Последнее прощание
Дождь мелко моросил над Ваганьковским кладбищем, превращая свежую землю в густую грязь. Алексей Петрович стоял у края могилы, глядя на опускающийся гроб с телом своей жены Ольги. В руках он сжимал букет белых роз — её любимых цветов, которые он дарил ей каждый год на день рождения вот уже двадцать шесть лет.
Рядом стояли их взрослые дети: дочь Елена с мужем и округлившимся животиком — через три месяца Алексей должен был стать дедом. Сын Дмитрий приехал из Москвы со своей девушкой Анной. Они работали в крупном банке, строили планы на будущее. А теперь хоронили мать.
— Покойся с миром, Оленька, — прошептал Алексей, бросая розы в могилу.
Священник закончил отпевание, и небольшая толпа родственников и друзей начала расходиться. Алексей всё стоял, не в силах отойти. Он всегда думал, что уйдёт первым — мужчины в их роду не отличались долголетием, да и работа на химическом заводе давала о себе знать. А Ольга была крепкой, энергичной, моложе его на три года. Она должна была пережить его, воспитывать внуков, радоваться жизни.
Но жизнь распорядилась иначе.
— Алексей Петрович, пойдёмте, — мягко позвала Анна, взяв его под руку. — Все уже собираются на поминки.
Он кивнул, последний раз взглянул на могилу и медленно пошёл к машине. В голове крутились мысли о том, как быстро всё изменилось. Ещё год назад они с Ольгой планировали, куда поедут на пенсию, мечтали о даче, о внуках. А теперь...
Поминки и воспоминания
В кафе «Берёзка» на улице Горького собралось человек сорок — родственники, соседи, коллеги Ольги из школы, где она работала завучем. Алексей сидел во главе стола, автоматически отвечал на соболезнования, благодарил за добрые слова. Но мысли его витали далеко.
— Такая молодая ещё была, — качала головой тётя Валя, соседка с пятого этажа. — И никто не знал про болезнь-то...
— Рак коварный, — вздохнула учительница литературы Светлана Ивановна. — Когда обнаружили, уже поздно было.
Алексей сжал зубы. Да, когда обнаружили, было поздно. А могли бы раньше, если бы не потратили восемь месяцев на семейную терапию, на попытки склеить разбитую измену жизнь. Если бы Ольга думала о здоровье, а не о том, как загладить свою вину.
Он посмотрел на противоположный конец стола, где сидела Мария — младшая сестра Ольги. Тридцать семь лет, разведена, детей нет. Красивая, ухоженная, с короткой стрижкой и ярким макияжем даже на поминках. Она скорбно покачивала головой, рассказывая кому-то, какой замечательной сестрой была Ольга.
«Замечательной», — с горечью подумал Алексей. Если бы не Машка, Ольга была бы жива. Если бы не её дурацкие советы, её девичники, её «ты должна жить для себя, а не только для семьи» — ничего бы не случилось.
Дмитрий наклонился к отцу:
— Пап, ты в порядке? Может, домой поедем?
— Да, наверное, пора, — кивнул Алексей.
Он встал, поблагодарил всех за то, что пришли проводить Ольгу, и направился к выходу. На улице накрапывал дождь. Алексей закурил — привычка, от которой отучила его когда-то жена, но после её смерти он снова взялся за сигареты.
«Теперь уже всё равно», — подумал он, затягиваясь.
Как всё начиналось
Два года назад
Алексей вернулся с завода усталый и голодный. В доме пахло борщом и свежими пирожками — Ольга встречала его, как и всегда, в переднике и с улыбкой.
— Как дела, родной? — спросила она, помогая ему снять куртку.
— Нормально. Смена прошла без ЧП, и то хорошо, — ответил он, обнимая жену. Даже после двадцати четырёх лет брака ему нравилось чувствовать её тепло, вдыхать аромат её духов «Шанель № 5» — единственная её роскошь.
Они познакомились в девяносто восьмом году, когда оба работали в страховой компании «Русский Щит». Алексей — оценщиком ущерба, Ольга — в отделе кадров. Она была серьёзной, спокойной девушкой с косой до пояса и умными серыми глазами. Он — простым парнем из рабочей семьи, но амбициозным и надёжным.
Поженились через год. Сначала жили в однушке на Автозаводе, потом накопили на двушку, потом на трёшку в новом доме на Комсомольской площади. Родились дети — сначала Лена, через три года Дима. Жизнь была простой, но счастливой.
— Мы как две половинки одного целого, — любила говорить Ольга, когда они сидели вечерами на кухне, пили чай и обсуждали прошедший день.
И это было правдой. Они понимали друг друга с полуслова, никогда серьёзно не ссорились, поддерживали в трудные минуты. Когда Алексей потерял работу в страховой и перешёл на завод, Ольга не упрекнула его ни словом, хотя зарплата стала меньше. Когда у Ольги случился выкидыш после Димы, Алексей был рядом каждую минуту, помогал пережить боль.
Дети выросли, стали самостоятельными. Лена вышла замуж и переехала в соседний город к мужу. Дима получил образование финансиста и нашёл хорошую работу в Москве. Алексей и Ольга остались вдвоём в большой квартире и наслаждались этим временем.
До тех пор, пока в их жизнь не вмешалась Мария.
Появление искусителя
Мария всегда была полной противоположностью своей старшей сестры. Если Ольга была домашней, спокойной, преданной семье, то Мария — яркой, легкомысленной, живущей одним днём. Она рано вышла замуж, быстро развелась, сменила несколько мужчин, работала то продавцом, то администратором в салоне красоты, то ещё где-то.
Жила она в Москве, и раньше сёстры виделись только на праздники. Но два года назад Мария потеряла работу и решила перебраться в их город — «временно, пока не встану на ноги».
— Оль, ты совсем засиделась в этой своей семейной жизни, — говорила она, когда приезжала к ним в гости. — Посмотри на себя: тебе сорок три, а ты одеваешься как старуха. И когда ты последний раз была в салоне красоты? А в театре? А просто с подругами пообщалась?
Сначала Ольга отмахивалась от этих речей. Но Мария была настойчивой.
— Я понимаю, семья — это важно, — продолжала она. — Но ты же не только жена и мать. Ты женщина! У тебя должны быть свои интересы, своя жизнь.
Постепенно что-то изменилось. Ольга стала чаще смотреться в зеркало, недовольно поджимать губы. Потом купила новое платье, сходила к парикмахеру, записалась на фитнес.
— Это хорошо, — думал тогда Алексей. — Пусть следит за собой, молодеет.
Но потом начались девичники.
Девичники
Сначала они виделись по средам — Ольга говорила, что встречается с Марией в кафе, обсуждают дела, делятся новостями. Алексей не возражал. Сёстры должны общаться.
Потом к средам добавились пятницы.
— Маша познакомилась с интересными девочками, — объясняла Ольга. — Мы собираемся компанией, ходим в театр, на выставки. Ты же знаешь, тебе это неинтересно.
Это было правдой. Алексей предпочитал спокойные вечера дома, фильмы по телевизору, чтение. А если куда-то и ходил, то на рыбалку с друзьями или в гараж — у него была старая «девятка», которую он постоянно ремонтировал.
Потом к средам и пятницам добавились субботы.
— Алёш, ты не против? — спрашивала Ольга, уже одеваясь. — Мы идём в новый ресторан на Большой Покровской. Говорят, там интересная программа.
Алексей пожимал плечами. Что он мог сказать? Запретить жене встречаться с сестрой и подругами? Это было бы глупо и деспотично.
Но постепенно он начал чувствовать себя лишним в собственном доме. Ольга всё чаще была занята разговорами по телефону с Марией, обсуждением планов на очередной девичник, выбором нарядов. Их тихие вечера на кухне стали редкими. Если Алексей пытался рассказать о работе, о своих мыслях, Ольга слушала рассеянно, постоянно поглядывая на телефон.
— Извини, Алёш, это Маша, — говорила она и отвечала на очередной звонок.
Алексей отдалился. Не специально — просто перестал пытаться конкурировать за внимание жены с её сестрой. Больше времени проводил в гараже, читал, смотрел телевизор. Когда Ольга спрашивала, почему он такой молчаливый, он отвечал, что всё нормально.
И действительно думал, что всё нормально. Это была просто полоса в их жизни. Ольга переживает кризис среднего возраста, ищет новые впечатления. Ничего страшного. Пройдёт.
Но не прошло.
Та пятница
Четыре месяца назад в пятницу вечером Ольга, как обычно, собралась на встречу с сестрой.
— Мы идём в новое место на Рождественской, — сказала она, красясь перед зеркалом в прихожей. — Маша говорит, там живая музыка, очень атмосферно.
