Хорошо служить в подразделении, когда вокруг и рядом все приблизительно одногодки, без оглядки на карьеру и дисциплину. Где каждый способен и всегда может подменить другого в службе, наряде, в весёлой компании, да мало ли... Именно отсюда зарождается, растёт и множится та самая офицерская дружба, сопровождающая нас всю нашу службу.
Колька, после окончания училища, именно в такую компанию и попал. Аппаратуру освоил быстро, и понеслась служба со всеми её прелестями: нарядами, устранениями неисправностей («чтобы к утру всё работало»), воспитанием неподдающегося личного состава, маленькими и большими праздниками в подразделении и злачных местах города.
Как-то незаметно время пролетело, и на очередном совещании Колька получил новенькие погоны с тремя звёздочками. Старлей! Вместе с погонами получил и многочисленные рукопожатия сослуживцев, и прямые намёки, мол, традиции никто не отменял, обмывать придётся. Звезда без стакана водки так, эмблема, не более.
Счастливый Колька клятвенно обещал каждому, что без этого — никак. В субботу, после парково-хозяйственного дня. И начальства поменьше, все свои будут.
В субботу праздник и состоялся! Был стакан со звёздочкой, поливали водкой погон, в общем, беспорядки нарушали, грусти не было. Как всегда, выпито было всё, что Колька припас, готовясь к празднику, даже спирт, сэкономленный на регламентных работах. Кто-то из соратников тоже внёс свою лепту под клятвенное обещание обязательно восстановить статус-кво буквально завтра.
Колька всё же старался много не пить. Ему ещё домой добираться. За рулём. Тут недалеко, по прямой с километр будет. Ну, в самом деле, не пешком же добираться, когда тебя мотает из стороны в сторону. Не лейтенант, чай. Опять же руль — дисциплинирует.
Надо сказать, что в то благословенное время на офицера за рулём слегка подшофе милиция внимания не обращала. Ибо наказать сама не могла, всё ограничивалось письмом командиру. На его усмотрение. Ну, выговор кто-то получит.
Ой, страшно! Ага...
Закончив торжества, прибрав всё и вымыв посуду, Колька отправился к своему «Росинанту», нет, скорее к «Коньку-Горбунку». «Запорожец» ЗАЗ-968 ждал его рядом с выходом. Только что копытом не бил. Смахнув со стекла раннюю позёмку, Колька сел в машину.
Поехали! Не спеша, максимально концентрируя внимание, водитель отправился в путь. Путь не далёк, и скоро Колька возился с ключами, пытаясь открыть замок ворот гаража. Замёрз, гад. Ну да, использовав по назначению коробок спичек, Колька с задачей справился. «Пепелац» был поставлен в стойло. Погладив капот и пожелав «Ласточке» «спокойной ночи», довольный собой, отправился в люлю и наш старлей.
Назавтра, в воскресенье, хлопот было не меньше, поздравляли сослуживцы, похмелялся сам и похмелял вчерашних гостей. Ну да воскресенье же, отдыхаем.
В понедельник, забирая машину из гаража, Колька с изумлением обнаружил между крышей и багажником «Запора» женскую ондатровую шапку. Обойдя машину по кругу, нашёл и мятый бампер с крылом справа.
Водитель стал вспоминать, головой тряс, руки в стороны разводил, бил ногой в покрышку. Ничего. Помнил, как уехал, как машину в гараж ставил, а вот между этими событиями — ничего, провал в памяти.
Приехав на службу, Колька рассказал близким друзьям о чертовщине с памятью.
Продемонстрировал им шапку. Чем поверг их в уныние и дурные предположения. Ну да служба уныниям времени не оставляет. Начальство придумало какие-то учения, назавтра наряд. Однако всё это время мысли Кольки были заняты ночным происшествием. Нет, никто не бездействовал.
Всё это время все, кто мог, пытались выяснить, что же приключилось ночью, и уже на этой основе действовать. Мнения сослуживцев разделились: одни рекомендовали молчать и ждать, само всё рассосётся, другие, наоборот, стращали карами неземными, даже в Уголовный кодекс с соответствующей статьёй пальцами тыкали.
Неизвестность стала невыносимой. Взвесив все за и против, Колька направился в ГАИ сам. Там попросили написать заявление, больше похожее на объяснительную записку, и обещали разобраться.
Разбирались без малого неделю, наконец Кольку обрадовали: жертва нашлась, живая, бабуля — божий одуванчик.
Колька зацепил её на перекрёстке. Она с трудом добралась до дома и легла помирать. Несмотря на то, что жила не одна, никто из родственников ни слова не сказал, ибо старушка была хозяйкой этого дома, имела сволочной характер и терроризировала родственников, махая перед носом, переписываемым как минимум раз в месяц завещанием.
Они «лечили» её чаем и бегали по два раза на дню в ближайшую церковь, ставили свечи. «За упокой». Зря они это. Ну, может быть, на будущее. Несмотря на лечение, бабка выздоровела.
Вот тут уж милиция взялась за Кольку всерьёз. Тем более, что он, видно здорово перенервничав, написал свою объяснительную честно, как на исповеди.
От причины банкета до количества, выпитого и фамилий присутствующих.
Поэтому «отмазывать» неудачника ринулись все, находя тайные связи и пружины воздействия через родственников и знакомых, находя компромат на милицию и прокуратуру, которого у этой категории людей, известно, «как у жучки блох».
В общем, через пару недель такой осады бумага с описанием проступка пришла в строевой отдел части. Командир с замполитом долго объясняли Кольке, что проступок его не красит высокое звание советского офицера. В минуты этой выволочки одна мысль мучила Кольку:
Отберут, гады, звезду!
Не отобрали. Ограничились строгим выговором, да на всех совещаниях и собраниях месяца три без Колькиной фамилии не обходилось.
По-настоящему Колька горевал только от того, что рассказал всем чистую правду….
Автор komsomol75
В тему: