— Вон у тебя сколько всего! Смотри!
Фая рывком открыла шкаф с висящими на плечиках рубашками, провела по ним рукой. Потом шагнула к комоду, выдвинула один ящик, другой.
— И здесь! И тут! Да тебе всё это до смерти не сносить! И не надо прибедняться, прибедняется он! Одеть ему нечего! Разнесчастный какой!
Родион молчал. Пялился в телевизор, скрестив на груди руки, и молчал. И это его молчание, и поза невозмутимая, всё больше раздражали Фаину, всё сильнее действовали на нервы. Она конечно прилагала усилия, чтобы держать себя в руках, но делать это становилось всё труднее. Потому что возмущение внутри кипело и готово было выплеснуться наружу в любой момент.
Вот что за протест такой, совсем неуместный? В другой ситуации Фая и стараться бы не стала, закатила б мужу скандал, чтоб неповадно было впредь выёживаться. Но не сегодня, сегодня настроение портить никак нельзя, потому что когда у Фаечки портится настроение, лицо становится некрасивым. А идти с некрасивым лицом на юбилей к лучшей подруге нет никакой охоты.
Вот правда правда, стоит лишь Фаине сильно расстроиться, или, что ещё хуже, разозлиться, её лицо почему-то преображается. Кожа становится серой и морщинистой, глаза выкатываются наружу и даже нос немного удлиняется. И как с такой рожей на люди выйти? Совершенно невозможно. А уж на день рождения к Никусе, которая в свои сорок пять выглядит, словно конфетка, тем паче.
Вот и держалась изо всех сил Фаина. Но чувствовала, что надолго её не хватит. И ведь ничто беды не предвещало до последней минуты, пока не пришла пора одеваться мужу.
Фаине уже последние штрихи оставалось на лицо нанести, как Родион вдруг заявил, что надеть ему нечего. Вот это был большой сюрприз, неожиданность, каких мало.
Фая сначала просто опешила. Потом повернулась к мужу.
— В каком смысле?
— В самом прямом, — ответил Родион и включил "ящик". — Нормальной одежды у меня нет. Это всё не то.
Следующие минут двадцать, пока Фаина, недоумевая и возмущаясь, наводила ревизию в гардеробе мужа, он так и просидел, молча уставившись в телевизор.
Наконец, выбрав самое лучшее, по её мнению, одеяние, женщина бросила его на диван рядом с Родионом.
— Одевайся. Мы опаздываем.
— Нет, — мужчина ответил тихо, но категорично.
— Да что с тобой такое сегодня? — поразилась Фаина и глянула на своё отражение.
Кажется началось. Ещё минут десять и она уже никуда не пойдёт. Потому что если цвет лица ещё можно хоть как-то затонировать, то с выпученными глазами точно ничего не удастся сделать.
— Что случилось? — повторила вопрос после паузы, во время которой постаралась уравновесить дыхание.
Родион взял в руки рубашку, поднёс её к лицу жены и, подняв ворот, спросил:
— Видишь?
— Что? — не поняла вопроса Фаина.
— Штамп, — спокойно повторил мужчина. — Штамп с аббревиатурой ПНИ видишь?
— Ну. И что? — она всё равно не понимала причины протеста мужа.
Родион поднялся и подошёл к шкафу.
— И здесь, и здесь. И тут тоже, — повторял он, бросая на диван брюки и рубашки. Наконец сел рядом с женой. — Я не пойду на юбилей к твоей подруге в одежде со штампами. Надо мной уже и так все мужики на базе смеются, говорят, что я психоневрологический интернат ограбил.
Фаина молчала. Лишь рассеянно теребила в руках одну из рубашек, то поднимая, то опуская ворот.
— Вот скажи мне, — продолжил речь муж, — я что, одежду из магазина не заслужил? Почему всё, что у меня есть – привезено с твоей работы? Абсолютно всё? А, Фая?
— Но...так...оно...— начала бессвязно мямлить Фаина.
— Знаю, новое, — уловил её мысли муж. — А ещё бесплатное, деньги тратить не нужно. Почему не воспользоваться возможностью, если на складе работаешь и всё в руках? И в чём-то я с тобой согласен, но... Дорогая, у меня же совсем нет одежды, на которой не стоял бы этот чёртов штамп!
— Есть!
Фаина вдруг оживилась, подскочила и выбежала из комнаты. Вернулась, держа в руках новенький, с этикетками, костюм.
— Вот, — протянула обновку мужу. — Надевай.
— Так это же на свадьбу сына, — усмехнулся мужчина. — А если устряпаю? Или, не дай бог, порву?
— Купим новый, — заверила с готовностью Фая и понеслась дорисовывать лицо.
Когда Родион, довольный и приодетый, вышел из спальни, Фаина уже никуда не спешила. Сидела себе на подоконнике и смотрела через стекло во двор.
— Мы что, никуда не идём? — обратился мужчина к затылку жены.
— Нет, — получил еле слышный ответ. — По крайней мере я – точно.
— Почему?
— Потому! — со злостью рявкнула Фая, обернувшись.— Видишь? Видишь, что с лицом?
— А что с лицом? — Родион искренне удивился. — Ничего не вижу.
— Ну и дурак, — бросила Фаина и отвернулась снова.
Мужчина пожал плечами.
— Наверное и правда дурак. Потому что всё равно ничего не понял. А вот, что настроение твоё оставляет желать лучшего, видно сразу. Но это мы, я думаю, запросто исправим.
Ещё не закончив фразу, Родион одним махом скинул пиджак, поднял жену на руки и в три шага преодолел расстояние до спальни.
* * *
— Родя, Родь, — высунув голову из подмышки мужа, пробормотала раскрасневшаяся Фаина. — По-моему мы опоздали на торжество.
Родион протянул руку к часам, лежащим на тумбочке.
— Ещё успеваем. Но лучше поторопиться. Не хочу, чтобы моя красавица-жена оказалась в центре внимания, особенно мужского. Уведут ведь, как пить дать.
И Фая тихонечко рассмеялась. Очень вовремя муж решил выразить свой протест, так удачно всё вышло, впопад. Теперь она тоже была уверена, что выглядит сногсшибательно. Так Фаина себя ощущала и никакие зеркала разуверить её в этом сейчас были не в силах.