Алексей кивнул, не отрываясь от телевизора. По «России 1» показывали криминальную хронику — его любимую передачу.
— Вернусь поздно, не жди, — добавила Ольга, целуя его в щёку. Пахло новыми духами — не «Шанель», а чем-то более резким, молодёжным.
— Хорошо, — буркнул он.
Дверь хлопнула, Алексей остался один. Разогрел в микроволновке вчерашний суп, доел остатки котлет, посмотрел новости. Потом спустился в подвал, где у них был гараж, и занялся ремонтом карбюратора. Работа успокаивала, отвлекала от навязчивых мыслей о том, что с ними происходит.
В половине двенадцатого ему пришло СМС от Ольги: «Остаюсь у Маши. Поздно уже ехать. Не волнуйся».
Алексей нахмурился. Ольга никогда не оставалась ночевать у сестры. Да и жила Мария недалеко — минут двадцать на автобусе. Но может, действительно выпили, и Мария не хочет отпускать сестру в таком состоянии?
Он пожал плечами и лёг спать.
В два часа ночи его разбудил телефонный звонок. Алексей потянулся к домашнему телефону, но тот молчал. Звонил мобильный Ольги, который она забыла дома.
— Алло? — сонно проговорил он в трубку.
— Извините, — раздался незнакомый мужской голос. — Ольга там?
— Какая Ольга? — не понял Алексей.
— Ну... Ольга Викторовна. Это её номер.
— Её здесь нет. А вы кто?
В трубке помолчали, потом мужчина сказал:
— Да она занята сейчас. Перезвонит.
И повесил трубку.
Алексей сидел на кровати, держа в руках телефон жены, и пытался понять, что происходит. Кто этот мужчина? Почему он знает номер Ольги? И главное — где она, если не у Марии?
Он оделся и поехал на такси к Марии. Квартира была тёмной, на звонок никто не отвечал. Алексей постоял под дверью, послушал — тишина.
Где же Ольга?
Он вернулся домой, достал из буфета бутылку водки и выпил стакан. Потом ещё один. Голова гудела от мыслей, которые он не хотел допускать. Его Оля не могла... Не с чужими мужчинами... Двадцать четыре года брака, двое детей, они же любят друг друга...
Но звонок в два ночи, мужской голос, пустая квартира Марии... Всё складывалось в страшную картину.
Алексей выпил ещё и провалился в тяжёлый сон прямо на кухне.
Утро истины
Проснулся он от звука ключей в замке. Голова раскалывалась, во рту было сухо, на кухонном столе — пустая бутылка. За окном светило солнце — было уже почти десять утра.
В прихожей послышались шаги, шуршание одежды. Алексей встал, попытался привести себя в порядок и вышел в коридор.
Ольга стояла спиной к нему, вешала куртку в шкаф. Волосы растрепаны, макияж смыт, но она выглядела... по-другому. Какой-то довольной, расслабленной.
— Привет, — сказала она, не оборачиваясь. — Ты уже встал.
— Где ты была? — хрипло спросил Алексей.
Ольга обернулась, и он увидел её лицо. Уставшее, но светящееся каким-то внутренним огнём. На шее — едва заметный синяк.
— У Маши, я же говорила, — ответила она, но глаза отводила.
— Я был у Марии. Её дома не было.
Ольга замерла. Потом медленно прислонилась к стене и закрыла лицо руками.
— Алёш... — прошептала она.
— Кто звонил в два ночи на твой телефон?
Она подняла голову, и он увидел слёзы.
— Я не хотела... это случайно получилось... мы выпили, и...
Алексей почувствовал, как земля уходит из-под ног. Значит, это правда. Его жена, мать его детей, женщина, которую он любил всю сознательную жизнь, провела ночь с чужим мужчиной.
— С кем? — тихо спросил он.
Ольга рыдала, не отвечая.
Алексей развернулся и пошёл к выходу.
— Алёш, подожди! — крикнула она. — Давай поговорим!
Но он уже хлопнул дверью.
Неделя одиночества
Алексей спустился в гараж и просидел там до вечера. Руки тряслись, мысли путались. Двадцать четыре года... Как так могло произойти?
Он вспомнил последние месяцы: рассеянность Ольги, её постоянную занятость, новые платья, духи, причёску. Как он мог быть таким слепым?
Вечером поднялся домой. Ольга сидела на кухне, красная от слёз.
