Бракованная

— Марин, кто? — крикнул Сергей в окно родильного дома, сняв шапку-ушанку, чтобы лучше слышать.  

Жена подошла к стеклу и, протянув сверток, показала мужу и крикнула в прикрытую форточку:  

— Девочка!  

Сергей выругался, сплюнул и, не сказав больше ни слова, уехал обратно. В деревне его ждали мужики, чтобы отметить рождение третьего ребенка.  

Вдруг Марина, прижав грудиной новорожденную дочь, всхлипнула и залилась слезами. К ней сзади подошла соседка по палате и, погладив по плечу, попробовала успокоить:  

— Ну что ты, перестань! Приедешь, он счастлив будет, как только увидит такое чудо.  

— Нет, Лена, не будет, — сквозь слезы прошептала Марина. — Он мальчика хотел.  

— Ну и что? Девчонки одни — ювелир, значит?  

— В пятерке жить будет, — улыбнувшись, продолжила Елена.  

— Он наследника хочет. Меня ругают, что я бракованная. Пацана не могу ему родить.  

— Знаешь что, Марина, пусть скажет спасибо, что ты вообще на третьего согласилась. Я вот второго родила и больше не хочу. И мой меня даже под дулом пистолета не заставит за третьим пойти.  

— Ты не понимаешь, для него это очень важно. У всех в их семье одни пацаны. Он себя бракоделом зовет. Третья девочка, даже не знаю, как теперь и быть, может здесь оставить?

— С ума сошла? — испугалась Лена. — Даже не думай. Смотри, какая она у тебя хорошенькая. Щечки какие, носик. У всех вон опухшие и страшненькие. А твоя, как будто ей уже месяц от роду. Розовенькая, как куколка.  

— Не то что мой, Сашка.  

Она повернулась в сторону сопящего коммуникатора. В нем лежала сумочка с черным торчащим ежиком волос и с подложенной втрое пеленки, в которую медсестра завернула голову малыша. Опухшее личико и красные щеки разительно отличали мальчика от девочки Марины. И она вдруг залюбовалась крошкой. И действительно, ее малышка была чудо как хороша.  

— А и правда, — улыбнулась Марина, вытирая слезы, — пусть говорит, что хочет. Я свою красавицу никому не отдам.  

Она приложила руки к груди:  

— Ой, молоко пришло.  

На больничном халате расползлось мокрое пятнышко.  

— Корми давай, — Лена легла и накрылась одеялом, разглядывая сынишку.  

Через шесть дней на выписке Марину встречал в стельку пьяный муж и сосед Виктор, который и привез на своем Запорожце Сергея.  

— Привет, Марина, — сказал сосед и протянул пять красных гвоздик молодой маме.  

Медсестра смотрела на мужчин и не знала, кому вручить ребенка. Подавшись в сторону Виктора, она остановилась, когда тот замахал рукой:  

— Не-не-не, это не моя, его.  

Указательный палец уперся в шатающегося Сергея, который мутными, ничем не видящими глазами обводил вокруг.  

— Держи, папаша, — протянула дочь женщина в белом халате.  

Но, когда отец шатнулся и чуть не слетел с лестницы, послушно отдала сверток матери.  

— Давайте лучше я понесу. Спасибо вам большое, — сказала Марина, виновато отводя глаза.  

— Приходите к нам еще, — улыбнулась медсестра.  

— Наверное, на этом мы остановимся, — скромно ответила Марина и села в машину.  

Виктор положил рядом сумку с вещами, вернул откидное кресло на место, а затем помог Сереже погрузиться.  

В доме уже ждали гости и накрытый стол. Пока все рассаживались, в дверь ввалились смеющиеся односельчане и вкатили коляску под дружный одобряющий гул. А позади них шел председатель колхоза и держал над головой какую-то бумажку.  

— Вот, Марина, держи, — торжественно вручил он бумагу молодой маме.  

— Что это? — подняла глаза от листка Марина.  

