоденькую девочку? Прирезать её брата, чтобы не путался под ногами? Покончить с собой от тоски и зелёной скуки?
Кстати, спектакль буквально замешан на крови. Когда Фауст говорит, что науки не дали ему утешения, он режет себе вены и горло. Он ведь и так стар (Олег Ягодин играет прямо физически дряхлого старца), а они отнимают у него жизненные силы - (как тут не вспомнить Цветаеву: "Вскрыла жилы, неостановимо, невосстановимо хлещет жизнь". И жизни соперников забирает так же, приговаривая о юношеской крови - конечно, ведь именно на ней построены все революции, войны и великие стройки.
Вторая важная мысль. Современный темп жизни ускорился, это да. Да ведь человеческий век в любое время был скоротечным, «как будто я присел в тени бегущей лани». Когда современный Фауст приходит к простой мысли – «старость, пенсия, одышка – а куда бежал»; к тому времени, как он приходит к мысли, что все его наука, влюбленности, философия – это всего лишь страстишки, а жизнь хороша просто сама по себе, он уже стоит на пороге могилы. И то, чтобы прочувствовать эту банальнейшую мысль, ему пришлось фактически прожить две жизни, две молодости.
Помолодевший Фауст рядом с Маргаритой смешон, его влюблённость остро пародийная, и тепла от него нет: он просто дорвался до молодого тела, своего собственного и чужого.
Ему выпало вначале оторваться от книг, помолодеть - чтобы, наделав беды, напутав в своей и в чужих судьбах, всё, что можно – на пороге могилы понять: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»
Белые сферы, играющие в постановке особую роль - символы чистоты. Но тут выхожит, что они - символы собственной непогрешимости. Они - вино, которым поит Мефистофель наивных горожан (аллюзия к истории, как Иисус превратился воду в вино), они - телесное в Гретхен, которое вводит её в грех. Они - обвинения, которые толпа бросает в Гретхен. А брат её тоже считает себя выше: "на Божий суд иду без страха, как солдат". Так это больше похоже на туповатую непоколебимую веру в себя. Только бог, получается, встаёт на защиту бедной девушки, когда вокруг все остальные, даже брат - обвинители.
Чёрного сатанинского пуделя играет симпатяга пес – ни капли в нём инфернального. А как вы хотели: всё, что от лукавого, потому и от лукавого, что вычислить его трудно, оно никак себя не обозначает. Рубаха-парень, душевный друг, коллега отличный – никогда не подумаешь, что подставит. Вот тут точно так же. Дьявол выглядит очень по-приятельски (Мефистофеля играет Константин Итунин). Давай тебя омоложу, давай, соглашайся. Девочка симпатичная понравилась? Это мы сейчас быстро. Не пускай в свою душу то, что слишком легко и слишком притягательно – учёный Фауст об этом забыл.
Кстати, и по поводу Маргариты вспомнила ту же булгаковскую Фриду: она оказалась на балу у Сатаны, и ей подавали платок; когда булгаковская Маргарита этому обстоятельству возмутилась – дескать, а как же хозяин? – кот ответил, что проступок (новорожденного ребёнка закопал) совершил не хозяин. Дескать, отвечать будет тот, кто совершил, у хозяина свой ад, за него не беспокойся.
А немножко блаженная Маргарита Гёте и Коляды (Кристина Горбунова) – спасена. Потому что чувствует тяжесть вины, не пытается её переложить на чужие плечи, не просит у представителя Сатаны, чтобы ей «не подавали платок», а готова понести наказание. А ведь вина её ужасна. –погубленная мать, убитый старший брат, да и дочь свою (и Фауста) она утопила своими руками. Но искреннее раскаяние перевешивает всё.
А зрителю остаётся смотреть, как Бог и Дьявол раскачивают качели с Маргаритой друг к другу.
И если дьявол здесь такой брутальный, то бог в исполнении Дениса Раптанова словно мальчик-певчий в хоре, ангел, а не Бог, потянет ли такое соперничество? Вообще почему он такой? Не лучше ли был бы умудрённый сединами старец, который может сказать своё веское слово?
Возможно, режиссёр делает ставку на юное, детское, что живёт у каждого в душе. Вспомните, как Мефистофель говорил о Маргарите: она невинна, как дитя, у меня над нею власти нет. На мудрость, на один только ум уповать бессмысленно. Вот Фауст был мудрым – и кому это помогло?
Во-вторых, постановка подчёркивает (не в первый раз, кстати), что воля человека – свободна. Отечески строгий бог властно приказал бы Фаусту сделать всё, как положено. Не было бы преступления, мучений – да и человека с его сомнениями в итоге не было бы.
И третье предположение. Вы как хотите, но Бог Дениса Раптанова очень перекликается с Иешуа Га-Ноцри из уже упоминаемого мной «Мастера и Маргариты». А он, как вы помните, не бог вовсе, а бродячий философ с убеждением, что все люди – добрые; совершенно бессильный тип, не кто иной, как герой лукавого романа лукавого Мастера. Вот если он здесь такой, то он простит вообще всех, только прощение это будет дешёвым и вообще не настоящим. А тогда, тогда… снова решать – человеку. Фаусту, Гретхен, Марте: как жить, где найти настоящего бога?
В спектаклях Николая Коляды зло почти всегда красиво, загадочно, остроумно, оно никогда не выставит себя смешным или нелепым. Нет, оно всегда сильное и яркое.
И когда при таких исходных данных добро все-таки побеждает - это чудо.