Личность недели.
Владимир Гиляровский не был кабинетным писателем. Прежде чем писать — он шёл: в трактир, на пожар, в ночлежку на Хитровке, в подземелья Неглинки. И возвращался с заметками, которые Москва читала, как собственное признание. «Король репортёров», автор «Москвы и москвичей», человек, который сделал город главным героем литературы.
Его биография сама звучит как авантюрный роман. Родился 26 ноября 1853 года в лесном хуторе Вологодской губернии, в семье помощника управляющего лесным имением. Юность — череда «мужицких» профессий: бурлак, рабочий, табунщик, актёр провинциальной труппы.
В русско-турецкую войну 1877–1878 годов ушёл добровольцем в разведку, был награждён Георгиевским крестом.
В начале 1880-х обосновался в Москве и решительно ушёл из театра в журналистику. Его репортажи выходили в «Московском листке», «Русских ведомостях», «России»; к концу десятилетия прозвище «король репортёров» закрепилось за ним окончательно.
Старую Москву Владимир изучал «ногами». Спускался туда, где «ошибка буквально равнялась смерти», — на Хитров рынок, в ночлежки Грачёвки, в трубу реки Неглинки. О своём погружении под землю, в зловонные недра столицы, он смело рассказал в очерке «Тайны Неглинки». Он писал не о «витринной» Москве.
Хитровка в глазах Гиляровского
«Хитров рынок — уникальное явление Москвы. Там собирались босяки, бывшие каторжники, бродяги, слепые шарманщики, портовые грузчики и, конечно, воры всех мастей. Бродил я там с удовольствием и страхом...»
Ещё одно его сравнение стало крылатым:
«Хитров рынок почему-то в моем воображении рисовался Лондоном, которого я никогда не видел. Лондон мне всегда представлялся самым туманным местом в Европе, а Хитров рынок, несомненно, самым туманным местом в Москве.»
Гиляровский не просто наблюдал, он водил на Хитровку артистов и режиссёров, чтобы они увидели жизнь «дна» своими глазами.
О подземельях Неглинки
Спуск в клоаки столицы Гиляровский описал в очерке «Тайны Неглинки»:
«Я остался один в этом замурованном склепе и прошёл по колено в бурлящей воде шагов десять... Кругом меня был мрак. Мрак непроницаемый, полнейшее отсутствие света... Я повертывал голову... ничего не различал... Я задел обо что-то головой... Даже страшно стало. Тихо было, только внизу журчала вода... Каждая секунда ожидания рабочего с огнём мне казалась вечностью. Я ещё подвинулся вперёд и услышал шум... как раз рядом со мной гудел водопад, рассыпавшийся миллионами грязных брызг…»
Книга-энциклопедия старой Москвы
То, что он видел, прошел и прожил, стало материалом для книги-энциклопедии городской жизни «Москва и москвичи». Здесь есть и трактиры с «тюленями», и знаменитая булочная Филиппова, и пожарные бочки на Хамовниках, и запах горячего хлеба в утреннем переулке. Он писал про всё: от шумной Сухаревки до тихих двориков Замоскворечья:
«Каждая улочка, каждая лавка в Москве имела свой голос. Одни кричали, другие шептались, третьи звенели медью».
Правда, которая не нравилась
Правда у Гиляровского часто была неудобной. Трагедия на Ходынском поле в дни коронации Николая II потрясла Москву и самого репортёра. Владимир Гиляровский оказался в самой гуще давки. Чувствовал удары, слышал крики, видел, как люди падали и больше не вставали. Чудом выбравшись из смертоносной толпы, он написал репортаж, в котором не пощадил никого — ни организаторов, ни власть. Полиция пыталась изъять этот материал из «Русских ведомостей», но память о Ходынке осталась с ним навсегда, как личный удар и напоминание о хрупкости человеческой жизни.
Цензуру Гиляровский знал и раньше. Его сборник «Трущобные люди» — результат долгой и кропотливой работы был запрещён, а весь тираж уничтожен. Для автора это стало болезненной потерей. Но «город низов» всё равно прорвался к читателю через другие его тексты, а сам Гиляровский убедился — правду можно задержать, но остановить её невозможно.
Память в столице
Город сам признал в нём своего летописца. В 1966 году столичная власть переименовала бывшую 2-ю Мещанскую улицу в улицу Гиляровского — в память о писателе-журналисте, который проживал там, в доме № 24, осенью 1884 года. Это стало не просто жестом уважения, но и символическим актом: Москва увековечила своего хроникёра, вписав его имя в собственную карту — на той самой улице, по которой он когда-то ходил с пером и блокнотом.
Сегодня улица Гиляровского — это архитектурный коктейль: модерн и сталинки, доходные дома Солодовникова, скромные дореволюционные здания, уютные кафе и офисы. Здесь соседствуют эпохи, а сама улица стала своеобразным памятником не только автору «Москвы и москвичей», но и городу, каким он его видел — живым, шумным, вечно меняющимся.
Память в городе
Город сам признал в нём своего летописца. В 1966 году столичная власть переименовала бывшую 2-ю Мещанскую улицу в улицу Гиляровского — в память о писателе-журналисте, который проживал там, в доме 24.. Это стало не просто жестом уважения, но и символическим актом: Москва увековечила своего хроникёра, вписав его имя в собственную карту, на той самой улице, по которой он когда-то ходил с пером и блокнотом.
Сегодня улица Гиляровского — это архитектурный коктейль! Модерн и сталинки, доходные дома, скромные дореволюционные здания, уютные кафе и офисы. Здесь соседствуют эпохи, а сама улица стала своеобразным памятником не только автору «Москвы и москвичей», но и городу, каким он его видел — живым, шумным, вечно меняющимся.
Откройте для себя Москву Гиляровского, от шумных рынков до тихих переулков. Каждый адрес — как живая строчка из его книги.
А заглянув в Столешников переулок, 9, стр. 5. вас встретит скульптура работы Александра Головачёва, изображающая писателя в тулупе и папахе с трубкой.
Здесь можно не только увидеть памятник, но и попасть на тематические выставки о старой Москве.
#ЛичностьНедели #МоскваИМосквичи #Гиляровский #СтараяМосква #ГородКакКнига