— Алёш, пожалуйста, выслушай меня, — начала она.
— Не сейчас, — отрезал он. — Мне нужно время подумать.
Он взял подушку и одеяло и лёг в зале на диване. Всю ночь не сомкнул глаз, слушая, как Ольга плачет в спальне.
Утром, не позавтракав, уехал на работу. Целый день ворочал в голове одну мысль: что делать дальше? Развод? В пятьдесят лет начинать жизнь сначала? А дети? А внук, который должен родиться?
Но и жить с женщиной, которая изменила, он не мог.
Вечером он поехал к своему другу Виктору — они дружили ещё со школы. Виктор работал в банке, разбирался в юридических вопросах.
— Слушай, Витёк, — сказал Алексей, когда они сидели на кухне у друга с бутылкой коньяка. — Гипотетический вопрос. Если супруги разводятся, как делится имущество?
Виктор посмотрел на него внимательно.
— Пополам, по закону. А что, проблемы дома?
Алексей рассказал всё. Виктор слушал молча, только иногда качал головой.
— Тяжело, братан, — сказал он в итоге. — Но ты подумай хорошенько. Двадцать четыре года — это не шутка. Может, стоит попробовать наладить?
— Как наладить? Она с другим спала!
— Ошибки у всех бывают. Тем более если алкоголь был замешан.
Алексей покачал головой. Нет, он не сможет забыть. Каждый раз, глядя на жену, он будет вспоминать.
На следующий день он позвонил детям и рассказал о случившемся. Лена разрыдалась, Дима долго молчал, потом сказал:
— Пап, приезжай в Москву. Поживёшь у нас, всё обдумаешь спокойно.
Но Алексей не поехал. Он продолжал жить в доме с Ольгой, но они не разговаривали. Она пыталась заводить разговор, объясняться, но он уходил в гараж или вообще уезжал из дома.
Неделю он провёл в этом странном состоянии: ходил на работу, возвращался, ел молча, ложился спать на диване. Ольга готовила, стирала, убиралась, но они существовали как два чужих человека.
В пятницу вечером ему позвонила Мария.
— Алексей Петрович, — сказала она, и в голосе её слышались слёзы. — Можно поговорить?
— О чём? — сухо спросил он.
— Об Оле. Она... она ушла от вас. Сидит у меня, рыдает. Говорит, что вы её не слушаете, не хотите разговаривать.
Алексей молчал.
— Я знаю, вы меня винитее, — продолжала Мария. — И правильно делаете. Это я её втянула... я думала, мы просто повеселимся, а получилось...
— Что получилось? — тихо спросил Алексей.
— Она расскажет сама, если вы дадите ей шанс.
Разговор с сыном
На следующий день приехал Дима с Анной. Сын выглядел встревоженным, Анна — сочувствующей.
— Пап, что происходит? — спросил Дима, когда они сидели на кухне. — Мама у тёти Маши, ты здесь один... Вы же не подростки!
Алексей рассказал сыну подробности. Дима слушал, хмурился.
— И ты даже выслушать её не хочешь?
— А что слушать? Как она с чужими мужиками...
— Пап, — перебил его Дима. — Ты же мать любишь?
— Любил.
— Любишь. Иначе не страдал бы так.
Алексей посмотрел на сына. Дима был умным парнем, в свои двадцать семь лет уже многого достиг. Может, стоит его послушать?
— Поехали к маме, — предложил Дима. — Выясните отношения как взрослые люди. А потом решайте, что делать дальше.
Алексей колебался. Но потом кивнул. Дима был прав — нельзя жить в подвешенном состоянии.
Они поехали к Марии. Квартира у неё была небольшой, двухкомнатной, в старом доме на Большой Печёрской. Открыла сама Мария — осунувшаяся, без макияжа, в домашнем халате.
— Проходите, — тихо сказала она.
Ольга сидела на кухне, пила чай. Увидев мужа, вскочила, но тут же села обратно. Выглядела она ужасно: похудела, под глазами тёмные круги, волосы неухоженные.
— Привет, — сказала она неуверенно.
— Привет, — ответил Алексей и сел напротив.
Дима с Анной устроились на диване в зале, Мария заперла себя в спальне. Они остались вдвоём.
— Алёш, — начала Ольга. — Я хочу всё рассказать. Правду. А ты потом решай, сможешь простить или нет.
Алексей кивнул. Он готов был выслушать.
