Бей своих, чтоб чужие боялись.
Внутренняя политика середины 50-х не была особо революционной. Верхушка компартии все так же рулила всей жизнью в советском государстве. И при этом многие высшие руководители партии и правительства проявляли недовольство действиями Хрущева. Считали, что он чересчур увлекся развенчанием культа личности Сталина, ставили ему пику создание совнархозов и замену чуть ли не половины посевных площадей посадками кукурузы. А самое главное недовольство заключалось в том, что Хрущев все больше и больше погружался в волюнтаризм, т.е. не желал советоваться с товарищами из Политбюро ЦК КПСС по любому вопросу, а принимал решения сам.
Хрущев, поднаторевший в «придворных» интригах, заранее ослабил позиции своих самых вероятных конкурентов в борьбе за власть. В которой, как известно, все средства хороши. Председатель правительства Маленков после смерти Сталина достаточно сильно уменьшил зарплаты партийных чиновников и отменил «сталинские конверты» - ежемесячные, так сказать премии, не проходившие через бухгалтерию. «Слуги народа» жили уже, практически, в коммунизме.
Через непродолжительное время Никита Сергеевич вернул и уровень прежних окладов и конвертики. Соответственно, популярность Маленкова среди партийных чинуш резко упала и в 1955 году его «ушли» с поста председателя Совета министров и отправили на ничего в политике не значащую, не имеющую никакого веса, должность министра по электростанциям. Правда, пока он оставался членом Президиума ЦК КПСС.
И другой бывший «друг» Хрущева потерял былые возможности. Речь о Молотове. В начале весны 56 года в столице Грузии начались демонстрации трудящихся, возмущенных тем, что на вчерашнего кумира «навешали всех собак». На транспарантах демонстрантов значились призывы свергнуть и послать далеко и надолго дорогого Никиту Сергеевича, а Молотова, ближайшего и многолетнего соратника товарища Сталина, сделать первым вождем в партии.
К организации жестоко подавленных народных возмущений Молотов отношения не имел, но Хрущев решил воспользоваться ситуацией для лишения опасного конкурента былой власти. И в результате многоходовочки, почти всесильного министра иностранных дел Молотова, в день международной солидарности трудящихся 1956 года, сняли с должности и отправили в ссылку: назначили главным контролером в Комитете госконтроля (страшилка для партийных и советских чиновников в регионах и ничего не значащая должность в большой политике). Правда и здесь сохранили место в Президиуме ЦК КПСС.
В итоге, двое самых серьезных соперников Хрущева оказались за бортом большой политики. Разумеется, они были не в восторге от действий бывшего «друга» и решили, что пора создавать заговор.
Лебедь, рак и щука.
Ближайшим соратником отстраненных Маленкова и Молотова стал Лазарь Каганович, зам председателя правительства и автор знаменитой фразы: «Каждая авария имеет свою фамилию, имя и отчество».
Состав «антипартийной группы» был такой: «первый красный маршал» председатель Президиума Верховного Совета СССР Ворошилов, председатель Совета Министров СССР Булганин, его первый зам Первухин, а также член Президиума ЦК КПСС Сабуров.
Новый министр иностранных дел Шепилов, долго мялся, сомневался, все, видимо, хотелось и рыбку съесть и…, но потом тоже, таки примкнул к заговору.
Участники группы сошлись в том, что главные претенденты на «трон» это Маленков и Молотов. Потому что каждый из них имел громадный опыт работы рядом с товарищем Сталиным. Ну, и кроме того, каждый из них хотел стать 1 секретарем ЦК КПСС. Но при всем при этом, зная устремления друг друга, они почему-то оставили на потом решение вопроса, а кто же все-таки будет главным. Кто конкретно будет руководить заговором, кто кому и какие будет ставить задачи по его реализации, кто конкретно займет главную должность в стране. Не оговорили распределение постов среди ближайших соратников. Т.е. не было, как говорят в армии, единоначалия. И, соответственно, единого плана по достижению цели.