— Это вам новый холодильник выписал. Теперь у вас семья большая, надо где-то хранить урожай.  

Он сел, а потом, потянувшись в карман, снова встал:  

— И вот еще. Внимание, товарищи! — потряс листком с гербовым рисунком. — На общем собрании было принято решение выделить семье Ветровых еще один участок земли.  

— Поздравляю! — захлопал в ладоши председатель. К нему присоединились все остальные.  

— Спасибо, Владимир Иванович, — Марина встала и пожала руку мужчине.  

— А трактор дашь? — она пробежала глазами по строчкам. — Полгектара еще вспахать надо. Лошадь-то столько не осилит.  

— Там видно будет, Марина. Не гони коней. Еще только конец января.  

Сергей водил стеклянными глазами вокруг, а когда свесил голову и захрапел, мужики увели его в комнату и уложили спать. Мужики  улыбались, но Марина старалась не замечать их косых взглядов.  

«Ну, выпил, и что? Это он может от радости», — хотелось ей крикнуть на весь дом.  

Но она знала: Сережа не смог принять, что жена, вопреки его уговорам, словно это что-то режет, родила ему опять девку.  

Утром, стоя с ковшиком у ведра на кухне, он жадно глотал холодную воду и кряхтел, потирая живот. Потом сел напротив жены и, глядя, как она кормит новорожденную дочь, сказал:  

— Подскажи, что мне теперь с вами делать? Это какой-то бабский батальон, честное слово. Как мне мужикам в глаза смотреть?  

— А что перед ними теперь оправдываться? Чай ведь родная дочь.  

Марина запахнула фланелевый халат на груди и положила дочь в коляску.  

— Ты кроватку вторую нашел?  

— А чего ее искать? Она на чердаке.  

— Достал?  

— А чего ее доставать-то? Пять минут делов.  

— Так принеси. Не вечно же ей в коляске спать. А девочек когда привезут?  

— Батя сказал, через три дня, чтобы ты оклемалась после больницы.  

— Хорошо. Ты бы баню не топил? Помыться хочется.  

Сергей встал и, обернувшись, спросил:  

— Воды сюда принести? Мыть будешь ее сегодня? — он кивнул в сторону дочери.  

— Конечно буду. Ты забыл, что ли?  

— Да, может быть. Два года не прошло с прошлых родов. Да кто вас знает. Может, в этот раз все по-другому будет?  

— Это вряд ли, — Марина выпрямилась и, потянувшись, скинула вверх руки:  

— Хорошо дома все-таки.  

Прошла на кухню и принялась греметь посудой, пока муж топил баню и носил воду.  

Незаметно минуло пять лет. Наступил 1982 год. Марина ждала, когда поросится свинья, а девочки гостили у родителей Марины в соседнем селе. Сергей так и не смирился с тем, что не смог стать отцом пацана, и при каждом удобном случае намекал жене, что неплохо бы попробовать еще раз.  

— Вдруг именно сейчас повезет и родится мальчик? — спрашивал он и обнимал супругу.  

Она уворачивалась, убегала на кухню или в огород, занималась домашними делами. Марина молила небеса, чтобы не дали ей забеременеть, под любым предлогом отказывала супругу, и если уже произошла близость, сразу травы специальные пила или тяжести поднимала, а то и в бане пожарче парилась.  

Сергей же верил: что у них точно должно получиться. Но когда в очередной раз услышал от супруги твердое «нет», разругался с ней в пух и прах. Ушел из дома и начал пить. Вечером в воскресенье он вернулся с заплетающимся языком и сказал:  

— Я знаю, кто нам поможет.  

— Поможет с чем?  

— С сыном.  

Марина напряглась, муж снова сел на своего конька и завел старую песню.  

— Я с Витей разговаривал.  

Не оборачиваясь от кастрюли с супом, спросила Марина:  

— У него три пацана, четвертый на подходе.  А он прямо знает, что там мальчик? — с насмешкой спросила Марина.  