Признание
— Это началось месяца три назад, — говорила Ольга, не поднимая глаз. — Мы с Машей ходили в тот клуб на Рождественской. Там познакомились с компанией — двое мужчин, ещё одна женщина. Они были... интересными. Весёлыми. Образованными.
Алексей сжал зубы, но молчал.
— Сначала мы просто общались, танцевали. Они угощали коктейлями, рассказывали анекдоты. Я чувствовала себя... молодой. Красивой. Как давно этого не было.
— Продолжай, — тихо сказал Алексей.
— Потом они пригласили нас к себе. Сказали, что у одного квартира недалеко, есть хорошее вино, можно спокойно поговорить. Я не хотела, но Маша настояла.
Ольга замолчала, вытирая слёзы.
— Там мы пили вино, болтали. А потом... не помню, как это началось. Музыка, танцы... Один из них... Игорь... он танцевал со мной, обнимал, а я не отстранялась. Мне было хорошо, понимаешь? Я забыла, что я замужем, что у меня семья.
Алексей почувствовал тошноту, но продолжал слушать.
— Потом он меня поцеловал. А я не остановила. А потом... — Ольга зарыдала. — Потом мы пошли в спальню. И там был не только он.
— Что значит "не только он"? — хрипло спросил Алексей.
— Второй мужчина. Виктор. Они... они вдвоём...
Алексей вскочил так резко, что упал стул. Его затошнило по-настоящему, он выбежал в туалет.
Когда вернулся, Ольга сидела, уткнувшись лицом в руки.
— Это ещё не всё, — прошептала она. — Маша тоже участвовала. С той женщиной. Леной. Мы все... все вместе...
Алексей опустился на стул. В голове не укладывалось. Его жена... групповой секс... с незнакомыми людьми...
— Сколько раз? — спросил он.
— В ту ночь — один. А потом ещё дважды. В прошлом месяце и в позапрошлом.
— Значит, не случайность.
— Нет, — тихо призналась Ольга. — Я возвращалась к ним. Мне казалось, что я живу какой-то другой жизнью. Яркой, свободной. Я забывала про возраст, про морщины, про то, что я обычная учительница из провинциального города.
Алексей смотрел на женщину, с которой прожил больше половины жизни, и не узнавал её.
— Почему? — спросил он. — Что я сделал не так?
— Ничего! — Ольга подняла голову. — Ты ничего не сделал. Ты хороший муж, отец. Просто... я почувствовала, что упускаю жизнь. Что старею, а ничего интересного со мной не случается.
— А наша жизнь тебе не интересна?
— Интересна, но... обычная. Предсказуемая. А мне хотелось...
— Чего?
— Чувствовать себя желанной. Не мамой, не женой, а просто женщиной.
Они сидели в тишине. За окном моросил дождь, где-то тикали часы. Алексей переваривал услышанное. Его жена не просто изменила — она жила двойной жизнью, участвовала в оргиях с незнакомцами.
— Ты их любила? — спросил он наконец.
— Нет. Это было... физическое влечение. Адреналин. Новые ощущения.
— А меня?
Ольга посмотрела ему в глаза:
— Люблю. Всегда любила. Именно поэтому мне так стыдно.
— Если любила, как могла так поступить?
— Не знаю, — призналась она. — Не понимаю сама. Как будто это была не я, а кто-то другой.
Попытка понять
Алексей встал и подошёл к окну. На душе было тяжело — смесь боли, гнева, непонимания. С одной стороны, жена призналась, раскаялась. С другой — то, что она натворила, не укладывалось в голове.
— А если бы я не узнал? — спросил он. — Продолжала бы?
Ольга помолчала.
— Не знаю. Возможно. Мне было страшно тебе признаться.
— Значит, врала бы и дальше.
— Наверное, да.
Алексей кивнул. По крайней мере, честно.
— А болезни? Обследовалась?
— Да, сразу после того разговора с тобой. Всё чисто.
Хоть что-то.
В зал зашёл Дима:
— Как дела? Не убили друг друга?
— Пока нет, — мрачно ответил отец.
— Может, прогуляемся? — предложил сын. — А мама пусть отдохнёт.
Алексей согласился. Ему нужен был свежий воздух и время подумать.
Прогулка и советы
Они с Димой и Анной вышли во двор. Было тихо, только изредка проезжали машины по Большой Печёрской.