Все это, по всей видимости и привело к тому, что даже во время выступления против дорогого Никиты Сергеевича, участники «антипартийной группы» проявляли неуверенность. Кроме того, своими предварительными (не было четкого, единого плана) порой глупыми действиями заговорщики фактически дали понять Хрущеву, что, что то затевается. И это что то, ему не понравится.
Все официальные заседания Президиума ЦК КПСС стенографировались. На таком заседании, на следующий день после закрытия 20 съезда партии, первый красный маршал заявил в лицо первому секретарю, что тот не имеет представления о бедственном положении русской деревни и вообще в принципе не знает российских проблем. Разговор проходил явно не в дружеских тонах. При этом Молотов язвительно добавил, что Хрущев свернет себе шею со своей целиной. А Каганович заявил о желании получить от главного лица объяснения тому странному факту опубликования текста доклада о культе личности в коммунистической иностранной прессе еще ДО начала 20 съезда.
Потом «друзья, соратники и верные последователи дела Сталина – Ленина» начали разбирать и анализировать доклад Хрущева. И сразу посыпались обвинения в том, Никита Сергеевич озвучивал более резкие примеры и давал категорически радикальные оценки деятельности товарища Сталина, т.е. совершенно отклонился от текста, утвержденного накануне в Президиуме.
Короче говоря, главу советской страны фактически заставили оправдываться. И поэтому Хрущев (тертый калач, ради власти мать родную не пожалевший бы) сразу понял. Что то зреет. Против него.
История не имеет сослагательных наклонений. Что бы было со страной, если бы эти победили в заговоре? Скорее всего, по большому счету ничего не изменилось бы. На мой взгляд, люди, мнящие себя серьезными политиками, затевающие серьезный заговор против первого лица, должны, как минимум, вести себя осторожно, думать над каждым своим словом и действием.
А что же наши заговорщики?
На свадьбе сына Хрущева были гостями практически все члены Президиума. И все они разинули рты, когда семья Маленковых достала свой подарок молодым: невзрачную сумочку и дешевый будильник.
Т.е. элементарно мозгов не хватило понять, что такой подарок будет воспринят, мягко говоря, с удивлением. Ведь они же все на Олимпе, небожители, в принципе не знающие, что такое деньги, потому что снабжались через кремлевские спецмагазины/склады/пункты. Заходя куда-либо, лишь показывали пальцем, озвучивали количество и адъютанты/денщики/холуи/лакеи привозили/приносили все это туда, куда велели хозяева.
А тут вдруг такая дешевка от семьи человека, который, грубо говоря, еще вчера значился твоим другом и соратником.
А Булганин? Тоже деятель еще тот. На той же свадьбе в ответ на дружескую шутку по поводу произносимого им тоста, вдруг начал орать, что, дескать, мать-перемать, он не позволит затыкать ему рот и что скоро это время пройдет.
Тут поневоле задумаешься.
Покаяние не всегда бывает полезным. Правда, смотря для кого.
18 июня 1957 года, по требованию группы товарищей, в смысле, членов и кандидатов, началось заседание Президиума ЦК КПСС. В том году исполнялось 250 лет, как Ленинград стал столицей страны и обсуждение предстоящих торжеств стало формальным поводом для собрания членов верховного органа власти.
Вел заседание Булганин, так решило большинство. И, казалось бы, вот он, звездный час, верхушка заговора: Маленков, Молотов и Каганович начали предъявлять свои претензии.
Дескать, Хрущев и такой, и сякой, и этакий. Принимает неверные решения, от коллективного руководства оторвался, волюнтаризм чистой воды.
Короче, 1 секретаря Президиума ЦК КПСС Хрущева с должности снять!
Во время своего наезда заговорщики взмокли: жарко, да и не каждый день первому предъявляешь серьезные обвинения, поэтому поначалу было страшновато.
Объявили перерыв, попить водички, покурить и успокоиться. А зря.