— Не, ну а че? Троих родил, почему бы и четвертому не быть? Всякое может быть, и двойня, и девочка, так что неизвестно еще. Ты это, Марина, сходи с ним в луга, а?  Не хочешь? Я сам уйду, а вы тут с ним попробуйте, — муж виновато скривил губы.  

Марина вспыхнула и застыла от неожиданности. Резко обернувшись, она впилась глазами в мужа.

— Это, ну, понимаешь, а вдруг у вас получится мальчик, а? — спросил он.

— Сережа, ты в своем уме? — Марина вынула половник из кастрюли и двинулась на мужа.

— А что я такое сказал? Никто же не узнает.  

— Ты совсем разум потерял? — женщина занесла половник над головой. — Еще раз такое услышу, прибью, понял?  

— Ладно, ладно.  

Он замахал руками, криво усмехнувшись:  

— И пошутить нельзя.  

— Я тебе пошучу паразит этакий.

Она схватила полотенце с крючка и наотмашь шлепнула супруга по спине.

— Не вздумай мне это предлагать. Я на такой грех никогда в жизни не соглашусь. Надо же, придумал. При живом-то муже и с соседом путаться. Мозги пропил, что ли, все?

Вытащив из пачки две папиросы, он вышел на крыльцо. И долго курил, глядя вдаль и морщась от едкого дыма.  

Через неделю Сергей сказал, что на выходные с мужиками уплывает на дальние места порыбачить. Марина собирала ему с собой еды, варила яйца, напекла хлеба, положила старенькое шерстяное одеяло со словами:  

— Ночью будет холодно. Не сидеть же до утра у костра.  

Собравшись на рассвете, Сергей дежурно чмокнул жену в щечку и отбыл, усевшись в коляску мотоцикла, на котором приехали еще два друга.  

С утра Марина накормила кур и поросенка, прибралась, приготовила ужин и села у окна вязать. К обеду ближе, когда солнце пекло невыносимо и все окна были нараспашку, Марина пошла в баню и затопила печь, чтобы сполоснуться. Когда снимала с себя платье, услышала, как в предбанник кто-то вошел.  

— Сережа, ты? Что-то забыл?  

Она сняла одежду, обернулась, а перед ней стоял Виктор и как-то странно улыбался. Прикрывшись платьем, она испуганно спросила:  

— Виктор, ты зачем здесь?   

Он молча подошел и, дыхнув на нее спиртным, схватил за талию.  

— Виктор, ты с ума сошел?  

Хотела закричать, но он закрыл ей рот ладонью со словами:  

— Тсс, не надо, тихо, не бойся, все будет хорошо.  

Протянув к себе оцепеневшую от страха женщину, он поднял ее на руки и понес в баню. Но она вдруг поняла, что происходит, и принялась брыкаться, пытаясь укусить и посильнее ударить. Похоже, сопротивление только раззадорило мужчину, и он навалился на нее всем телом.  

Что было дальше? Марина помнила смутно, но когда она пришла в себя, она смогла откинуть от себя Виктора и, на бегу, надевая платье, умчалась в сторону пункта милиции, роняя по пути слезы и стараясь не встречаться ни с кем взглядом. На ее счастье улицы были пустынны, жара загнала всех по домам, и никто не встретился на дороге. Там она, судорожно рыдая, написала заявление.  

Виктора арестовали, а после был суд. О том, что совершить преступление его попросил Сергей, Виктор не признался.  

А спустя некоторое время оказалось, что Марина беременна. Муж потирал руки, уверенный, что у него все получилось, и ждал, когда все разрешится. А вот Марина стала похожа на тень, осунулась, перестала следить за собой и все время говорила о смерти и тщетности жизни.  

Близкие и родные списывали это на сложную беременность. Сильный токсикоз осложнился полным неприятием пищи. А когда вес стремительно пошел вниз, ее увезли в гинекологию.  