— Ну что, пап? — спросил Дима. — Как ощущения?
— Хреново, — честно ответил Алексей. — Не думал, что Ольга способна на такое.
— Люди вообще на многое способны, — задумчиво сказала Анна. — Особенно когда попадают в определённые обстоятельства.
— Ты её оправдываешь? — удивился Алексей.
— Нет, конечно. Просто пытаюсь понять. У моих родителей тоже была похожая ситуация.
— Да? — Алексей посмотрел на девушку с интересом. Анна всегда казалась ему умной и рассудительной.
— Папа изменил маме с коллегой. Мне было пятнадцать, я всё понимала. Мама хотела развода, собирала документы. А потом они пошли к семейному психологу.
— И что?
— Проработали проблему. Выяснилось, что папа чувствовал себя неуспешным, невостребованным. А та женщина его хвалила, восхищалась. Он искал не секс, а признание.
— А у мамы что? — спросил Дима.
— У мамы кризис среднего возраста плюс влияние этой сестры, — ответил Алексей. — Маша всегда была... легкомысленной.
— Значит, есть причины, — кивнула Анна. — Это не оправдывает поступок, но объясняет его.
— И что дальше делать? — спросил Алексей.
— Решать тебе, — сказал Дима. — Но помни: мама призналась сама, раскаялась. Она могла солгать, сказать, что была только с одним, один раз. А она рассказала всю правду.
— Да, правда впечатляющая, — мрачно усмехнулся Алексей.
— Пап, я понимаю, тебе больно. Но двадцать четыре года совместной жизни — это много. Стоит ли всё разрушать из-за трёх ночей?
Алексей задумался. Дима был прав. Но сможет ли он забыть? Сможет ли снова доверять жене?
— А если она повторит? — спросил он.
— А если не повторит? — парировала Анна. — Иногда люди совершают ошибки, чтобы понять цену того, что имеют.
Разговор продолжается
Они вернулись в квартиру. Ольга сидела на том же месте, Мария заваривала чай.
— Маш, — обратился к ней Алексей. — Хочу и с тобой поговорить.
Мария вздрогнула, но кивнула.
— Это ты её туда привела?
— Да, — тихо ответила Мария. — Я познакомилась с этой компанией месяц до того. Они показались интересными, раскованными. Я подумала, Оле тоже будет полезно расслабиться.
— Полезно?
— Ну... она такая зажатая была. Боялась яркой одежды, косметики. Говорила, что неприлично в её возрасте. А ей всего сорок три!
— И ты решила её раскрепостить через групповой секс?
Мария покраснела:
— Я не думала, что дойдёт до этого! Просто хотела, чтобы она почувствовала себя молодой, красивой.
— Ты участвовала?
— Да, — еле слышно призналась Мария.
Алексей покачал головой. Какая же глупость...
— И как, помогло? Чувствуете себя молодыми?
Мария заплакала:
— Алексей Петрович, я понимаю, что натворила. Я разрушила вашу семью. Если бы можно было вернуть...
— Нельзя, — отрезал он.
Он повернулся к жене:
— Оль, а теперь скажи: что ты хочешь? Развода? Или попробуем наладить?
Ольга подняла голову:
— Хочу остаться с тобой. Хочу, чтобы всё было как раньше.
— Как раньше не будет, — сказал Алексей. — Слишком много произошло.
— Тогда... по-новому. Я готова на всё. Буду дома, не буду встречаться с Машей, не буду никуда ходить.
— Это не выход. Превратишься в затворницу.
— А что тогда?
Алексей подумал. Анна была права — стоит попробовать разобраться в причинах. Может, они смогут построить отношения заново.
— Поедем домой, — сказал он наконец. — Но будем жить в разных комнатах. И найдём семейного психолога.
Ольга кивнула, вытирая слёзы:
— Согласна. На любых условиях.
Терапия
Следующие восемь месяцев стали для них временем трудной работы над отношениями. Психолог Елена Михайловна принимала их дважды в неделю в своём кабинете в центре города.
Сначала было очень тяжело. Алексей срывался, кричал, обвинял. Ольга плакала, оправдывалась, потом замыкалась в себе. Казалось, они никогда не смогут преодолеть пропасть.
— Алексей Петрович, — говорила психолог. — Вы имеете право на гнев. Но если хотите сохранить семью, нужно его проработать, а не носить в себе.
— Как его проработать? Я каждый раз, глядя на неё, вижу её с теми мужиками!
