Дисклеймер: всё, что написано выше, представляет собственный авторский взгляд на повесть и не более того.
В центре повести – очень простой вопрос, который многим не даёт покоя вот уже почти два тысячелетия: кто же он такой – Иуда, человек, предавший Христа?
Если переводить с языка художественной прозы Андреева на язык публицистики, ответить можно было бы примерно так. Иуда – человек, глубоко обиженный на окружающий мир, видящий во всех вокруг врагов, видящий во всём зло и оправдывающий этим собственные поступки. Иуда – лжец, и он сам открыто это признаёт, но, с его точки зрения, он всего лишь отвечает обманом на обман. Иуда, как и все, ищет любви, тепла и ласки, но для него это значит – все вокруг должны признать в нём «смелого, прекрасного Иуду».
И тут начинается очень интересное с психологической точки зрения раздвоение (на мой взгляд, весьма тонко подмеченное Андреевым). С одной стороны, Иуда и сам ведёт себя так, чтобы никто эту «смелую и прекрасную» часть не видел (как у Гоголя: «полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит»), более того, он даже убеждён, что его тёмная часть очень даже полезна («Если бы я не украл трёх динариев, разве узнал бы Иоанн, что такое восторг?»); с другой – он очень старается показать себя: тычет всем в глаза своей правотой; спасает Иисуса и апостолов от разъярённых проповедью иудеев; побеждает Петра в игре по подниманию камней. Однако того самого признания от Иисуса Иуда не получает; наоборот, он чувствует, что каждое слово проповеди Христа обращено как бы против него. И это разочарование становится одним из главных мотивов, толкающих его на предательство.
Одним из главных – но не единственным. Предавая учителя, Иуда как бы ускоряет течение событий, приближает финальное столкновение Христа с фарисеями, из которого первый должен выйти победителем. Сам Иуда, по-видимому, рассматривает это как проявление любви к Иисусу (именно в последние дни перед входом в Иерусалим он окружает его особенной заботой), но в то же время, подготавливая почву для этого столкновения, он стремится занять первое место среди учеников Христа; этого стремления он, в общем-то, не скрывает. И в этом стремлении он оказывается очень похож на других учеников – Петра и Иоанна.
В то же время Андреев очень чётко противопоставляет Иуду остальным апостолам. В основе этого противопоставления лежит, как мне кажется, критерий целостности личности. Петр прост и прям в своей разгульной силе и вспыльчивости, Фома прост и прям в своем стремлении понять суть сказанного Иудой и найти в этом зерно правды, Иоанн, может быть, и не прост, но тоже целостен, в то время как Иуда постоянно обманывает остальных и самого себя. В конце концов он даже подходит вплотную к этому осознанию:
«Кто обманывает Иуду: вы или сам Иуда? Кто обманывает Иуду? Кто?»
Предательство, которое Иуда сам себе объясняет своей любовью к Иисусу, бесспорно, отвратительно само по себе, и очень интересно наблюдать за тем, какие психологические ходы Иуда предпринимает, чтобы облегчить свою боль (а боль он, по Андрееву, испытывает, и притом очень сильную). Характерна фраза, которую он произносит в диалоге с Марией Магдалиной, вроде бы говоря о её прошлом, но в сущности размышляя о собственном предательстве:
«Тому страшно, кто греха ещё не совершал. А кто уже совершил его – чего бояться тому? Разве мертвый боится смерти, а не живой? А мертвый смеется над живым и страхом его».