Бабушка забрала девочек к себе. После того как узнала, что они третий день почти ничего не ели, а Сергей снова в запое.  

В мае Марину перевели со схватками в роддом. О том, что случилось, никто так и не узнал. Суд был в городе, и там не было никого, кто мог проговориться.  

Она родила мальчика — Андрея. Сережа был счастлив, а вот Марина даже не хотела брать чужое дитя на руки. И только когда заведующая пригрозила, что заберет его в дом малютки, решила все же покормить мальчика. Словно чувствуя, что он нежеланный, малыш почти не плакал, лишь тоненько пищал, как маленькая птичка, которую забыли сородичи.  

Два месяца после возвращения она не выходила из дома, отказалась устраивать встречу новорожденного и принимать гостей, а Сергей, понимая свою вину, старался не попадаться ей на глаза.  

В этом тягостном состоянии прошел почти год, и с пышной грудью, крепкой и сильной женщины, Марина превратилась в худую, сгорбленную старуху, которой на самом деле не было и 40 лет.  

Андрей рос тихим, болезненным ребенком, словно чувствуя, что его появление на свет было нежеланным. Марина по-прежнему избегала его, кормила не глядя в глаза, а ночами плакала в подушку, вспоминая тот ужасный день в бане.  

Сергей, хоть и добился своего — наследника, — но теперь жил в постоянном страхе. Он видел, как жена тает на глазах, как в ее глазах гаснет жизнь. Иногда ему казалось, что она смотрит на него с таким холодом, будто уже давно похоронила его в душе.  

Однажды осенью, когда девочки гостили у бабушки, а Андрей спал в колыбели, Марина собрала вещи в узелок. Сергей, вернувшись с поля, застал ее у порога.  

— Ты куда? — спросил он, чувствуя, как сердце сжимается от предчувствия.  

— Ухожу, — тихо ответила Марина.  

— Куда? Зачем?  

— Не знаю. Но я больше не могу здесь быть.  

Сергей схватил ее за руку.  

— Ты не можешь просто так взять и уйти! У нас дети!  

— Дети? — горько усмехнулась Марина. — Ты думал о них, когда уговаривал Виктора изна…..вать меня?  

Сергей побледнел.  

— Ты… ты знаешь?  

— Я догадалась. Виктор в тюрьме, но он не признался, что это ты его подговорил. Но я видела, как ты с ним шептался перед отъездом. Как ты смотрел на меня потом… словно ждал, что я забеременею.  

Сергей опустил голову.  

— Марина, прости… Я был дурак…  

— Простить? — ее голос дрогнул. — Ты предал меня. Ты сделал так, что теперь каждый раз, глядя на сына, я вижу не своего ребенка, а чужого, которого ты сотворил.  

Она вырвала руку.  

— Я заберу девочек. Андрея оставляю тебе. Он твой.  

— Марина, подожди! — Сергей бросился за ней, но она резко обернулась.  

— Если попытаешься меня остановить, я расскажу всей деревне, что ты сделал.  

Он замер.  

Марина ушла. В тот же день она забрала дочерей у бабушки и уехала в город к своей сестре.  

Сергей остался один с Андреем. Сначала он злился, пил, пытался найти Марину, но потом… что-то в нем сломалось. Он стал замечать, как сын похож на Виктора. Как деревня шепчется за его спиной. Через несколько лет, оставив дом он уехал с Андреем в другой район, начал жизнь с чистого листа.   

Марина так и не смогла полюбить сына, но научилась жить с этой болью. Девочки выросли, вышли замуж. Светлана, младшая, однажды разыскала брата и попыталась наладить с ним связь, но Андрей, узнав правду, отказался от общения.  

Дом, в котором жили Сергей и Марина, до сих пор стоит. Сестры пользуются им как дачей. Внуки Марины приезжают туда регулярно. Только односельчане косо смотрят на все семейство.  

Спасибо за лайки👍, за отзывы и комментарии📝, буду рад подписки🤝