Представьте, что вам нужно рассказать анекдот японцу, бразильцу и турку одновременно, причём так, чтобы все не просто поняли, а от души рассмеялись. Сложная задача? А теперь представьте, что это делает советский художник из рабочего квартала Запорожья, используя только тушь и бумагу, без единого слова.
Это не выдуманный сюжет для фантастического фильма, а реальная биография Владимира Семеренко. Художника, превратившего иронию и фантазии в международный язык общения для тех, кто ценит умный юмор.
В сегодняшнем выпуске на канале «Мир комиксов» мы разберёмся, как заводскому оформителю удалось стать художником, почему его карикатуры понятны без слов и что он считал своей главной наградой в жизни, которая была поважнее золота и медалей.
Владимир Семеренко: художник, который рисовал так, что хотелось смотреть
Есть особая порода художников, которые не просто шутят картинками, а вытаскивают из повседневности её скрытый абсурд. Мягко, без грубости, так, что улыбка появляется сама собой.
Владимир Семеренко был именно таким. Он умел рисовать так, что ты сначала усмехаешься, потом начинаешь разглядывать детали. Юмор Семеренко никогда не бил в лоб. Он действовал иначе, как сложный аромат, который раскрывается не сразу. Пока его коллеги по цеху соревновались в остроумии каламбуров и сиюминутных гэгов, Владимир создавал многослойные визуальные притчи.
Творческий путь
Владимир появился на свет 31 мая 1950 года в Запорожье — рабочем городе, где гул заводов был фоном к любым разговорам, а запах металла и угля — частью воздуха. Он рос в квартале, где дети знали каждую трещину на стенах домов, и вряд ли кто-то мог предположить, что один из них станет художником, известным от Турции до Японии.
Первое знакомство с настоящими кистями и красками случилось в клубе Огнеупорного завода. Там работала художественная студия под руководством Ивана Безземельного — учителя с редким даром заразить ребёнка желанием «дотянуть линию до конца».
Студия не выдавала дипломов, скорее это был кружок по интересам, чем образовательное учреждение. Но она давала другое — вкус к наблюдению, умение замечать мелочи и внимание к тому, как штрих может рассказать историю.
Мальчишка из заводского квартала быстро понял, что можно не только рисовать то, что вокруг, но и преподносить мир под другим углом. В виде карикатуры рисунок может быть остроумным, колким, но при этом честным.
Плакаты, лозунги и смешное в рутине
Сначала Семеренко работал художником-оформителем в Доме культуры и художественной мастерской. Оформлял заводские вечера, рисовал плакаты, вывески, агитационные лозунги. Казалось бы — чистая ремесленная работа. Но именно она научила его важному: видеть смешное там, где другие видят лишь серую обыденность.
Его будущие герои — это странноватые, с лёгким перекосом, но до боли узнаваемые. Они рождались ещё тогда, в цехах и на заводских досках объявлений.
Ленинград: город возможностей
Переезд в Ленинград был шагом в неизвестность. В руках — коробка с рисунками, в сердце — уверенность, что он сможет жить на заработки от своих художеств.
На Электромашиностроительном заводе Владимир снова оказался в мире лозунгов и надписей, но вечерами оживлял его байками и смешными историями. Позже эти устные зарисовки превратились в карикатуры, в которых сквозь абсурд проглядывала доброжелательная ирония.
Первый шаг в большую печать
1977 год стал поворотным: в украинской «Спортивной газете» напечатали его первую карикатуру. Пусть маленькая заметка, но именно с неё начался творческий марафон длиной в девять тысяч рисунков и 328 изданий.
Его печатали везде. Начиная от детского «Буратино» и экономических журналов, и заканчивая юмористическим «Вокруг смеха» и «Красной бурды». Даже в серьёзном журнале «Советской Союз» есть его работы.
К девяностым он также стал востребованным книжным иллюстратором, тонко чувствуя аудиторию. Для детей он создавал яркие, игровые силуэты, для взрослых, сложные, многослойные образы.
Он никогда не гнался за количеством публикаций, но его работы появлялись там, где нужно было сказать что-то точное и острое. Его любимое правило было простым: «Лозунги быстро стареют, а парадокс — вечен».
Клуб карикатуристов и союз художников
В середине восьмидесятых Владимир оказался в месте, которое для карикатуриста было чем-то вроде мастерской алхимиков — Ленинградский клуб карикатуристов.
Здесь кипела своя жизнь: кто-то спорил до хрипоты о смысле линии, кто-то шутил так тонко, что даже стул под тобой казался готовым хмыкнуть, а кто-то молча рисовал и только изредка поднимал глаза, чтобы бросить в воздух фразу, после которой зал взрывался смехом.
Семеренко был среди них, не новичок в юморе, но и не король бала. Он умел слушать. А ещё, подкидывать идею, от которой у собеседника в голове начиналась буря: «А если героя вообще повернуть вверх ногами?». Там он не только обменивался набросками, но и учился важному ремеслу — держать удар критики и при этом не терять собственного голоса.
Прошли годы. Наступил 2001-й, и Владимир стал членом Союза художников России. Для кого-то это — галочка в резюме и право на серьёзный взгляд в объектив.
Для него же это было скорее дверью в ещё одну комнату, где можно пообщаться с людьми, которые понимают, зачем ночами можно возиться с рисунком, пока другие давно спят. Формальное признание? Да, конечно. Но в глубине души он всегда оставался тем же парнем, который ценил не статусы, а возможность остаться собой — хоть в шумной компании коллег, хоть в тишине за столом с листом бумаги.
Карта наград и бессловесный язык
Семеренко участвовал в более чем трёхстах конкурсах карикатуры по всему миру. Турция, Италия, Япония, Бразилия, Китай…
В Стамбуле он получает первое место, в Токио медаль, в Пирасикабе (Бразилия) в 2000 году второе место, а в Шэньчжэне (Китай) в 2006 получил Gold medal, Best World Cartoons — это золото как «лучший мультяшник планеты».
При этом, если спросить, чем он гордится больше всего, он поднимал бровь и говорил:
— Первоклашка, который понял мою шутку, — вот это золото.
Его рисунки не нуждались в переводе. Абсурд и парадокс — универсальны, а тёплая ирония понятна в любой стране.
Выставки и особые темы
Владимир устраивал персональные выставки в Финляндии, Петербурге, Металлострое. Участвовал в «Ленэкспо», делал серии работ на тему «Бильярд». Он мог увидеть во взмахе кия целую философию, а в шаре — маленькую модель Вселенной.
На первый взгляд его карикатуры просты. Но стоит присмотреться, и начинаешь распутывать цепочку ассоциаций, которую он закладывал в каждый штрих. Он не лепил каламбур в лоб, а приглашал зрителя к размышлению. Любил монохром, потому что цвет, по его словам, «иногда мешает слушать идею».
В его героях не было кривляния. Они могли переворачиваться, срастаться, распадаться, — и из привычных форм рождалось третье значение.