(Прям так и вижу таких же заговорщиков из 1991 года. ГКЧП, мать его! Думали, объявим о путче и все само утрясется. В результате профукали страну, дебилы!)
Хрущев не был бы Хрущевым, если б мгновенно не среагировал на почти уже разверзнувшуюся пред ним пропасть. Пока одни пили воду и считали, что дело в шляпе, он позвонил своему ставленнику, председателю КГБ Серову и приказал немедленно, любыми способами доставить в Москву всех членов ЦК с периферии, которых он лично выдвигал и опекал и которые именно ему благодарны за свою власть в регионах. Серов поднял по тревоге истребительный полк и самолеты помчались во все концы страны за хрущевскими ЦКистами.
Тем временем заседание продолжилось. Вопрос поставили на голосование. Тогда не было принято голосовать тайно. Голосовали, как и положено честным коммунистам, открыто, подниманием руки. Кто «за»? Кто «против»? Воздержался? И семью голосами против четырех Хрущева сняли с поста. Почти.
Почти. Скольких людей погубило это «почти». История с неудавшемся (в тот раз) смещением Хрущева абсолютное доказательство утверждения необходимости бороться до конца в любых обстоятельствах. Как там у каверинских капитанов: «Бороться и искать, найти и не сдаваться». Вот Хрущев и не сдался.
(Вообще, этот исторический персонаж мне лично просто омерзителен. Мразь, в крови невинных граждан нашей страны по самую макушку. Шакал, не побоявшийся лаять на мертвого льва)
Но в этой истории с него можно и даже нужно брать пример.
Итак, голосование состоялось и… оказалось, что заговорщики эти, прости господи, не знают, что делать дальше. Наверное, они не были до конца уверены в успехе изначально и поэтому не обговорили заранее, что делать в случае его достижения.
А надо то было всех делов, немедленно объявить голосование по выбору нового первого лица, что было невозможно, поскольку заговорщики, как мы знаем, не обсуждали этот вопрос заранее.
Но тогда Маленкову, который вел заседание, надо было объявить о его закрытии и пригласить всех в буфет или в Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца, на банкет. Где уже все накрыто. И столы просто ломятся от деликатесов со всех концов огромной страны. Где выстроились вышколенные, с иголочки одетые официантки. Где играет, приятным фоном, симфонический оркестр Большого театра и доступные балерины из него же готовы разделить со слугами народа все, что они пожелают.
В любом случае, заседание надо было немедленно закрывать, тем самым фиксируя его итоги.
Но поскольку Булганин, видимо, только на свадьбе сына своего соперника мог бить себя кулаком в грудь, а вот, что здесь дальше делать, мозгов не хватало. И Хрущев этим мгновенно воспользовался, заявив, что согласно Устава партии, сместить его могут только по решению Пленума ЦК. Которому он, если таковое будет, беспрекословно подчинится.
Но и здесь сообразительному Никите Сергеевичу можно было дать отлуп и сказать, что Президиум избирается членами ЦК и что он имеет все права принимать решения от их имени. Что в мире сложная международная обстановка, что враги не спят и прям ждут раскола в нашей партии и т. д. и бла-бла-бла.
Но горе – заговорщики, отчего-то решив, что победа уже у них в кармане, согласились, изменив формулировку результата своего голосования. Теперь она звучала так:
«Рекомендовать Пленуму снять Хрущева с поста 1 секретаря».
Да уж… Не зря говорят, если боженька хочет кого-то наказать, он отнимает у него разум.
Разумеется, Никита Сергеевич, как игрок проигрывающей футбольной команды, начал всячески тянуть время. Ведь, чтобы все его люди собрались в столице, его нужно было много. Это сейчас гражданские лайнеры летают чуть не в два раза быстрее тогдашних военных самолетов. А тогда, ну ка, сгоняй на Камчатку и обратно.