— Это пройдёт. Но только если вы позволите.
Постепенно Алексей начал понимать, что произошло с женой. Кризис среднего возраста, влияние сестры, желание почувствовать себя молодой и желанной — всё это смешалось в опасный коктейль. Ольга не планировала изменять, это действительно произошло спонтанно. А потом она не смогла остановиться, потому что новые ощущения затягивали.
— Я как наркоманка была, — призналась она на одной из сессий. — Понимала, что делаю плохо, но не могла остановиться.
— А теперь можете?
— Да. Теперь я понимаю, чего могу лишиться.
Ольга выполняла все обещания: не встречалась с Марией, не ходила на девичники, проводила всё время дома или на работе. Готовила любимые блюда Алексея, пыталась возобновить их вечерние разговоры на кухне.
Алексей тоже старался. Он понял, что тоже допустил ошибки — отдалился от жены, перестал интересоваться её внутренним миром, воспринимал её как данность.
— Мы оба виноваты, — сказал он однажды. — Ты в том, что изменила. Я в том, что не заметил, как ты от меня отдаляешься.
К концу седьмого месяца терапии они смогли впервые за долгое время спокойно поговорить о будущем. Решили попробовать жить как муж и жена — в одной комнате, в одной постели.
— Только честно, — сказал Алексей. — Любые проблемы, любые мысли — обсуждаем сразу. Никаких секретов.
— Обещаю, — кивнула Ольга.
Страшный диагноз
Но у судьбы были другие планы.
В конце весны, когда казалось, что они наконец-то выкарабкались из кризиса, Ольга пожаловалась на усталость и боли в животе.
— Наверное, гастрит, — сказала она. — Столько нервов пережили.
Но анализы показали другое. Рак яичников, четвёртая стадия. Метастазы в печень, лёгкие.
— Как давно это могло развиваться? — спросил Алексей у онколога.
— От года до двух, — ответил врач. — На ранней стадии симптомов почти нет.
Год или два... Получается, болезнь начала развиваться ещё до измены. Или сразу после неё. Если бы они не потратили восемь месяцев на терапию, если бы сразу обратились к врачам...
— Есть шансы? — спросил Алексей.
Врач покачал головой:
— Химиотерапия может продлить жизнь. Но вылечить... Сожалею.
Борьба за жизнь
Следующие четыре месяца стали самыми тяжёлыми в жизни Алексея. Ольга мужественно переносила химиотерапию, хотя она плохо помогала. Волосы выпали, она похудела, но продолжала улыбаться, говорить о планах.
— Когда поправлюсь, поедем на дачу, — говорила она, лёжа в больничной палате. — Посадим новые яблони.
— Обязательно поедем, — соглашался Алексей, хотя понимал, что дачи у них больше не будет.
Дети приезжали каждые выходные. Лена родила сына, назвали Алексеем — в честь деда. Ольга успела подержать внука на руках, поплакать от счастья.
— Какой красивый, — шептала она. — Весь в тебя, Алёш.
В августе стало ясно, что лечение не помогает. Врачи предложили хоспис, но Алексей настоял — жена будет умирать дома, в окружении семьи.
Последний месяц они провели вместе. Алексей взял отпуск за свой счёт, не отходил от Ольги. Они разговаривали, вспоминали хорошее, строили планы, которые не сбудутся.
— Прости меня, — шептала Ольга в особенно тяжёлые моменты.
— Я простил, — отвечал он. — Давно простил.
И это было правдой. Где-то в процессе терапии, борьбы с болезнью, гнев сменился пониманием, а потом и принятием. Ольга ошиблась, но она была хорошим человеком, любящей женой и матерью. Три ночи измены не могли перечеркнуть двадцать четыре года счастливого брака.
Последние дни
Ольга умерла в сентябре, ранним утром. Алексей держал её руку, когда дыхание стало редким, а потом остановилось совсем.
— До свидания, Оленька, — прошептал он. — Жди меня там.
Дети плакали, внук не понимал, почему все грустные. А Алексей чувствовал странное облегчение — борьба закончилась. Ольга больше не мучается.
Возвращение к началу
И вот он стоял у могилы, вспоминая всю их историю. Двадцать четыре года счастья, год кризиса, восемь месяцев попыток наладить отношения, четыре месяца борьбы с болезнью.
— Дедушка, — потянул его за рукав маленький Алёша. — Пойдём домой?
