В разгар Гражданской войны большая часть казаков во всех регионах находилась в лагере противников большевиков. Казачьи восстания нередко отвлекали на себя внимание советского командования (как Вешенское), а образ «среднестатистического казака» так и остался скорее «контрреволюционным», даже в советском кино.
Хотя были и красные казаки, однако их количество не следует переоценивать, как и отрицать весьма, кхм, непростые отношения с центральным советским руководством (начиная с Ф. К. Миронова, пожалуй, самого известного представителя).
Позднее РККА пополнится ещё десятками тысяч казаков, в период завершения «большой» Гражданской войны (в 1920 году). Они в немалой степени усилят Первую Конную, хотя некоторые потом вновь ударятся в «партизанство» или вообще перейдут уже на сторону поляков.
Так вот, на мои предыдущие размышления на эту тему некоторые комментаторы отвечали: но ведь казаки нередко составляли если не большую часть личного состава белых армий, то уж до половины точно!
Ну, конечно, это смотря какую армию и какой период мы берем. На севере и северо-западе казачьих регионов не было. На востоке немалая часть «антибольшевистского казачества» либо находилась всё время в тылу (забайкальцы Семенова, уссурийцы Калмыкова, анненковцы, хотя там ещё тот конгломерат был, с бору по сосенке), либо вела «свою борьбу», находясь в полу-изолированном положении (уральцы и во многом оренбуржцы).
В общем, «Бег к Волге», главное наступление колчаковцев — это в массе своей никакие не казаки и даже уже не чехи. Позднее Колчак думал было сделать ставку на сибирских казаков Иванова-Ринова, но замысел себя не оправдал.
Конечно, заметнее всего роль казаков все ж таки на юге России была. Где они реально составляли иногда даже больше половины деникинских ВСЮР. Вот только, как отмечал сам А. И. Деникин, «боевая ценность наших частей была далеко не одинакова, и поэтому численный эквивалент не выражает идеи развертывания...»
И потому «бежала на Москву» в 1919 году в основном одна только Добрармия. Накануне решающих сражений там было где-то 20 тысяч человек, тогда как в Донской армии — 50 тысяч. Она была наиболее многочисленной и при этом... в целом, наименее надежной (ну ладно, те силы деникинцев что были в Малороссии тоже не шибко надежные и боеспособные были).
Так как донцы сперва в целом не оказали поддержку бежавшим основателям Добрармии. Потом они воевали против РККА отдельно, под атаманством П. Н. Краснова. Затем был по сути развал Донской армии, сменившийся, впрочем, тем самым Вешенским восстанием.
В общем, донцы (как и кубанцы тоже, хоть и немного в меньшей степени) стремились «выдворить большевиков за пределы своей области», да и всё на этом. Что кардинально расходилось с целями «общероссийских» белогвардейцев. Были ещё терцы и астраханцы, но они сами по себе являлись слишком малочисленными (терцы к тому же опасались горцев, а астраханцы ранее также были прогерманскими).
В результате казачья конница в Походе на Москву почти никакой роли не сыграла, за исключением Мамантовского рейда.
По сути все казачьи армии не были армиями в полном смысле это слова, скорее являлись «большими хуторскими ополчениями», которые за пределами своих регионов применяться толком не могли, за исключением отдельных кавалерийских рейдов.
Потому белое руководство их пыталось мотивировать как «взятием Москвы» (и типа все закончится), так и фактически разрешением на грабеж. Подобная мотивация не могла создать регулярной армии.
Но ещё хотелось бы затронуть такой достаточно малоизвестный вопрос, как отношения между казаками и «добровольцами» (и вообще «регулярами») на низовом-бытовом уровне. И вот тут все было скверно, так как казаки и «общероссийские белые» по сути причисляли себя к разным фракциям.
И, как упоминал П. Н. Врангель, немного оставалось до драки между ними. Слишком разными были цели.
Вот к чему привел в итоге целый комплекс «недомолвок»:
«Чрезвычайно симптоматичны нередкие самовольные расстрелы одиночных казаков за неотдание чести и затевание драк, особенно дроздовцами и другими частями Добровольческого корпуса (отдельные такие случаи имели место еще летом 1919 года).
При эвакуации Новороссийска кутеповский корпус оттеснил от судов донскую конницу, чем подтвердил отношение к казакам как к второсортному воинству. Вопреки распространенному утверждению о произвольности этих действий, Деникин признает их полную согласованность с ним...» (с) Р. М. Абинякин. Офицерский корпус Добровольческой армии: Социальный состав, мировоззрение. 1917-1920 гг.
То бишь по сути сами «элитные белогвардейцы» вовсе не считали казаков частью белого движения. Донцов обвиняли в склонности к отделению от «Единой и Неделимой», в сочувствии германской ориентации.
Кубанцев критиковали за деятельность Рады и активность политиков (что также привело к внутренним разборкам в итоге).
Если «добровольцы» в основном бежали из центра страны на окраины, то у казаков оставалось в целом их имущество, земли, семьи. На недолгий срок всё это ещё и приросло путем грабежей.
Любопытно, что нередко «общероссийские белые» мешали казакам грабить, и тут ситуация также была крайне далека от «боевого братства»:
«При виде даже «своих» казачьих грабежей (3-м Кубанским конным корпусом Шкуро, входившим непосредственно в Добровольческую армию) добровольцы обычно вступались за население, что вело к ежедневным стычкам.
Офицера-казака, ударившего нагайкой одного из них, чины Сводно-стрелкового полка едва не подняли на штыки...» (с) Р. М. Абинякин. Упомянутый источник.
Ну и факт остается фактом: Добрармия была в целом более монолитной и непримиримой силой, хотя и немногочисленной.
В конце концов десятки тысяч донцов и кубанцев сдались РККА и перешли туда на службу. Добрармия же и в 1920 году оставалась костяком «южных белых», хотя и название ей Врангель поменял.
Так что количество, особенно в Гражданской войне — не всегда критически важно. Морально-психологический (и организационный) фактор нередко являлся решающим.
Казаки всё же являлись колеблющейся силой, причем достаточно архаичной, в том числе — в военном отношении (прежде всего, крайне слабые пехотные части и упомянутый регионализм).
Важным моментом было и стремление «сохранить вольности»: казаки в целом негативно относились к дореволюционному прошлому, желая сохранить привилегии, но избавиться от контроля и обязательств. Более того, контроль центральной белой власти за ними был минимален.
Это проявлялось как в тылу (своя экономическая политика, местные власти, органы управления), так и на фронте (свои командиры, слабый контроль за дезертирством и дисциплиной в целом).
Так что понятие «белоказак» — оно скорее о «восприятии» (противник РККА), а не о сути (этот самый казак может быть крайне далек от идеалов белогвардейцев и просто считать их «временными попутчиками»).
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, нажимайте на «колокольчик», смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на You Tube или на моем RUTUBE канале. Недавно я завел телеграм-канал, тоже приглашаю всех!