И действительно, совершив предательство, Иуда уже не возвращается к прошлому, он поглощён настоящим. Он неотступно следует за Иисусом и в тюрьму, и на суд к Пилату, и на Голгофу. По отношению к крестному пути Иисуса он опять-таки испытывает двоякие чувства: с одной стороны, постоянно надеется на то, что его гонители вдруг поймут и признают собственную неправоту и совершенство Христа и тот выйдет из этих страданий «победителем, мужем, властителем правды, богом...», и в то же время ждёт его смерти и воспринимает её как собственную победу. Особое удовольствие ему доставляют при этом мысль о том, что он «обманул» Синедрион («тридцать серебреников – цена вашей крови!»), и тот факт, что все ученики Христа разбрелись, «как кучка испуганных ягнят», и оставили своего учителя, в то время как он единственный из всех был с ним до конца. Апостолы, поступая в соответствии с проповедями Иисуса, уповают на высшего Судию, не противятся злу и готовятся распространять и утверждать новую веру, что Иуда воспринимает как малодушие и недостаток любви – и упрекает в этом Петра, Фому и Иоанна. В последней беседе с ними у Иуды прорывается очень важная фраза: в ответ на слова Петра о том, что Иисус сам запретил поднимать меч и что все ослушавшиеся его попадут в геенну огненную, предатель отвечает:
«И ты послушался? Петр, Петр, разве можно его слушать? Разве понимает он что-нибудь в людях, в борьбе?.. Геенна огненная – что такое геенна? Ну и пусть бы ты пошёл – зачем тебе душа, если ты не смеешь бросить ее в огонь, когда захочешь?»
И в этих словах очень хорошо видны, с одной стороны, искренняя любовь Иуды к Христу как к человеку (пусть извращенная, пусть искажённая, но всё-таки любовь), а с другой стороны, его неприятие Христа как учителя: Иуда идёт своим путём, так, как он понимает мир, и ставит высшим авторитетом себя, а не Иисуса. Его вера в себя и гордыня в финальной сцене, когда он уже готовится повеситься, достигают прямо-таки фантастических масштабов:
«Ну что же! Я пойду в ад! И на огне твоего ада я буду ковать железо и разрушу твое небо. Хорошо? Тогда ты поверишь мне? Тогда пойдёшь со мною назад на землю, Иисус?»
Сказать, что психологическая трактовка действий Иуды, предложенная Андреевым, полностью убедительна, на мой взгляд, нельзя (но это отдельный и очень сложный вопрос, вдаваться в который здесь я не буду). Однако основные мотивы его предательства – и гордость, и недоверие, и обида, и любовь – раскрыты им с большой художественной силой. А ещё – эта повесть написана удивительно красивым языком, насыщенным библейскими образами. Андреев работает в почти живописной технике экспрессионизма, преображая пространство вслед за изменением чувств героя. Вот, например, великолепный по красоте фрагмент, в котором каменистый овраг отражает внутреннее состояние Иуды:
«И так час и два сидел он, не шевелясь и обманывая птиц, неподвижный и серый, как сам серый камень. И впереди его, и сзади, и со всех сторон поднимались стены оврага, острой линией обрезая края синего неба; и всюду, впиваясь в землю, высились огромные серые камни – словно прошел здесь когда-то каменный дождь и в бесконечной думе застыли его тяжелые капли. И на опрокинутый, обрубленный череп похож был этот дико-пустынный овраг, и каждый камень в нем был как застывшая мысль, и их было много, и все они думали – тяжело, безгранично, упорно».
Подведу небольшой итог: чем ценна эта повесть и почему её стоит читать?
Её стоит читать в контексте осмысления Евангельской истории – от полной демонизации Иуды (как, например, у Данте) к попытке его понять и в чём-то даже облагородить.
Её стоит читать с точки зрения психологии любви и предательства, а также внутреннего разлада личности – всё это в ней обозначено довольно хорошо, есть над чем задуматься.
Её стоит читать в контексте революционного движения в России в начале прошлого века – с ним явно перекликаются многие мысли и мотивы произведения. Чего стоит хотя бы вот эта фраза:
«Раздутая сопротивлением, оплодотворенная красной кровью народа, дающей жизнь всему, на что она падает, – еще сильнее разрастется ересь и в гибких кольцах своих задушит Анну, и власть, и всех его друзей».
И, наконец, её стоит читать просто ради удовольствия от великолепной работы со словом и мыслью. Пищу для ума эта книга вам точно обеспечит!