Он взял внука на руки, последний раз посмотрел на могилу и направился к выходу с кладбища.
Мария подошла к нему у ворот:
— Алексей Петрович, — сказала она со слезами на глазах. — Простите меня. Я виновата в том, что произошло.
Алексей посмотрел на неё. Мария постарела за эти месяцы, похудела, седина пробивалась в волосах.
— Простил уже, — тихо сказал он. — Что толку теперь винить.
— Если бы не я, вы бы раньше узнали о болезни...
— Может быть. А может, и нет. Ольга не любила врачей.
Он пошёл дальше, но Мария догнала его:
— Она очень жалела о том, что натворила. До последнего дня винила себя.
— Знаю, — ответил Алексей. — Мы об этом много говорили.
— Она вас любила. Всегда любила, даже когда...
— Когда изменяла с твоими дружками? — Алексей остановился. — Машка, хватит. Всё уже случилось. Ольги больше нет. А нам с тобой жить дальше и помнить хорошее.
Мария кивнула и отошла.
Эпилог: уроки жизни
Дома Алексей сел в кресло Ольги на кухне и достал сигареты. Курить в доме она не разрешала, но теперь это не имело значения.
За окном шёл дождь. В доме было тихо и пусто. Скоро дети уедут в свои города, и он останется один в большой трёшке, где каждая вещь напоминает о жене.
Алексей думал о том, что произошло с ними. Была ли измена Ольги роковой ошибкой? Или это был урок, который помог им лучше понять друг друга?
Если бы не тот кошмарный период, они бы не ходили к психологу, не разговаривали бы так откровенно, не ценили бы каждый день вместе. Парадоксально, но измена в итоге сблизила их.
Другое дело, что времени оказалось слишком мало. Они потратили восемь месяцев на то, чтобы залечить раны, и у них остались всего четыре месяца нормальной жизни.
А может быть, и эти четыре месяца были подарком? Они успели попрощаться, сказать друг другу главное, простить обиды.
Алексей затушил сигарету и взял телефон. Нужно позвонить в ЗАГС, оформить справку о смерти. Потом в Пенсионный фонд. Потом ещё много куда. Жизнь продолжалась, даже когда хотелось, чтобы всё остановилось.
Но сначала он открыл фотоальбом и долго смотрел на снимки: их свадьба, рождение детей, отпуска, дни рождения. Вся жизнь в картинках.
На последней фотографии Ольга держала на руках внука. Лысая после химии, худая, но улыбающаяся. Счастливая.
— Спасибо тебе, Оленька, — прошептал Алексей. — За всё. И прости, что не сберёг.
За окном дождь усилился. А в доме было тихо — так тихо, что слышно было, как тикают часы на стене. Часы, которые отсчитывали время, оставшееся ему без неё.
Алексей закрыл альбом и пошёл на кухню — нужно что-то приготовить детям на ужин. Жизнь продолжается, даже когда кажется, что она закончилась.
Послесловие: карма
Через полгода после похорон Алексей узнал от общих знакомых, что Мария тяжело заболела. Рак груди. Врачи давали ей не больше года.
Он не стал злорадствовать. Наоборот — навестил бывшую свояченицу в больнице, принёс фрукты и цветы.
— Зачем пришёл? — удивилась Мария. — Ты же меня ненавидишь.
— Не ненавижу, — ответил Алексей. — Устал ненавидеть.
Мария умерла через восемь месяцев. Алексей пришёл на её похороны — не из-за родственных обязательств, а потому что понимал: человеческая жизнь священна, несмотря на ошибки.
Стоя у её могилы, он подумал о странной справедливости судьбы. Обе сестры ушли от рака — болезни, которая не прощает промедления. И обе могли бы жить дольше, если бы вовремя обратились к врачам.
Но они потратили время на другое: Ольга — на попытки загладить вину, Мария — на бесконечное чувство стыда за разрушенную семью сестры.
«Время — самое дорогое, что у нас есть, — думал Алексей, возвращаясь домой. — А мы растрачиваем его на пустяки, ссоры, обиды. И понимаем это только когда времени уже не остаётся».
Дома он сел за стол и написал письма детям — длинные, откровенные письма о том, как их любит, как гордится ими, как хочет, чтобы они были счастливы. Он решил не ждать особого случая, чтобы сказать важные слова.
Жизнь коротка. И каждый день — подарок, который нужно ценить.