Поэтому почти уже бывший, но внутренне не сдающийся, первый секретарь принял вид бедного родственника в прихожей и начал старательно оправдываться перед вчерашними друзьями и коллегами по партии. Он говорил неуверенным голосом, подолгу подбирал слова, взывал к большевистской совести своих соратников. Короче, в театре он точно сделал бы карьеру и остался б в памяти народной любимым артистом, а не палачом и чиновником - бездарем. Единственное, в чем он действительно был хорош, можно сказать, гениален – это борьба за личную власть. (Кстати, кто не в курсе. Именно Хрущев свалил такого сталинского монстра, как Берия)
Я так понимаю, так называемые заговорщики, считая себя победителями, просто кайфовали от хрущевского самоуничижения, иначе нечем объяснить тот факт, что заседание продлилось четыре (4, Карл!) дня. Что, конечно, было их непростительной ошибкой.
Господи, и эти (так и хочется перейти на чисто русский сленг) деятели всегда всех уверяли, что они верные последователи товарища Ленина, который после начала восстания 25 октября 1917 года уже через час своими красногвардейскими отрядами захватил все ключевые точки в Петрограде и объявил по радио на весь мир о победе социалистической Революции.
Железный Шурик приходит на помощь.
Четырех суток хватило руководству советской военной авиации, чтобы собрать в столице верных Хрущеву ЦКистов. Т. е. это в основной своей массе секретари обкомов и горкомов КПСС. Их делегация немедленно прибыла в Кремль и потребовала объяснений. Руководил регионалами относительно молодой и пламенный главный комсомолец страны. Первый секретарь ЦК Комсомола Александр Шелепин.
К товарищам вышли, так сказать, тяжеловесы старой гвардии, Ворошилов и Булганин.
Климент Ефремович очень рассердился на распоясавшуюся молодежь, с его точки зрения. Он так и закричал на Шелепина, дескать, ты пацан еще сопливый. «Это тебе что ли мы должны давать ответ?!»
Но «молодежи» гнев Ворошилова был, что называется, до лампочки. После того, как Шелепин станет всесильным главой КГБ, его назовут «Железный Шурик». Любил главный комсомолец вводить людей в ступор. Вот и сейчас, не моргнув глазом, сурово и с металлом в голосе, от имени всех прибывших он потребовал немедленного созыва Пленума ЦК КПСС. Первый красный маршал, что называется, сник, а вместе с ним отступила и вся, так называемая, «Старая гвардия». Убежден, что в тот момент они все волосы себе повыдирали, проклиная, что польстились на театр одного актера, исполняемый Хрущевым.
В памятный и трагический для нашей страны день 22 июня, но только 1957 года в Москве открылся Пленум ЦК КПСС. Эта битва титанов продлилась целых 7 дней. Над его постановлениями и текстами для широкого потребления думали еще почти столько же и опубликовали только 4 июля.
Поскольку благодаря тупицам – заговорщикам Хрущев оставался при должности, то и секретариат Президиума, естественно, подчинялся ему. Т.е. порядок выступлений составлял фактически сам Хрущев.
После открытия Пленума он предложил (поскольку день был субботним) заседать до 18 часов, а потом сделать перерыв до понедельника. Молотов, обращаясь к Хрущеву тут же возмутился: « Почему не завтра? Зачем тянуть?» На что Никита сразу же показал своим приверженцам, что продолжает быть хозяином положения и уважительно относится ко всем собравшимся. Он сразу же отпарировал Молотову, что предложение о перерыве сделал Пленуму и поэтому Пленуму и следует задавать вопросы. Молотову ничего не оставалось, как отступить и согласиться с таким продолжительным перерывом. Который был выгоден только его соперникам. В воскресенье можно встретиться за рюмкой чая, обсудить ситуацию, согласовать позиции. Вплоть до того, кому и что говорить. Так что Пленум сразу же проявил солидарность со своим первым секретарем, что для заговорщиков прозвучало, как похоронный набат.
Горе побежденным или победителю достается все.
