Июнь 2004 года выдался холодным. Приближался праздничный день — День России. Для Саранска 12 июня еще и день города. На главной площади города проводились различные мероприятия: концерты, выставки, а вечером — праздничная дискотека с участием приезжих артистов и салют. Вся молодежь Саранска приходила повеселиться, потанцевать и расслабиться.
Мы с бывшим не были исключением. На площади собирались мои подружки по общежитию, Лехины друзья и одногруппники тоже приехали отдохнуть.
Всё начиналось как обычно. Прогулялись по парку, встретились с его друзьями. Они сообразили по бутылочке пива. Потом что покрепче. Потанцевали, опять посидели и выпили.
На улице была мерзкая, холодная погода с мелкой изморосью. Я была на пятом месяце беременности и старалась беречься, чтобы не заболеть. Руки замёрзли, да и сама я продрогла — никакая кожаная куртка меня не спасала. Но я продолжала ходить за мужем. А он уже не мог остановиться — ему было мало. Так всегда: если выпил больше трёх рюмок, то нужно было найти продолжение банкета. И он его всегда находил.
Я замёрзла и стала просить мужа поехать в общежитие. Он ответил, что скоро поедем, но продолжил тусить с друзьями. Я всё больше настаивала, объясняла, что я очень замёрзла. Леха психанул и сказал «поехали». Мы дошли до остановки, сели на троллейбус, а я чувствовала всем существом его раздражение. По дороге от остановки до общежития мы обменивались недружественными репликами. Леха заводился всё больше, а я тоже не могла молчать.
Придя в комнату, я хотела поставить чайник, чтобы выпить горячий чай и согреться, но муженёк выдернул его из моих рук и сказал, что и так согреюсь. Это уже была последняя капля. От обиды и эмоционального напряжения я расплакалась и ушла в соседнюю комнату к моим одногруппникам. Они уже давно пришли с площади и смотрели фильм. Девочки напоили меня чаем, успокоили, подняли настроение. Спасибо им за это огромное! Я посмотрела с ними кино, и стало так уютно, как дома. На душе немного улеглось, и я не хотела возвращаться к тому человеку, который был не в состоянии понять меня, и которому было безразлично моё состояние. Но куда теперь денешься... Когда я вернулась, он уже спал.
Так и жили. После каждого такого происшествия, Леха просил прощения. А я прощала.
Когда все экзамены были сданы, я ждала вручение дипломов. Я склоняла мужа обосноваться у меня на родине, зная, что мне там помогут. Сопротивление в итоге было сломлено.
Мы поехали в моё село, и буквально неделю пожили у моих родителей. Потом мама нашла нам съемную квартиру. Мы немного её привели в порядок и кое-что отремонтировали. Мама устроила меня в детский сад воспитателем, чтобы я получила декретные. Это стало поворотным моментом для меня, определившим мою дальнейшую профессиональную жизнь.
Супруг успокоился, свыкся с тем, что мы уехали из Саранска. В Ельниках пока не было друзей, которые бы подбивали его выпить.
Несмотря на то, что в студенчестве он часто выпивал, Леха не стал пьяницей. Он не пил запоями, хотя на праздниках мог напиться до бесчувствия. На следующий день, даже если ему было плохо, он мог спокойно обходиться без выпивки, если не было продолжения праздника. Я вносила свою лепту — постоянно следила, чтобы он вовремя останавливался. Иногда он уступал, но всё равно иногда находил, где догнаться.
Так вот… Мы устроились на квартире, я работала, готовилась к рождению сына, а муж уехал в Саранск продолжать обучение. Мужу оставалось учиться ещё год.
Продолжение скоро!