Поскольку порядок выступлений утверждал сам первый, то само собой, в понедельник Пленум начался с выступления секретаря по идеологии Суслова, верного хрущевца. (Впрочем, верного до следующего переворота, на котором он с легкостью предал своего хозяина) И его выступление задало тон всему спектаклю, ах, простите, заседанию. Суслов рассказал, что некоторые члены Президиума наехали на Первого секретаря и оклеветали его, такого белого и пушистого. И даже, вот ужас то, потребовали его смещения. Пленум сразу откликнулся бурными и продолжительными возмущениями в адрес товарищей Молотова, Маленкова и Кагановича.
В принципе на этом Пленум уже б можно было и заканчивать, но. Теперь уже Хрущев упивался унижением бывших соратников.
Далее поставил весомую точку в противодействии заговорщикам сам «маршал победы» Жуков. Он огласил документы, из которых явно следовало, что именно нынешние заговорщики являются главными инициаторами и виновниками массовых казней и высылкой в ГУЛАГ членов партийных и советских органов, а также красных командиров. Кроме того, маршал Жуков произнес погубившую его впоследствии фразу: «Ни один танк не сдвинется с места без моего приказа!»
После этого Молотов и Маленков могли бы уже и не выходить к трибуне. Едва они начинали говорить, как зал взрывался шумом, топотом, свистом и разными нелицеприятными выкриками. Т.е. секретари всех мастей вели себя, как гопота.
Первухин и Сабуров, видя такое дело, от выступлений отказались. Надо отдать должное Шепилову, который в такой обстановке таки вышел к трибуне и, скажем так, слегка покритиковал товарища Хрущева за авторитарный стиль руководства.
(В свое время, на срочной, помню одного генерала. Случалось видеть и слышать, как он распекал офицеров, на мой взгляд, за всякую фигню. Мат на мате и майоры, полковники молча перед ним тянутся в струнку. А солдаты все это видят.) Вот это и есть «авторитарный стиль руководства».
Шелепина за это выступление пристегнули к заговорщикам. Которые стали именоваться так: «антипартийная группа в составе Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова». Всех их исключили из ЦК. А в 1962 году добили, выгнав из партии. Чего тянули, непонятно. Растягивали удовольствие?
Другие тоже получили свою часть пирога. Булганин, правда, еще год оставался председателем правительства, а потом его все-таки турнули на пенсию и лишили маршальского звания. Ворошилов продержался дольше всех. Кстати, после Пленума городу моего детства Ворошиловграду вернули первоначальное имя «Луганск».
Но потом, к 1960 году Ворошилов, видимо, исправился. Вымолил у Хрущева прощение. И Никита Сергеевич сдался. Все-таки «первый красный маршал», легендарный комиссар знаменитой 1 Конной армии, сподвижник уважаемого в народе Буденного, верный ленинец и т. д. и т. п.
И Климента Ефремовича с почетом и всеми почестями проводили на заслуженный отдых, а мой город снова стал Ворошиловградом. И был таковым, пока не закончилась советская власть. Которая, как не крути, была самой справедливой властью для простых людей, особенно в брежневское время.
P. S. Забыл про Жукова рассказать. Он уже через несколько месяцев, в октябре, испытал в полной мере хрущевскую благодарность. Маршала обвинили в том, что он не любит замполитов и дали пинка под зад, выбросив его на пенсию с должности министра обороны. При этом ему категорически запретили бывать в присутственных местах.
С царями шутки плохи. Особенно с такими, как Хрущев. Искренне надеюсь, что этого подонка вот уже несколько десятилетий черти жарят на своих сковородках и это будет продолжаться вечно. Заслужил.
----------------------------------------------------------------------------------------------
Как говорится, живым - живое.
Если кто из читателей интересуется темой, как заработать в интернете, приглашаю пройти по этой ссылке:
https://vk.cc/cRhYlU
Обучение по принципу: " Посмотрел, поставил на паузу, сделал, продолжил ".
Язык изложения простой и понятный.
Справятся все, независимо от пола и возраста.